В преддверии очередного Дня памяти и скорби состоялась беседа с директором фонда «Историческая память» Александром Дюковым.

– На протяжении последних двух десятилетий в республиках бывшего Советского Союза, в том числе и в России, историческая память о Великой Отечественной войне сохраняется по-разному. Какова Ваша оценка нынешнего положения?

– Для начала давайте определимся, что мы имеем в виду, говоря об исторической памяти. В первую очередь, это, конечно, представления людей о событиях прошлого, а во-вторых, усилия государства по поддержанию или, напротив, переформатированию этой памяти. И здесь существуют серьёзные расхождения. Так, для людей, у которых есть родные – или лично участвовавшие в Великой Отечественной, или как минимум помнящие войну, – память об этих событиях остаётся очень важной. И это то, что до сих пор объединяет народы постсоветского пространства на негосударственном уровне. 9 Мая для абсолютного большинства остаётся праздником.

В случае с государственными программами по сохранению или изменению исторической памяти мы имеем дело с политической составляющей. И ряд постсоветских республик – страны Прибалтики, Молдавия, Грузия и Украина (особенно периода Ющенко), чтобы максимально дистанцироваться от Москвы, выстроить идеологическую конструкцию, где Россия выступает в качестве оппонента, активно занимаются переформатированием исторической памяти.

– Каковы основные методы?

– Способы достаточно простые. Это создание новых национальных «героев», таких как, например, легионеры СС в Прибалтике или оуновцы на Украине, с параллельным утверждением концепции «советской оккупации», которая якобы предшествовала войне, и неадекватного представления о сталинских репрессиях как о «геноциде». Есть ещё один момент, который актуален для Латвии и Эстонии – это проблема «неграждан», когда значительная часть русскоязычного населения отстранена от участия в политической жизни страны, ограничена в определённых экономических правах и так далее. Историко-идеологическим «обоснованием» этого массового нарушения элементарных прав человека как раз и являются концепции «советской оккупации» и «геноцида».

– Но ведь даже в Прибалтике значительная часть тех же латышей и эстонцев также являются потомками советских солдат...

– Действительно, людям старшего и среднего возраста не так просто навязать переформатирование исторической памяти. Именно поэтому работа, в первую очередь, ведётся с молодёжью. Приведу пример Молдавии, где в течение последних десятилетий история в основном преподавалась по учебникам «История румын» (за исключением периода правления президента Воронина). Кроме того, осуществляется серьёзное информационное воздействие путём выстраивания образа врага, которым запугиваются обыватели титульной национальности.

В ряде постсоветских стран действуют специализированные историко-политические структуры, занимающиеся «научным» обеспечением заданных идеологических тезисов, в том числе и относительно памяти о Великой Отечественной войне. Кроме Прибалтийских республик, подобная структура была создана на Украине при Ющенко – Институт национальной памяти, однако сегодня он приобрёл большую академичность и перестал быть инструментом исторической политики. Была предпринята попытка создания подобного института в Молдавии, правда, пока она закончилась ничем. Нельзя не упомянуть и активную псевдомузейную работу, для примера приведу Музей советской оккупации в Риге, а также Музей голодомора в Киеве. Помимо этого, в большинстве постсоветских республик существуют общественные организации, также занимающиеся переформатированием исторической памяти, подгонкой её под заданные идеологические рамки.

– Недавно прекратила свою деятельность Комиссия по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России при Президенте Российской Федерации. Каковы, на Ваш взгляд, результаты её работы?

– Возникла она потому, что российские власти наконец осознали наличие проблемы конъюнктурного использования истории против нашей страны, в том числе на международном уровне. Однако конкретные задачи, которые должна была бы решать комиссия, так и не были сформулированы, и уже к 2011 году смысл её деятельности был исчерпан. Хотя нельзя сказать, что ничего не сделано. Так, благодаря комиссии был интенсифицирован процесс рассекречивания архивных документов, издан ряд важных научных работ. Но были и откровенно некачественные издания, такие как сборник «К 70-летию начала Второй мировой войны», вышедший в 2009 году и изобилующий ссылками из Википедии и откровенными ляпами. Впрочем, это свидетельствует не столько о проблемах комиссии, сколько о плачевном, полуразрушенном состоянии отечественной исторической науки в целом.

– И как же сегодня в России ведётся работа по сохранению исторической памяти о Великой Отечественной войне в общественном сознании?

– Существует немало общественных организаций, поисковых отрядов, отдельных людей, которые собирают воспоминания ветеранов, издают их, но всё это – не результат какой-либо целенаправленной и осмысленной поддержки государства, а общественная инициатива. И при этом на государственном уровне мы видим поддержку просто чудовищных проектов отечественного кинематографа, которые в корне искажают подлинную картину Великой Отечественной войны, а советские воины представлены в них уголовниками и изуверами. Сюда можно отнести такие фильмы, как «Сволочи», «4 дня в мае» и, наконец, «Служу Советскому Союзу», показ которого запланирован на 22 июня. В целом всё это выглядит откровенным затаптыванием памяти о войне и провокацией. Замечу: финансирование подобных фильмов проходит по статье «Патриотическое воспитание»!

– Состоялось учредительное собрание Российского исторического общества. Повлияет ли это на сложившуюся ситуацию?

– Я надеюсь, повлияет, особенно если Российское историческое общество сможет обеспечить поддержку издания работ российских историков как в нашей стране, так и за рубежом, подготовку и проведение исторических выставок, других мероприятий. Это то, чего так остро нам сейчас не хватает.

Беседу вёл Михаил Тюренков

Источник: газета «Культура»