Если Россия не избавится от «москвоцентризма» – разделения городов на Москву, Петербург и «всех остальных», то столицы уйдут в Европу, а страна останется прозябать в прошлом, прогнозирует в интервью порталу «Русский мир» генеральный директор фонда «Институт экономики города» Александр Пузанов.  

– Александр Сергеевич, вы утверждаете, что отечественные города «не могут отвечать вызовам нового времени». Что это за вызовы?

– Их пять. Первый – города ХХI века будут себя чувствовать менее защищёнными со стороны национальных правительств. Им придётся самим плавать в мировых рынках. Второй – развитие городов всё менее будет завязано на ресурсную экономику, включая углеводороды, приоритеты переместятся в область высоких технологий и ЖКХ. Например, Норильск или «атомные» города останутся как явление, но они будут считанными и перестанут быть системными. Третий – рост свободы перемещения людей и конкуренция между городами за человеческий капитал. И конкуренция, прежде всего, посредством качества городской среды и возможностей человека в течение одной жизни реализоваться в разных профессиях. Четвёртый – требование высокой мобильности населения, способного легко перемещаться за перспективными рынками. Пятый – инновации. Простой пример из прошлого – телевизоры. Трудно представить, чтобы они сначала появились в сёлах, а потом в больших городах. То же самое с нанотехнологиями.  

– Россия не отвечает на эти вызовы из-за демографических и экологических проблем? 

– И из-за них тоже, но они – следствие двух главных причин. Дело в отсутствии внимания и желания работать с качеством городской среды. Это всегда была едва ли не последняя задача. В новое время ЖКХ может оказаться градообразующей сферой. Вторая причина – мы никогда не ценили людей. А сегодня человек – прямой фактор экономического роста.

– На ваш взгляд, какая судьба ждёт российские города-«миллионники»? Москва так и останется «новой Византией», вытягивающей из регионов соки?

– Это неочевидно. Тенденции, которые фиксирует статистика, ещё более неочевидны. Так, все миллионики на 2011 год потеряли и теряют население. В том числе Москва, хотя перепись-2010 несколько улучшила ситуацию. Другое дело, за счёт чего? В столице большое «дневное» население из области и много неучтённых мигрантов. Факт очевиден – в  статистике «пылесосная» функция Москвы осуществляется за счёт мигрантов. Санкт-Петербург вообще потерял существенную часть своего населения: в 1989 году там жили 5 млн человек, сегодня – менее 4,9 млн. Только Казань и Уфа приумножили свою численность. А вот малые и средние города, в том числе моногорода, несмотря на кризис 90-х, остались, что называется, при своих. Оттуда, как это было бы в США, Латинской Америке или Азии, люди не побежали. Это пример низкой мобильности населения, не готового перемещаться ни ради карьеры, ни ради лучшей жизни. Парадокс – низкую мобильность усугубили реформы. Административные барьеры на пути мобильности сменили рыночные. Та же цена жилья на рынке Москвы является гораздо более жёстким барьером, чем ограничение регистрации. При этом скорость изменений в экономике ускоряется, требуя в течение одной жизни пройти не одну профессиональную переподготовку, а то и сменить две-три профессии.  

– В  сравнении с миром, есть у россиян хотя бы минимальные преимущества перед вызовами нового времени?

– Несмотря на «моногородскость», Россия – городская страна. У нас в городах живут 73% людей, в то время как в мире только 49%.  Есть и подводные камни. В стране примерно 104,1 млн человек расселены в городах, хотя по факту там проживают не более 96 млн, поскольку посёлки городского типа (8 млн человек) трудно назвать городами. 

– Куда россияне будут мигрировать активнее – в города-агломерации или всё так и останется – «В Москву! В Москву!»?

– Пока в Москву. Если её сравнить с мегаполисами мира, то она не входит даже в 15 крупнейших городов. И  потом, миру известны города – например, Токио – населеннее, чем Москва, но функционирующие эффективнее её. