— Папа, а кто такой Ленин?
— Наш вождь, сынок!
— А я думал, вожди только у дикарей бывают...

В Историческом музее, в той его части, которая больше полувека называлась музеем Ленина, открылась работающая до января будущего года выставка «Миф о любимом вожде». Первая, как утверждают, из посвящённых феномену отечественного вождизма. Впрочем, непосредственно о вождях чуть позже. Сама же выставка, эти весьма своеобразные «этюды вождеведения», чем-то напоминает... блестящую и пахучую еловую шишку, под каждой чешуйкой которой — зародыш могучего дерева. Так и здесь: в одной выставке соединилось несколько музейных проектов — как некогда существовавших, так, хочется верить, и будущих. Прежде всего это сам бывший музей Ленина.

«Кафедральный собор новой религии»

Можно по-разному судить о том, заслуживал ли он столь категорического закрытия, как это было в 1993-м, но очевидно одно — существовать в таком виде, в котором он пребывал с 1936 года до конца советской власти, в виде «кафедрального собора новой религии» (по определению Татьяны Колосковой, нынешней заведующей ленинским отделом ГИМа), он, безусловно, не мог и не имел права. При этом никто не отменяет и настоятельной необходимости для Исторического музея, чья постоянная экспозиция в шервудовском здании завершается эпохой Александра III и Николая II, иметь представительную экспозицию, посвящённую ХХ веку. И — хотим мы того или нет — тема «любимых вождей» должна занять в ней подобающее место.

Присутствует на первом этаже бывшего музея Ленина и так и не открытый на ближней даче в Волынском музей Сталина. Музей этот, несмотря на распоряжение о вывозе всех вещей и грядущей организации на даче детского санатория, исходившее от Берии, после его ареста начал всё-таки неторопливо формироваться. Однако после ХХ и особенно XXII съезда КПСС о нём, конечно, не могло быть и речи. Посетители выставки, задающие вопросы о нынешнем статусе сталинской дачи, получают ответ, что она находится на балансе ФСО и там даже иногда проводятся экскурсии. Наивный вопрос — для кого?

Скажем даже больше: смысловая насыщенность выставки такова, что, в принципе, каждый из её разделов мог бы превратиться в достаточно самостоятельную музейную экспозицию. Почти сотня скульптурных эскизов ленинского портрета, принадлежащих талантливейшему Николаю Андрееву. Хотя, честно признаться, это множество бюстов одного человека, собранных на одном стеллаже, своеобразный мини-парк тоталитарного периода, производит жутковатое впечатление.

Или так называемый экзотариум. Проще говоря, всевозможные изображения Ленина из более чем восьмидесяти стран мира. С нередко совершенно очевидным сходством вождя с национальным типом художника или ваятеля: кавказским, иранским, японским или даже латиноамериканским... 

А раздел, посвящённый похоронам вождей, зримо напоминает о невесёлой судьбе прозябавшего ещё совсем недавно на задах Павелецкого вокзала музее ленинского траурного поезда — сегодня он стал частью Музея Московской железной дороги. Между тем, даже если исключить идеологию, стоит вспомнить о том, что той марки подлинный паровоз У-127, что привёз «гроб этот красный» из Горок, сохранился едва ли не в единственном экземпляре, а сама усадьба Горки представляет собой уникальный архитектурно-ландшафтный памятник начала прошлого века.

Чайник из Разлива и Евангелие из Горок

Впрочем, не каждый, конечно, одержим мыслями о дальнейших направлениях развития отечественного музейного дела. Многие приходят просто поглазеть на давно забытые или никогда не виданные реликвии эпохи. Наподобие личных вещей Сталина с ближней дачи, простреленного в день покушения ленинского пальто, муляжа ленинского же рабочего стола из кремлёвской квартиры или чайника из Разлива. Кстати, о том, что Ленин жил в Разливе совсем не один, в пояснительной табличке скромно, как и в советские времена, умалчивается. Есть экспонат и вовсе уникальный — подаренное Ленину в период последней болезни Евангелие (!) с написанной от руки на титульном листе молитвой о здравии. Не в коня вышел корм — знал бы даритель, что говаривал адресат подарка о боженьке...

Едва ли не впервые — в особом мини-зальчике — выставлена на всеобщее обозрение огромная, сопоставимая по размерам разве что с репинским «Государственным Советом» картина Исаака Бродского «Открытие II конгресса Коминтерна во дворце Урицкого» (Таврическом. — Г. О.). Сотни людей на полотне, сотни карандашных набросков, и о каждом из запечатлённых персонажей — от Джона Рида до многолетней подруги Бенито Муссолини Анжелики Балабановой — можно прочесть справку на специальной компьютерной панели. И убедиться в том, что большинство участников со временем отправились в расстрельный подвал или в ГУЛАГ, а их изображения — в недра спецхрана.

Будут довольны экспозицией и пропагандисты-профессионалы: налицо весьма разнообразный арсенал художественного и агитационного воздействия на ширнармассы. Например, известнейший плакат начала тридцатых годов, на котором впервые рядом представлены «основоположники» — Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин. Всё вроде бы по-честному: все в одном прямоугольном формате. Но профессионалу всё понятно: из четырёх только Сталин смотрит зрителю прямо в глаза. Что и даёт искомый психологический эффект. И таких «фишек» здесь немало.

К сожалению, на выставке нет ни единого «перпендикуляра». Иными словами, ни звука, ни полстрочки о том, чего стоила «подшефному» народу вся эта «мифологическая энциклопедия». Ни единого упоминания о пролитой крови, ни даже пары-тройки особо «людоедских» ленинских цитат, например, из переписки с товарищем Курским (Сталин, кстати, по этой части был гораздо менее откровенен). Не вписываются в «концепцию»? Самые же проницательные из современников глядели в суть вещей ещё в середине 1920-х.

«Обычность — могила подвига»

Но истинный облик реальных людей (Ленина, Сталина и т. д.), по мере их удаления в историю, всё меньше волновал их потомков. Не важен человек — важен миф о нём, а миф, как известно, надо постоянно подкармливать. Как — это есть в многочисленных воспоминаниях — поражались те люди, которые лично встречались с реальным опять-таки Сталиным: невысокого роста, вполне обыкновенный человек с изъеденными оспинами лицом! Но ведь не зря предупреждал ещё Рерих: «Вождь не может быть обычным. Обычность — могила подвига».

Но небольшая книжечка Рериха «Напутствие вождю» вышла микроскопическим тиражом. Зато весьма солидными тиражами печатались в начале прошлого века книги великого французского учёного Гюстава Лебона, который невесело констатировал: «Из глубины своих могил они (вожди. — Г. О.) гнут ещё душу масс под иго своих мыслей. Не будем упускать важности их роли, но не станем вместе с тем забывать, что предпринятый ими труд они успели совершить только потому, что бессознательно воплотили в себе и выразили господствующий идеал своей расы и своего времени». Или, следуя мысли Жозефа де Местра: всякий народ имеет тех вождей, которых заслуживает.

…Но не всё, однако же, так мрачно. Ведь не зря же весьма афористично выразился поэт-сатирик, наш современник: «Вожди дороже нам вдвойне, когда они уже в стене». Воистину так.

Георгий Осипов