26 августа в столице начнёт работу IX Кинофестиваль «Московская премьера». По традиции в его программах собраны новые отечественные картины. Как и российские программы Московского международного кинофестиваля, «Московская премьера» стала площадкой встречи зрителя с тем кино, которого практически нет в нашем прокате. Жюри этого демократичного, народного киносмотра всегда удивляет оригинальностью состава. В нём бывают сведены кинематографисты и телеведущие, балерины и депутаты Госдумы.

В конкурсе зрительских симпатий нынешней «Московской премьеры» участвует фильм Славы Росса «Сибирь. Монамур». У картины уже солидная фестивальная биография. В феврале «Сибирь» получила Гран-при IX МКФ «Дух огня» в Ханты-Мансийске, на завершившемся недавно в Выборге фестивале «Окно в Европу» – спецприз жюри вкупе с актёрским призом исполнителю главной роли Петру Зайченко.

Слава Росс знает Сибирь не понаслышке – на режиссёрский факультет ВГИКа он приехал из Новосибирска, после нескольких лет службы в знаменитом тамошнем театре «Красный факел». Картина сибирской жизни в его фильме мрачная, оставляющая мало места для надежды. Кажется, что это совершенно автономный край, где закон – тайга, в прямом и переносном смыслах этого выражения. В фильме много пейзажей, снятых с крайней верхней точки: густые леса покрывают землю, горы уходят за горизонт. Снимали в Саянах, под Красноярском, когда от места проживания до съёмочной площадки в тайге приходилось ездить сотни километров по бездорожью.

Монамур – это название брошенной, опустелой деревушки в непроходимой чаще. Там только два жителя: бородатый, суровый дед (Пётр Зайченко) и его маленький внук. Они удалились сюда от соблазнов большого мира, питаются тем, что сами вырастят, молятся Богу. «Большим миром» им представляется даже село за десятки километров, откуда они ушли. Там мужики пьют, а бабы бесстыдно изменяют мужьям. Дома покосились, ездят, как века назад, на телегах.

Третий «объект» в картине – военная часть, откуда начальник посылает капитана в «командировку» за проституткой. Циничный офицер-«эстет» в исполнении Сергея Пускепалиса – эпизодический персонаж, но образ получился очень ярким, страшным. В сибирской глуши на такого царька нет управы, любая низость сойдёт ему с рук. А капитан прошёл не одну кавказскую войну, психика его преподносит сюрпризы. Заход в квартиру бандерши он обставляет как военный штурм, велит солдатику-шоферу его «прикрывать», а на кавказцев-хозяев придорожного кафе у него реакция вообще механическая – рука сама тянется за гранатой. Девчонку-проститутку он по дороге сам насилует, а потом, привезя в часть, защищает от посягательств офицера, рискуя собой. Агрессия сменяется добротой и наоборот – война искалечила душу и сознание.

Каждое пересечение героев высвечивает удивительные парадоксы их русских душ: недоверие может в одночасье смениться радушием, под хмурой, суровой маской порой бушуют любовь и самопожертвование. Крайности людских натур подкреплены в фильме и другими знаками. Природа наступает: тайга затягивает молодой порослью деревни, дороги; одичавшие собаки сбиваются в стаи и бросаются на людей, рвут мясо зубами. Но живущий во всём этом мальчишка рисует для деда икону (взамен той, что унесли воры, охотники за антиквариатом), на которой – Бог в жёлтом карандашном сиянии, больше похожий на майский одуванчик. В фильме много музыки, написанной популярным композитором Айдаром Гайнуллиным, и в ней угадывается то же желание пробиться к каким-то высотам, провести через страдания к свету. Дело существенно портит пафосный финал, рассчитанный на зрительские слёзы. Пусть чокнутый, но очень мужественный капитан выручает из беды маленького мальчика. Дед сутки бьётся и никак не может вытащить внучонка из колодца, в который тот угодил. И тут появляется, как в сюжетах про суперменов, военный, и дело идёт на лад. Естественно, мальчик решает, что это и есть его папа, ушедший, по легенде, на войну.

К достоинствам фильма стоит отнести подбор актёров: среди них нет «медийных», сколько-нибудь случайных лиц. Художник Григорий Пушкин постарался выстроить среду, а не декорации. Работать приходилось в сложных условиях, производство фильма было далеко от стандартов многих нынешний конвейерных поделок. Потому и веришь в запечатлённую на экране современную сибирскую жизнь. Отдельные драматургические промашки обидны, но не фатальны для картины в целом.

Дарья Борисова