Событие это стало одной из главных вех в отношениях России и Италии. И, конечно, России и Ватикана. В 10 минутах ходьбы от сердца Вечного города и резиденции Папы Римского была открыта русская церковь. Храм святой великомученицы Екатерины торжественно освятили 25 мая 2009 года. Но мало кто знал, что великолепная белокаменная красавица, выстроенная в шатровом стиле, замышлялась ещё два столетия назад, когда Александр I подписал указ об учреждении греко-российской церкви при новой дипломатической миссии в Риме.

Непростые взаимоотношения Российской империи и Папского государства долго не позволяли воплотить эту идею в жизнь. По правилам Святого престола, другая конфессия не имела права на отдельное здание. Дело сдвинулось лишь после падения власти понтификов, когда Рим стал столицей новой Италии.

В конце ХIХ века был организован сбор. Десять тысяч рублей выделил сам Николай II. Возник строительный комитет, несколько раз распадавшийся, как водится, из-за разногласий его участников. В конце концов, дело в свои руки взял князь Абемелек-Лазарев, владелец гигантской виллы у подножия Яникульского холма. В 1915 году храм был наконец заложен в присутствии дипломатического корпуса. Но наступали уже совсем иные времена.
И всё-таки чудо свершилось, и золотые купола засияли над Римом. Засияли на территории российского посольства, там, где когда-то жил Абемелек-Лазарев, столько сил отдавший строительству русских церквей на благословенной итальянской земле.

История эта, наверное, могла бы стать эпиграфом к новой книге известного исследователя русской жизни в Италии, а на заре перестройки одного из главных борцов за спасение гостиницы «Англетер» в Ленинграде Михаила Талалая. Труд этот называется «Русская церковная жизнь и храмостроительство в Италии», он увидел свет в питерском издательстве «Коло».

Книга стала итогом почти пятнадцатилетней работы в архивах и библиотеках Италии и России, и при всём огромном размахе сегодняшних исследований по истории русского зарубежья, в том числе и на Апеннинах, стала настоящим событием. Такой уникальной «энциклопедии» русской церковной жизни в Италии у нас ещё не было.

Научные статьи и монографии на русском, итальянском, французском, немецком, польском языках, церковные архивы во Флоренции, Риме, Сан-Ремо, Мерано, материалы Святейшего Синода в Российском государственном историческом архиве, документы Архива внешней политики в Москве – вот далеко не полный перечень богатств, составивших основу книги. Автор развернул огромное полотно истории создания русских приходов и храмов в Италии, начинающееся с ХVIII века и завершающееся нашими днями.

Здесь и история возникновения церкви Св. Николая Чудотворца в палаццо Джустиниани в Риме, и рассказ о создании там же, в столице Италии, прихода Святого Николая в палаццо Чернышефф, созданного русскими эмигрантами «первой волны» в особняке светлейшей княжны Марии Александровны Чернышевой, внучке декабриста Захара Чернышева. Стараниями архитектора князя Волконского дом был перестроен в храм, «жемчужиной» которого стал иконостас, выполненный по проекту Карла Тона. И, конечно, автор приводит имена тех, благодаря которым не угасал огонь русской жизни, рассказывает о знаменитом проповеднике, настоятеле этой церкви, друге Вячеслава Иванова архимандрите Симеоне (Набекове).

В этом одна из характерных особенностей книги. Идёт ли речь о «домовых капеллах» Бутурлиных и Демидовых, или о посольских и приходских церквях в Пьемонтском королевстве, или о строительстве русской церкви в Сан-Ремо, или о никогда не прекращавшемся паломничестве в Бари, к крипте с мощами святого Николая Чудотворца, к которым приложился ещё сын Петра царевич Алексей и его будущий убийца граф Пётр Толстой, – везде Михаил Талалай рассказывает о людях, благодаря которым продолжалась русская церковная жизнь на Апеннинах. О дипломатах, священнослужителях, меценатах, имена большинства из которых впервые предстанут перед российскими читателями, о людях чести и долга, так востребованных в наши дни.

Одним из тех, кого принято называть подвижниками, был отец Владимир Левицкий. Он, присланный во Флоренцию из Ниццы в 1878 году, сумел убедить Святейший Синод и представителей российского посольства в Риме в необходимости строительства православного храма в городе, давшем миру столько гениев и произведений поразительной красоты и величия.

И великолепный двухэтажный храм Рождества Христова с высоким крыльцом, увенчанный рядами кокошников и традиционным пятиглавием, был создан. Одним из авторов его стал знаменитый архитектор Преображенский, по эскизам которого выстроили подобную церковь в Ницце.  Интересно, что резной иконостас из белого и светло-жёлтого мрамора для храма Рождества исполнил генуэзский мастер Джузеппе Нови, создавший подобное чудо и в петербургском соборе Спаса-на-Крови. Левицкий вместе с Преображенским разработал и основы росписи флорентийского храма.

Блестяще образованный магистр богословия Санкт-Петербургской академии, отец Владимир Левицкий оставил журнал, в который вошло множество документов, связанных со строительством во Флоренции. Письма, контракты, обсуждение росписей и состава чинов иконостаса, яростная борьба некоторых прихожан, пытавшихся присвоить себе результаты непосильной работы Левицкого – все эти материалы Талалай полностью включил в книгу, вторая часть которой состоит исключительно из документальных свидетельств прошлого, таких как дневник неутомимого борца за русскую церковь в Италии, духовного композитора и создателя объединения «Русская колония в Тоскане» Адриана Харкевича или письма одного из главных участников строительства русского подворья в Барит князя Николая Жевахова.

В своё время Набоков, размышляя о судьбах русской эмиграции в десятилетнюю годовщину Октябрьского переворота, вспомнил слова Плутарха: «Ночью, в пустынных полях, далече от Рима, я раскинул шатёр, и мой шатёр был мне Римом». Так и Русская православная церковь на итальянской земле, согревшая столько душ и не давшая опустить руки очень многим нашим соотечественникам, стала ближе и понятней после исследования Михаила Талалая.

Виктор Леонидов