День Лицея, отмечаемый 19 октября, неофициальный праздник русской культуры, вызывает провокационные чувства. Интересно: Александр Сергеевич Пушкин, окончивший Царскосельский лицей, смог бы учиться в его современном прототипе – частном лицее? Скорее, сбежал бы из него, считает обозреватель «Русского мира» Владимир Емельяненко. Не выдержала бы душа поэта болезненной трансформации системы частного образования в доходный бизнес.  

Хотя какая эффектная историческая параллель могла бы получиться! В 2011 году 19 октября исполнилось ровно 200 лет Императорскому Александровскому  (Царскосельскому) лицею, и 200 лет российскому частному образованию. Вот только на этом месте звон фанфар заканчивается. В ХIХ веке инициатива создания привилегированного вуза принадлежала министру народного просвещения Александру Разумовскому и министру юстиции Михаилу Сперанскому. Последний лично создавал для Царского села учебные программы. Они оказались прорывом в новое столетие, сформировав демократическую элиту общества. А из первых лицеев новой России 90-х годов ученики и их родители часто спасались бегством. Те, у кого были деньги, в частные школы США или Европы. Те, у кого их не хватало, обратно в государственные школы. Ведь первые «лицеи» снимали кальку с устаревших образовательных программ США или ЕС, поощрявших вседозволенность и «жизнь в кайф», оставляя на обочине азы образования. Это оттуда пошло – ученик не то, что может сделать замечание учителю, он может уволить педагога. Или через влияние и деньги родителей устроить «кастинг» для нового соискателя на роль «мальчика» или «девочки для битья», то бишь «хорошего» учителя.

За то ли боролся реформатор Сперанский, отстаивая перед Александром I крамольные по тем временам идеи – равенство воспитанников с педагогами, отмена телесных наказаний, а главное – «научить воспитанников самостоятельно мыслить, развить способности и верно определить их призвание в жизни»? Сперанский был не только видным государственным деятелем, но и активным сторонником конституционных перемен. Поощрённый либерализмом Александра I, он готовил государственные реформы, а общество надеялось на благотворные перемены. Лицей как раз и создавался для того, чтобы готовить деятелей новой, преобразованной реформами России. Как бы хотелось в этом месте провести ещё одну историческую параллель – о масштабности идущих в России эпохи модернизации реформ, включая образование. Ведь действительно, страна богата талантливыми педагогами, а её система образования по-прежнему считается одной из лучших в мире. Да настолько, что отечественные специалисты считаются одними из самых востребованных, являясь частью мирового интеллектуального продукта. Кстати, и частные лицеи, справившись с «романтикой климиналитета» 90-х, в общем и целом болезненно, но превращаются в сложную отрасль новой экономики – коммерческое образование.      

Однако не стоит лукавить – коммерциализация частного образования идёт настолько уродливо, что угрожает сути ценностей, провозглашённых когда-то Царскосельским лицеем. Какой «новый реформатор» вырастет в лицее, если он видит, как его очередной директор или его помощники сбегают за границу с украденными у их родителей деньгами? А если не успеют или, наивные, принципиально не захотят «раствориться» – садятся в тюрьму, а потом или сбегают при «загадочных» обстоятельствах, или при таких же обстоятельствах «скоропостижно» умирают? 

Пожалуй, это главная «педагогика», которую преподают современные лицеи своим воспитанникам. Причём тревожным звоночком для реформаторов современного лицеистского образования должно стать то, что родители и дети начали вставать на защиту проворовавшихся педагогов.

