95 лет назад в Белграде (Сербия) было объявлено о создании Русского научного института, ставшего русской мини-академией наук в изгнании. А самым первым русским научным центром за рубежом стал Русский археологический институт в Константинополе, совершивший за небольшой срок своего существования ряд научных открытий. О забытых, но возвращающихся к нам именах русских учёных шла речь на круглом столе в Доме русского зарубежья.

Возвращение имён русских учёных-эмигрантов

Русский научный институт в Белграде год назад возродился спустя почти 82 года после своего закрытия. Как рассказала директор института, профессор Белградского университета Ирина Антанасиевич, на сегодняшний день главная задача Русского научного института в Белграде – сохранение материального и культурного наследия русской эмиграции.

Усилиями института приведены в порядок крипты Иверской часовни и памятник на кладбище, где хранятся останки русских воинов. Работа по сохранению некрополей русской эмиграции продолжается. Также проведены ряд выставок, посвящённых деятелям русской культуры. Выставки состоялись благодаря поддержке Дома русского зарубежья, Исторического музея, Третьяковской галереи, усадьбы Поленова. Ведётся издательская деятельность – при поддержке Русского научного института вышли 10 научных изданий.

Также на круглом столе состоялось подписание договора о сотрудничестве между Русским научным институтом в Белграде и Домом русского зарубежья им. А. И. Солженицына – первого в России.

Модератор круглого стола Марина Сорокина отметила одно из важных направлений предстоящей совместной работы – не просто возвращение имён русских учёных в эмиграции, а возвращение их русской науке, поскольку сегодня многих из них пытаются «приписать» к другим странам. «Сегодня принадлежность учёных к той или иной диаспоре определяется по месту рождения. Этот процесс идёт примерно с 2010 года. И многие представители Белой эмиграции сегодня повсеместно описываются по месту рождения, а это очень часто южные губернии Российской империи, и таким образом они превращаются в украино-сербских учёных. Я думаю, нам надо приложить огромные усилия, чтобы они остались в памяти всего человечества как представители именно русской науки – наследием России и нашими предками, которых мы почитаем и помним», – подчеркнула Сорокина.

Русский археологический институт в Константинополе – первый русский научный центр за рубежом

Русский научный институт в Белграде стал не первым русским центром такого рода за рубежом. В мае 1894 года в Константинополе был подписан Устав Русского археологического института, а его открытие было приурочено к 50-летнему юбилею царя Александра III. Доктор филологических наук, профессор Стамбульского университета Тюркан Олджай рассказала об этой забытой странице.

По её словам, открытие Русского археологического института в Константинополе стало весьма громким событием для мирового научного сообщества. К тому времени такие страны, как Франция, Германия, Британия и Америка уже имели свои зарубежные научные центры, но в Афинах. Русские учёные также мечтали об экспансии русской науки в другие страны и даже на другие континенты. И вот первым проектом такого рода стал именно Русский археологический институт, да ещё открытый в столице древней Византии. Также важно, что этот институт стал первым иностранным учреждением, открытым на территории Османской империи.

«Одной из важнейших задач была подготовка научных кадров для российских учебных учреждений. При институте возникла библиотека, которая очень скоро стала одной из крупнейших библиотек в Константинополе – к 1915 году там насчитывалось более 23 тысяч томов. Вместе с тем возник и кабинет древностей, который со временем перерос в великолепнейший музей», – рассказала профессор Тюркан Олджай.

Поначалу казалось, что работа Русского археологического института столкнётся с большими трудностями: в 1884 году турецкие власти приняли новое решение, которое запрещало иностранцам проводить археологические розыски и раскопки на территории Османской империи. Однако для Российского археологического института было сделано исключение.

С большой долей вероятности тут сыграла роль и личность самого директора института, известного русского византиниста Фёдора Успенского. По словам Тюркан Олджай, турецкие секретные службы наблюдали за ним и пришли к выводу, что он не занимается политической деятельностью, а его интересы сосредоточены исключительно на науке. Когда российский посол в Константинополе обратился к министру внутренних дел с официальной просьбой предоставить разрешение на проведение археологических работ, через две недели пришёл положительный ответ. А спустя несколько лет директора Русского археологического института Фёдора Успенского даже наградили орденом Османской империи II степени – за особые заслуги.

А заслуги в области возвращения исторических и культурных ценностей действительно были немалые. На протяжении 20 лет Стамбул являлся главным исследовательским объектом института. Исследования Стамбула проводились в трёх направлениях. Первое – топографическое, второе – архитектурные памятники, третье – работы в Серальской библиотеке.

