Российско-норвежский культурный проект «Поэзия Арктики» (Arctic Lyrics), стартовавший в разгар зимы, связал поэтов из северных регионов двух соседних стран. И не только их – к проекту также подключились жители тёплых стран, ощущающие в себе северный культурный код. Разгадать его с помощью стихов, сочиняемых по обе стороны границы, и увидеть их общность – одна из целей этого проекта.

«Поэзию Арктики» придумала организация «Arctic Arts Patraboy» из города Альта на средства норвежского «Баренц-секретариат». Автор идеи – мурманчанин Максим Салтыков, живущий в Норвегии, рассказал «Русскому миру» о сходстве и различиях в поэзии, образе жизни и менталитете северных соседей.

Северный культурный код

– Максим, как возникла идея проекта?

– Слово «проект» неточно отражает суть затеянного, скорее, «Поэзия Арктики» – это такой культурный эксперимент, идея которого давно витала в воздухе. Алхимический брак двух разных культур и мировосприятий, встреча двух культурных парадигм, двух различных ментальных систем. Парадокс в том, что, с одной стороны, русских и норвежских авторов на севере многое связывает: климатические условия, ландшафты, удалённость от центра, а в связи с этим – усложнённая логистика, некое ощущение «провинциальности» и в то же время независимости от центра. С другой стороны, это как две совершенно разных планеты, которые, несмотря на большое количество совместных проектов, всё-таки держатся обособленно и мало пересекаются.

– Вы хотите разгадать эти планеты или сблизить?

– Уже ясно, что у нас совершенно разная система культурных кодов. Нам интересно, можно ли их «взломать» и что из этого получится. Возможно ли найти общий знаменатель для оценки и понимания стихов, которые создаются современными авторами по обе стороны границы? У штурвала проекта – каждый автор в отдельности. Нам интересна индивидуальная точка зрения, индивидуальная перспектива.

Поэты – народ очень специфический. Как правило, привыкший к интроспекции и ревностно оберегающий своё уникальное право на свою личную художественную правду. Иногда поэты тщеславны, озабочены собственной персоной, болезненно относятся к критике. Поэтому собрать их вместе и как-то организовать их сотрудничество – уже задачка не из лёгких.

– Как строится общение между поэтами двух стран?

– Aвторы работают в парах, русский и норвежский автор получают от нас готовые подстрочники текстов друг друга и начинают делать художественный перевод. Во многих случаях это не только вызывает прилив творческого вдохновения, но и помогает автору выйти из колеи, избавиться от налипших на внутреннее око шор. Это я как автор говорю. После того как переводы сделаны, пара идёт в «эфир» на нашем двуязычном интернет-портале, где пройдут интервью, дискуссии и т. д.

Кроме того, нами запущен формат «арктических» историй, как у костра. Мы хотим лучше узнать друг друга, а для этого нужно выговориться. Наши истории/эссе могут стать основой для полноценной двуязычной книги, сравнивающий наш опыт по обе стороны границы. К Международному дню поэзии планируется снять первый фильм, где мы будем делиться нашими мыслями и читать стихи в тех «декорациях», которые нас окружают. Также в программу заложен как минимум один телемост участников и два полноценных тура (в Россию и Норвегию). Также планируем провести литературную гостиную с участием авторов и экспертов по художественному переводу.

– Сколько человек уже присоединились к проекту?

– На сегодняшний день у нас 75 участников, 40% процентов – норвежцы, заявки продолжают поступать. География огромна: Кольский полуостров, Архангельская область, Северная Норвегия, Санкт-Петербург, Москва, Омск, Казахстан, даже Австралия… Прописку у авторов мы не спрашиваем. К нам присоединились Мурманский союз писателей, Северонорвежский союз писателей и Союз норвежских писателей, пишущих на саамском языке.

Зима, горы, льды, снег

– Если говорить о сходстве и близости поэзии русских и норвежских северян – о чём пишут те и другие?

