Как сообщал «Русский мир», жители Папуа – Новой Гвинеи обратились к главе Русской православной церкви с коллективным прошением об организации в стране православной миссии. Инициатива возникла после посещения Папуа – Новой Гвинеи иереем Кириллом Шкарбулем, возглавляющим подворье РПЦ на Тайване.

Священник назвал свой визит самой успешной из его миссионерских поездок. В ходе встреч с местными жителями около тысячи папуасов заявили о готовности принять православие. О подробностях своего путешествия, перспективах православной миссии в Папуа – Новой Гвинеи и развитии православия в Юго-Восточной Азии Кирилл Шкарбуль рассказал в интервью «Русскому миру».

«Мы вас ждали»

– Расскажите о Вашей поездке в Папуа – Новую Гвинею

– Поездка состоялась в январе-феврале этого года и получилась очень успешной. В 2013 году у нас была удачная миссия на Филиппинах, сейчас там действует много приходов и священников. Этот опыт подсказал нам, что такой же успех может нас ждать и в других странах, где ничего не знают о православии. Потом был Восточный Тимор, где нам также удалось создать приход. Так постепенно мы обратили взгляд на Папуа – Новую Гвинею, где, по словам священников и туристов, с которыми я общался, нет ничего православного. Так возникло желание туда поехать.

– С чего вы начинаете такие большие и сложные миссии? Выходите на площадь…

– Буквально так. Приземлившись в аэропорту, я отправился в гостиницу. Оставив вещи в отеле, я пошёл на прогулку. Мне сказали, где собирается больше людей. Выхожу на площадь и вижу какого-то сектанта, который сидит и что-то эмоционально вещает в громкоговоритель про свою секту. Вокруг него собралось много народа, обступили со всех сторон. Зрелище необычное, и я решил записать его на телефон. Как только включил видео, слушатели начали возмущаться тем, что я записываю, посыпались злобные выкрики. Результатом всего этого стало то, что вся площадь обратила на меня внимание – что за человек в подряснике? Я начинаю аккуратненько уходить в сторону торговых рядов, за мной направляются человек 50 любопытных. Я выхожу с другой стороны, и люди начинают задавать вопросы – кто я и зачем приехал? Я начинаю рассказывать о цели своей миссии, и тут же несколько человек из толпы заявляют – мы хотим идти за вами, что нам нужно делать? И все дни, которые я там был, они были рядом.

– Очень похоже на рассказы о миссионерах древности ил Средневековья…

– Знаете, я ощутил, что приехал туда в тот момент, в какой нужно, когда на этой земле созрела необходимость, нужда в православной миссии. И народ это воспринял, некоторые так и заявляли – мы вас ждали, наконец-то вы приехали. В дальнейшем всё также шло успешно – мои новые знакомые привлекли своих родственников, помогали мне донести мои слова до их соотечественников на более понятном языке, переводили тексты молитв и брошюры. Некоторые из местных проповедников начали интересоваться православием.

– Какие перспективы вы видите?

– Папуа – Новая Гвинея была включена в экзархат РПЦ в Юго-Восточной Азии. Это даёт нам большие перспективы. Местные реалии показывают нам, что население страны пока не укоренилось в каких-то других конфессиях. Европейцы пришли сюда относительно недавно, в конце XIX века. Сейчас, в основном, там работают разные секты, протестанты и псевдопротестанты, а также католики. Небольшая часть населения придерживается древних верований. Те, кто выбрал христианство, ещё очень «сырые», у них нет вековой традиции и, можно сказать, что эти люди находятся в поиске. Там возможно массовое обращение людей. Уже в первую поездку мы приехали в один клан, объединяющий несколько деревень, и всё местное население выразило желание принять православие, потому что разочаровались в католицизме. В моей жизни такого никогда не было. Перспективы для миссии в Папуа – Новой Гвинее огромные, только этим нужно заниматься. Люди, которые там живут, интересующиеся, думающие. Там ещё не развился приоритет материального – вкусно поесть, жить с комфортом. У них есть религиозный поиск. Обилие различных сект и групп, которые жёстко критикуют друг друга, привело к тому, что жители страны разуверились и ощущают религиозный голод.

Читайте также: «Наш Север – это противоположная сторона глобуса от Меланезии, и тем не менее у нас много похожего»

– О Миклухо-Маклае, который бывал в Папуа, там вспоминают?

– Да, его знают, и очень хорошо к нему относятся. Незадолго до моего приезда в стране учредили Русский центр, который активно работает. Перед тем, как ехать, я связался с создателем центра, потомком и полным тёзкой путешественника Николаем Миклухо-Маклаем, и он очень помог.

Читайте также: На Берегу Миклухо-Маклая хранят память о России

Трёхъязычный приход

– Расскажите о православных приходах Тайваня.

