Русскоязычные барды в США часто поют в домах. Здесь возможна некая параллель с советскими квартирниками.

Но есть различия.

Квартирник был событием публичным и закрытым. Встреча с классиком жанра в условиях цензуры. Общение, знакомство не входят в центральные ожидания. Роли хозяев и гостей стушеваны. Квартира – это явка.

Домашний концерт – событие частное и открытое. Отдых с друзьями, новые встречи. Существенная роль дома и хозяев. Это их гость поёт другим гостям. Артист не всегда культовый, но всегда свой. Встреча с ним – форма сошиалайзинга. Дом – это салон.

Однажды я присутствовал при таком диалоге.

«Что если стилизовать гостиную под арт-бистро – картины, столики».

«Что же, один будет петь, а другие есть-пить?! Неэтично».

Тут я удивился. А как же культура богемных кабаре, охотно воспринятая нашей эмиграцией первой волны? Что там, не ели? Ели полвека, что не мешало людям слышать каждое слово артиста.

В Америке есть оперные залы со столиками. Во время арий зритель прекращает кушать оливье. Но водочку on the rocks продолжает посасывать.  

Если есть такие почтенные форматы со столиками – почему же бардам нельзя?

Подумалось: наверное, если поставить столики, то бард будет кем-то вроде ресторанного цыгана. Которого можно слушать, а можно и «не».

Но вот же, казалось бы, здесь Родос, здесь прыгай. Будь Алешей Дмитриевичем, тебя заслушаются и с мясом, застрявшим в горле. Будь каким-нибудь Высоцким  – быстро дожуют антрекот.

Профессионалу достаточно, чтобы купили билет и не слишком шумели. Он готов и к мясу на столиках, и к помидорам, яйцам и яблокам, летящим от столиков прямо в него...
Но здесь-то и «собака порылась», как говорили, когда ехали последние эмигранты в Америку.

Дело в том, что в американской среде КСП профессионалом считать себя не комильфо. Ни в культурном, ни в рыночном смысле слова.

Думать о себе, что ты явление – нескромно.

Считать концерты главным заработком – нелепо.  

Это прямо нигде не говорится. Возможно, даже не вполне осознается. Но подразумевается.

Чтобы лучше понять сущность этого неписаного правила, вернемся к сравнению домашнего концерта с отечественным полудиссидентским «квартирником».

На советской квартире выступал прежде всего профессионал и культурный герой. Это была его настоящая роль в социальном процессе.

В американском доме выступает обычно человек, настоящая профессия которого – другая. Песни для него не job, а fun, не challenge, а entertainment. Плюс что-то задушевное, интимное. «Человек поёт, выкладывается».

Сообразно такому амплуа ему гораздо важнее знаки уважения и благодарности, чем гонорар. В котором он, в сущности, и не нуждается. Если только он не творческая личность, то бишь люмпен-раздолбай.

Кстати, вход на домашние концерты стал платным не сразу. Ревнители чистоты жанра долго не могли это принять.

Конечно, профессиональны авторской песни тоже сплошь и рядом дают в Америке домашние концерты. Но они тогда играют по тем же правилам. На импровизированной сцене ритуально скромничают, а «самое интересное» поют после концерта, на кухне, душевно и бесплатно.

Как сформировался этот расклад? Где его истоки?

Исторически буква С в КСП означает самодеятельность. Но в Союзе это было бюрократическое клише, эвфемизм неподцензурности.

На самом деле там было два пласта – самодеятельный и профессиональный.

КСП – как большой лес, где среди неразличимой массы деревьев есть отдельные цветы и растения, не похожие на другие.

Лес – это единая масса подгитарного фолка, объединяющего большие группы людей. Это в основном итээры, в диаспоре потерявшие буковку Р и ставшие айтишниками.

А есть отдельные Клячкины, Кукины, Визборы, которые из этого леса  выходят в поле. В огромное поле культурного производства, где им надо взаимодействовать и конкурировать с другими жанрами и стилями: роком, попсой, шансоном, классикой, рэпом.

Подгитарный фолк – среда глубокая и плодотворная. Она формируется теми, для кого авторская песня связана со стилем жизни.

Из этой среды выходят Бобы Диланы и Булаты Окуджавы, Джоаны Баэзы и Новеллы Матвеевы. Для них песня является делом жизни.

Но американский Боб Дилан, из какого бы фолка он ни вышел, в конечном счете является поп-фигурой в своей стране и мире.

А если ты русский Боб Дилан, тогда что?

Первый, самый естественный вариант: твоё место в России, а не в Америке. В Америку надо ездить на гастроли.

Это не подходит тем, кто любит жить в Америке.

Другой вариант: пиши по-английски, играй на стыке языков, будь глобалистом. Или левым антиглобалистом.

Это не подходит тем, кто далек от молодёжных политических трендов Запада. Или не может сочинять по-английски. Среди русских в Америке таких немало.

Третий вариант – часто в сочетании со вторым – выйти из границ подгитарного КСП и слиться с направлениями, где много музыки. Тогда, даже если ты поешь по-русски, люди будут слушать музыку, а не слова.

А вот это подходит очень многим.

КСП идет на стык с роком, панком, этникой. В KSPUS этот сдвиг воплощает новая «альтернативная» ветвь КЗМ (Клуб «Заезжий Музыкант»). Этот заезжий музыкант целуется не только с трубою, но и со многими другими музыкальными инструментами, а также с электроникой и разными техническими прибамбасами.

Характерно, что КЗМ выдает больше продуктов культурно и рыночно вменяемых (пусть даже в статусе треша и андеграунда, неважно!), чем ортодоксальная бардовская песня.

Возможно, расцвет этих новых направлений в КСП принесет с собой изменения в культуре домашних концертов. И это будет  эволюция от салона к клубу.