На этой неделе Его Святейшеству Патриарху Московскому и всея Руси исполняется 65 лет. Уже скоро три года, как он стал Патриаршим местоблюстителем, а затем и Патриархом. Самое время подвести итоги управления Русской православной церковью. Что изменилось за эти годы?

В Русском доме в Мексике при информационной поддержке фонда «Русский мир» прошла фотовыставка «Сокровища Русского мира», посвящённая юбилею Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.

Смотреть видео 

За предоставленные видеоматериалы выражаем благодарность руководителю Русского дома в Мексике Виктории Стасюк.

И соборность, и централизация

Реформа центрального аппарата Церкви стала первой заботой избранного Патриарха. Новую систему управления глава Церкви выстраивал «под себя» и в соответствии со своей программой преобразований. Прежде всего, влиятельной должности управляющего делами Московской патриархии лишился главный оппонент Кирилла митрополит Климент. Сократив функции Отдела внешних церковных связей до собственной церковной дипломатии, Патриарх предпочёл оставить административное управление зарубежными епархиями за собой. Для этого было создано специальное управление при Патриархе, которое возглавил епископ Егорьевский Марк (Головков). Из состава ОВЦС был также выделен синодальный Отдел по взаимоотношениям Церкви и общества, им руководит энергичный протоиерей Всеволод (Чаплин). Пожалуй, самым нетривиальным кадровым решением нового предстоятеля стало назначение главой созданного синодального информационного отдела – впервые в истории Синода – мирянина, главного редактора журнала «Фома» Владимира Легойды. Непосредственно к «команде Патриарха» относят и нового главу Отдела религиозного образования и катехизации епископа Зарайского Меркурия (Иванова) и епископа Орехово-Зуевского Пантелеимона (Шатова), который после рукоположения в епископы лично Патриархом возглавил синодальный Отдел по церковной благотворительности и социальному служению.

Как результат, церковный аппарат был избавлен от нескольких конкурирующих друг с другом управленческих структур, что наблюдалось при покойном патриархе Алексии II.

Многие эксперты отмечают, что по-настоящему прорывным стало решение о создании Межсоборного присутствия – принципиально нового органа, ранее не известного в практике РПЦ. Это консультативный орган, в состав которого входят как архиереи, так и священники и миряне и который занимается обсуждением и подготовкой документов для Архиерейских соборов РПЦ. Важно ещё и то, что это постоянно действующая площадка для ведения самых широких дискуссий по поводу принятия всех принципиально важных для Церкви решений. По сути, это Поместный собор в миниатюре. По словам директора Центра политических технологий Алексея Макаркина: «Раньше всё решалось на уровне Синода. Сейчас появилась возможность создать структуру, где идут серьёзные и живые обсуждения широким кругом участников, – это уникально для Русской православной церкви».

При патриархе Кирилле начал работу и Общецерковный суд, созданный ещё при патриархе Алексии II. И этот суд во многих случаях становится на сторону рядовых священников, не поддерживая решения епархиального начальства.

Миссия или катехизация?

Одна из главных задач, поставленных Патриархом перед Церковью, – это миссия, активное привлечение людей в церковь. Проповеди на рок-концертах, встреча патриарха с байкерами, выступления перед большими молодёжными аудиториями – многие до сих пор хранят впечатления об этих событиях как самые яркие с начала нового патриаршества. Однако те же меры вызвали немалое смущение у более консервативной части Церкви.

Впрочем, многие считают, что сейчас миссионерская проблематика для Церкви вторична. Главное внимание надо уделить катехизации, чтобы Церкви было что предложить тем людям, которые уже пришли в храм и приступают к таинствам. До сих пор – на уровне повседневной практики, а не деклараций – нет обязательной катехизации, в одном храме она есть, а в другом крестить могут и без лишних собеседований. Многие общины ведут закрытую жизнь, большой вопрос, сможет ли в их среде без специальной поддержки адаптироваться неофит, особенно молодой.

Однако дело не только в косности и нежелании перемен. Часто у приходов и у конкретных священников просто нет средств и времени для этой работы. «В небольших городах священники живут небогато, поэтому вынуждены искать дополнительные заработки, а возможностей для этого немного, – говорит Алексей Макаркин. – Подрабатывают требами, заказными молебнами, освящением квартир и автомобилей. Но всё это отнимает много сил, тем более что большинство священников – люди семейные и многодетные. Поэтому в ситуации, когда на них налагаются новые обязанности, они, естественно, сопротивляются».