Крупнейшим стамбульским проектом института было исследование церкви Христа Спасителя монастыря Хора в 1895 – 1904 годах. Эта работа внесла огромный вклад в изучение истории Стамбула. В храме были расчищены все мозаики и открыты новые фрески. Он был полностью отреставрирован. 70 храмовых мозаик были сфотографированы – вышел альбом с этими фотографиями, который сохранился до наших дней. «После того, как музей стал заново действовать как мечеть, фрески были закрыты, но благодаря изданию альбома их можно видеть и изучать», – отметила профессор Олджай.

В Серальской библиотеке Успенский исследовал византийские источники и доказал, что там осталась библиотека византийских императоров. Им были исследованы 36 рукописей, среди которых самым важным оказался кодекс Восьмикнижия. На сегодняшний момент сохранились четыре таких кодекса: два в Ватикане, один в Смирне и один в Серальской библиотеке. Также Успенский доказал, что этот кодекс Восьмикнижия принадлежал династии византийских императоров Комниных.

В 1914 году Русский археологический институт переживал настоящий расцвет – шла обширная научная работа, были налажены контакты и получена поддержка властей. Но Первая мировая война положила конец этому успешному проекту: в октября 1914 года институт был спешно эвакуирован в Россию. Сегодня о работе Русского археологического института напоминает лишь памятная табличка на здании, где он когда-то размещался.

Миссия Белича

О важной исторической миссии сербского учёного Александра Белича рассказала кандидат исторических наук Марина Сорокина. «Этот известный сербский учёный, лингвист был одним из самых больших друзей русских эмигрантов в Сербии. Он возглавлял Государственную комиссию по делам русских беженцев в Сербии. А с с 1937 по 1960 год профессор Белич также был президентом Сербской королевской Академии наук», – рассказала она.

Белич учился в Московском университете. Вплоть до Второй мировой войны он был фигурой нон-грата для Советского Союза – из-за его связи с учёными-эмигрантами. Но буквально сразу после победы в 1945 году он приезжает в Москву на юбилей Академии наук СССР, а в 1947 получает звание почётного профессора Московского университета. На юбилей Академии наук СССР Александр Белич привёз приветствие Русского научного института в Белграде. По словам Марины Сорокиной, миссия Александра Белич состояла в том, что он при всех политических режимах всегда поддерживал русских и всегда поддерживал русскую науку.

Владимир Мамонтов – «отец» Кузбасса

Ещё одно имя, практически забытое на родине и возвращающееся сегодня: о сложной судьбе русского учёного и горного инженера Владимира Николаевича Мамонтова, благодаря которому началось развитие Кузбасса, рассказала доктор исторических наук, профессор Сибирского института управления РАНХиГС Наталья Маркдорф.

Именно Владимир Мамонтов дал заключение о перспективности разработок угля в Кемеровском бассейне, отстаивая своё мнение в спорах с царскими чиновниками. Но сегодня в истории Кузбасса о В. Н. Мамонтове – всего две строчки и также сказано, что после 1915 года его судьба неизвестна. Наталья Маркдорф своим многолетним исследованием во второй раз возвращает имя Владимира Мамонтова в регион Кузбасса, научное исследование месторождений которого и началось благодаря знаниям и энергии этого человека.

Его исследовательская карьера началась в этих краях, когда молодой горный инженер Владимир Мамонтов был назначен в 1903 году начальником лаборатории в Алтайский горный округ. В 1908 году выходит его научная монография, в которой он описал месторождения золота и других металлов в регионе Кузбасса начиная с XVIII века. По мнению Натальи Маркдорф, это была фундаментальная работа.

В 1908 году Владимир Мамонтов назначается на пост управляющего Кемеровских каменноугольных копей. Кемерово на тот момент – глухая деревушка, где даже нет подобающих условий для жизни управляющего. Но именно здесь Мамонтов за два года открывает несколько месторождений каменного угля, определяет глубину залегания пластов, составляет первое научное описание месторождений. Царский чиновник отказывает в выделении кредитов на разработку месторождений, но Мамонтов продолжает настаивать, что запасы местных пластов составляют несколько миллионов пудов.

После революции и Гражданской войны судьба забрасывает Владимира Мамонтова в Сербию, где он работает консультантом по разработке угольных месторождений в Европе. Правда, в 1943 году он примыкает к представителям белоэмигрантского движения, сражавшимся против Красной Армии. И в 1946 году его выдают на родину. Поразительно, что военнопленного Мамонтова привозят опять в Кузбасс – в Прокопьевск, где он вскоре и умирает. Вероятно, из-за этого имя инженера и учёного Владимира Мамонтова было практически неизвестно на родине. Но сегодня оно вновь возвращается на Кузбасс, для промышленного развития которого учёный приложил столько сил.