– Главный приход Русской православной церкви на Тайване находится в столице Тайбэе, и ещё есть в трёх других городах приходские общины. Возможно, в ближайшее время организуем общину ещё в одном городе. В Тайбэе и Синьчжу мы располагаем полноценными храмовыми помещениями, а в двух других городах мы просто используем другие пространства для служения. В Тайбэе у нас есть певчие, волонтёры, которые нам помогают. Штат небольшой, в основном, всё держится на приходской инициативе, активным прихожанах. Помимо служб мы здесь занимаемся переводами богослужебных и иных православных текстов, проводим миссионерские поездки по Тайваню. Мы располагаемся в центре Тайбэя, арендуем помещение в большом здании. Постоянного храма на Тайване нет, и никогда не было. Сейчас идёт разговор о том, чтобы мэрия нам выделила землю на строительство храма, но пока это только проект.

– Какова история православия на Тайване?

– Оно было принесено сюда православными японцами в 1895 году, когда Тайвань перешёл на 50 лет под японскую администрацию по мирному договору с Китаем. Япония направила сюда множество образованных представителей, специалистов в разных сферах. Некоторые из них были православными, потому что в Токио тогда была сильная православная семинария. Они стали просить, чтобы на Тайвань прислали священника, и святитель Николай Японский послал сюда в 1901 году отца Симеона, который организовал первый православный приход. Наш приход стал возрождением прихода отца Симеона.

– Кроме вас на Тайване служат русскоязычные православные священники?

– Нет, к сожалению. Что касается прихожан, в Тайбэе у нас смешанный приход: треть составляют русскоязычные прихожане из России, Белоруссии, Украины, Грузии. Ещё треть – англоязычные (в основном, американцы), и треть – местное население. У нас трёхъязычный приход, мы служим на русском, английском и китайском языках. В других городах Тайваня наши прихожане, в основном, русскоязычные.

– Почему тайваньцы переходят в православие?

– Разные истории бывают, в том числе необычные. Один из наших прихожан сидел дома и забил в интернете иероглиф «восток», и поисковик выдал информацию о восточной православной церкви. Он заинтересовался, стал читать, изучать, и, узнав, что на Тайване есть православный храм, пришёл к нам и принял православие. Приходят те, кто интересуется Россией и изучает русский язык, и через интерес к России приходят к православию. Есть те, кто замужем или женился на православных, и они тоже становятся прихожанами. Мы проводим лекции в местных университетах, иногда после них к нам приходят студенты. Есть два тайваньца, которые были протестантами, но, изучая историю, стали католиками, узнав, что протестантство произошло от католицизма. Углубившись ещё дальше, они узнали, что католики произошли от православных. Сейчас они готовятся принять православие.

В священники из бизнес-школы

– Обязательно ли изучать русский язык тем, кто желает связать жизнь с православием?

– Необязательно. Как я уже говорил, службы ведутся на трёх языках. Мы специально работали над переводом текста литургии, чтобы он был максимально правильным и звучал красиво. Те, кто глубоко интересуется православием, приходит к изучению русского языка, чтобы читать богословские книги. То есть, среди наших прихожан есть те, которые приходят к православию от русского языка, но немало и обратных примеров.

– Вы сказали, что работаете над переводами церковных текстов на китайский язык. Есть ли сложности с поиском слов и понятий, эквивалентных старославянским?

– Конечно, это очень трудная работа. После китайского все европейские языки, включая русский, английский, греческий и латинский, кажутся диалектами одного языка. Китайский очень сильно отличается от индоевропейских языков, в частности, славянских. Проблемы возникают в грамматике, некоторые конструкции невозможно передать. Есть сложности и с терминологией. Одна женщина посещала наши занятия целый год и постоянно спрашивала, что такое «грех». Даже самое базовое понятие «грех» на китайском языке отсутствует. У них есть близкое слово, означающее нечто похожее на «уголовное преступление». Женщина недоумевала – значит, грешат только уголовники? Я пытался объяснять, но это было непросто, когда человеку с детства не привили этого понятия.

В церковных текстах такие слова и понятия на каждом шагу, иногда нам приходится придумывать новые слова, благо китайский язык гибкий. За счёт комбинации разных иероглифов можно изобретать новые слова, которые будут понятны носителю языка.

– Как на улицах Тайбэя реагируют на Вас в облачении? Или уже привыкли?

– Привыкли только соседи, а население в городе большое. Народ смотрит, ловлю на себе удивлённые и любопытные взгляды. Иногда подходят, интересуются, завязывается беседа. По своей природе тайваньцы интроверты, несколько закрытые люди.

– Как Тайвань переживает пандемию коронавируса?

– На Тайване всё нормально, заболевшие были в самом начале, но эпидемию очень быстро загасили. У нас здесь не было карантина, пострадали лишь некоторые рестораны и отели. Всё работало – школы, заводы, магазины и храмы тоже, включая наш. Большинство прихожан приходили, как и прежде. Может быть, 1 – 2 человека перестали регулярно посещать храм из-за коронавируса. Вместе с тем, пандемия помешала нам посещать миссии в других странах. Например, после Пасхи я планировал снова отправиться в Папуа – Новую Гвинею, но поездка не состоялась. Есть и плюсы - из-за коронавируса я создал три канала на YouTube. Может быть, без пандемии я бы этого так быстро не сделал.