– Их очень сложно сравнивать. Начать с того, что наш поэтический метод отличается. В русской традиции всегда ощущается ориентир на авторитетов, у норвежцев этого нет. У нас «белый стих» находится, можно сказать, на отшибе поэзии, а норвежские лирики пишут, в основном, без рифмы. Они говорят, что в стихах есть ритм, но нам его непросто прочувствовать. О схожести – северные мотивы присутствуют в стихах и у русских авторов, и у норвежцев. Зима, горы, льды, снег – всё это есть и у тех, и у других. И это понятно. О пальмах мы, скорее всего, писать не будем, поскольку их здесь просто нет.

– Одиночество, замкнутость, бессилие перед природой – эти мотивы, которые приписывают северному мировоззрению, встречаются?

– Да, безусловно. Ощущается одиночество, некоторая потерянность. Вероятно, это связано с нашим ландшафтом или отсутствием солнца.

---

Один из наших поэтов заметил, что стихи зачастую рождаются из минорных переживаний. Когда человек раздавлен, опустошён, чувствует себя на перепутье, он берётся за стих. В этом русские и норвежские поэты очень похожи.

---

– Жизнь российского поэта мы себе хорошо представляем – он пишет стихи, публикует сборники, читает критику на поэтических форумах, выступает перед публикой. Как себя проявляет норвежский поэт?

- В отличие от России, в Норвегии у поэта нет сакральной роли. Здесь поэтов не считают пророками, которые держат руку на пульсе времени. Работая над проектом «Поэзия Арктики», я зарегистрировался в пяти норвежских поэтических группах, чтобы понять, как организован процесс. Увидел, что вокруг поэзии здесь нет пафоса и ожесточённых обсуждений, всё очень спокойно. Вместе с тем, есть свои признанные авторы, имеются союзы, проводятся поэтические фестивали. Но у нас в России масштаб поэтического движения другой и накал страстей тоже.

– Образ жизни среднего норвежца и мурманчанина похож – рыбалка, охота, лыжные прогулки?

– Северная Норвегия менее урбанизирована, чем Кольский полуостров. Городов-миллионников на этой норвежской территории нет, многие живут в собственных домах. Нас роднит то, что мы любим нашу северную природу, и большая часть времени проводится среди лесов и водоёмов. Рыбалку и походы в горы любят и русские, и норвежцы. И те, и другие любят уезжать на дачу на выходные. Вместе с тем у мурманчан образ жизни в большей степени городской – есть куда сходить, много ресторанов и развлекательных заведений. То есть жизнь течёт более социализировано. Норвежцы – домоседы, у них культ семьи, спорта и природы. Точек соприкосновения много, и когда норвежцы приезжают в Мурманск, они начинают понимать, что мы не такие уж и разные.

Дружба и стереотипы

– Норвежец воспринимает россиянина своим добрым соседом?

– Конечно. В Норвегии менталитет жителей разных регионов отличается. В Северной Норвегии всегда было собственное отношение к русским, которых здесь считают соседями. Все помнят, как советская армия освобождала Финнмарк от нацистов, и это празднуется. Отношения добрососедские. Но сохраняются стереотипы, навязанные СМИ, некоторые идут ещё с 1990-х годов. Это усложняет отношение норвежцев к русских.

– Лучший способ избавиться от стереотипов – съездить и увидеть всё своими глазами. Ездят?

– Я долгое время работал в Совете Северной Норвегии по туризму, в 2014 – 2015 году мы делали трансграничный проект между Северной Норвегией, Мурманской и Архангельской областями. В процессе работы мы проводили опросы, хотят ли норвежцы посетить север России. Увидели, что есть огромный интерес. Но были пожелания по упрощению визового режима. Кроме того, кого-то отпугивал политический накал.

Если говорить о жителях Киркенеса и других приграничных населённых пунктов, они много раз бывали в России. У многих там квартиры, и они в них живут. И многие мурманчане тоже в Норвегию часто ездили до пандемии. Чтобы привлечь туристов из Норвегии, нужно заниматься продвижением России, а этого здесь нет. Нужно говорить о культуре, кухне, интересных людях. Это большая работа, и её нужно вести. Потенциал огромный.