Тому яркий пример – тёмная история с директором-миллионером московской элитной школы №1308 Андреем Кудояровым. Подозреваемый в получении взятки в 240 тысяч рублей и в присвоении 72 млн рублей, он неожиданно умер в столичном следственном изоляторе – без жалоб на здоровье, занимаясь спортом за решёткой и будучи уверенным в том, что выйдет на свободу. Новость о его смерти настолько возмутила правозащитников и родителей, что они уже объявили директора-миллионера «очередной жертвой правоохранительной системы». Ситуация достойна  гоголевского «Ревизора» – родители признают, что действительно платили деньги, но делали это исключительно добровольно и через специальный фонд, созданный в школе. А 240 тысяч рублей – это твёрдая такса за приём первоклассника в закрытую школу, а потом ежегодные взносы вполне щадящие – 2000 рублей в год. В других лицеях она ещё выше и может составлять до 15 тысяч рублей в месяц. 

Вот она – долгожданная инициатива самоуправления «снизу», когда верхи медлят или не тянут реформирование системы образования. Ясно же, что порождённая система самодеятельных поборов «снизу» – это расплата за формально бесплатное школьное образование в отсутствие системного отношения к коммерческому образованию. И чем дольше реформаторы будут тянуть с легализацией и систематизацией частных школ, тем глубже в них будет проникать коррупция. И если Кудояров хотя бы открыто – через фонд – облагал данью учеников и родителей, которые утверждают, что контролировали прохождение финансовых потоков, то даже такая ситуация «народного самоуправления» всё же пока исключение из правил формирующегося «коммерческого беспредела» в системе лицеистского образования. 

Так, Константин Петров, бывший директором столичной школы №1317, по версии следствия СК РФ, обобрал родителей этой школы на сумму в 208 млн рублей. За поступление в школу он требовал 150 тысяч рублей, сумма ежемесячных поборов составляла 8-13 тысяч рублей, ещё 950 рублей родители доплачивали за посещение кружков. Что позволяло педагогу жить на уровне достатка бизнесмена, входящего в первую сотню рейтинга Forbes. Только один его загородный особняк в Наро-Фоминском районе Подмосковья оценивается в 20 млн долларов. Также во владении Петрова –  несколько квартир в Москве и парк элитных иномарок. Правда, теперь педагог вместе с двумя своими коллегами-подельниками сбежал за границу.

В этих двух криминально-педагогических драмах есть пикантный момент – в нашем сознании, современных лицеистов и родителей, чётко отложилось, что государственные школы –№1308, №1317 и многие другие – не только государственные, но и платные. И это диагноз идущей реформы образования, не способной отделить коммерческое образование от государственного. Или честно признать: бесплатным бывает только сыр в мышеловке и образование, после которого выпускника никуда не примут – ни на учёбу,  ни на работу.  Тогда надо разработать ясные критерии платы за учёбу. Кстати, что важно – оставив её доступной для всех.  

Реальность ведь сурова. По данным Ассоциации негосударственных образовательных учреждений (АСНОУ), средняя цена на обучение в хорошей частной школе в Москве в 2011 году составила около 500 долларов в месяц. При этом, по данным Минобрнауки, до 80% московских детей живут в семьях со среднемесячным доходом 600-800 долларов (в Петербурге – 500, в Воронеже, Новосибирске и других регионах – до 400). Таким семьям особенно трудно собирать необходимые суммы для нарождающегося школьного самоуправления «снизу». И даже встающий на ноги «средний класс», доходы которого выше среднероссийских, вынужден напрягать все свои силы или сбегать в иностранные частные школы, которые всё чаще оказываются дешевле «бесплатных» отечественных? 

Так, может, хотя бы ровно через 200 лет пришло время обратиться к опыту Царскосельского лицея? Не только к его идеологическому опыту, который нами провален, но остаётся шанс на его возрождение, но и к финансовой его стороне. Царскосельский лицей находился под финансовым патронажем императора России. В это учебное заведение исключительно на конкурсной основе – через систему экзаменов – принимались самые способные представители российского дворянства. И только потом – платёжеспособные. Деньги поступали в казну – императорскую и лицея – и шли на нужды образования.

Так всё же не пора ли узаконить и систематизировать плату за обучение, формально остающееся «бесплатным»?

Владимир Емельяненко