Но поиск решения неизбежен. Двадцать лет назад вера считалась в обществе делом старушек. В последние годы многое изменилось. Значительно выросло число людей, особенно молодых, для которых православие стало собственной религиозной идентичностью. Притом речь не о тех, кто только называет себя православным – за последние двадцать лет число номинальной паствы РПЦ изменилось не сильно. Рост идёт за счёт тех, кто из «захожан» превращается в прихожан. И если в 90-е годы это было около пяти процентов, то в последние годы опросы дают цифру 10-12 процентов.

Говорить на языке бедных

Хотя в Церкви иногда напоминают, что социальная работа не главная задача, именно в этой сфере особенно заметны изменения. И именно здесь наблюдается наибольший консенсус Церкви и общества: минимум критики и максимум сотрудничества.

Этим летом Церковь стала одним из главных организаторов помощи пострадавшим от пожаров. Активно работали группы священников и после теракта в Домодедово.

Активное участие в делах милосердия – во многом личная заслуга епископа Орехово-Зуевского Пантелеимона (Шатова) и иже с ним, кто имеет большой опыт такого служения. Сам же владыка подчёркивает заслуги Патриарха, который лично принимает участие во многих этапах работы. «Церковь научилась говорить на языке богатых. Надо, чтобы она научилась говорить на языке бедных», – цитирует он Патриарха.

Именно летом прошлого года, во время пожаров, широко заговорили о той реальной помощи, которую оказывает попавшим в беду Церковь. В помощь пострадавшим РПЦ собрала более 100 млн рублей (больше из общественных организаций собрала только Общественная палата). Не менее важно, что она объединила работу тысяч волонтёров.

Опыт показывает, что успешной благотворительность может быть только при хорошей организации дела. И тут, несмотря на достижения, РПЦ пока состоит в учениках.

Церковь и государство

Пожалуй, самая критикуемая часть политики патриарха Кирилла – его установка на симфонию Церкви и государства. Однако критики усматривают в политике Патриарха симптомы опасного сближения с властью и полагают, что это оттолкнёт от Церкви «наиболее просвещённую часть общества». «Социализация Церкви должна происходить через прямой диалог с обществом, а не через власть. Она должна становиться институтом гражданского общества», – уверен доцент Центра изучения религий РГГУ Борис Фаликов. В то же время Алексей Макаркин сомневается, что альянс с государством действительно сможет оттолкнуть от Церкви массы верующих. По его мнению, скепсис интеллектуальных элит в отношении Церкви уходит корнями ещё в 90-е годы, и курс Патриарха Кирилла отталкивает лишь тех, кто и раньше не доверял Церкви. В действительности, считает политолог, ни государство не хочет идти по пути клерикализации (отсюда сохранение альтернативности в курсе «Основ религиозной культуры и светской этики»), ни сама Церковь не жаждет слишком тесного союза с государством, поскольку это может дать обратный результат.

Пока, во всяком случае,  настоящих симптомов зависимости Церкви или открытого сервилизма не заметно. Такого, например, какой РПЦ проявляла в своё время в отношении советского руководства.

С восшествием на престол Патриарха Кирилла в Русской православной церкви начались процессы, которые могут служить, а отчасти и служат, вызовом не только нашему государству, но и обществу. Патриарх напоминает о задачах модернизации, которые поставило перед собой государство, однако, кажется, Церкви – при всём её консерватизме – лучше удаётся справляться с внутренним реформированием. В преобразованиях последних двух лет, как бы их ни оценивать, ясно чувствуется присутствие единой мысли и воли.

Вызов обществу не менее силён. Созидая свою внутреннюю жизнь, Церковь создаёт целую сеть более или менее деятельных сообществ – общин, приходов, братств и сестричеств, школ и фондов. Не все, но многие из них уже сейчас ведут активную и совершенно конкретную работу в обществе, часто далёкую от каких-то конфессиональных соображений. Этот опыт требует признания, и, во всяком случае, не должен остаться незамеченным.

Борис Серов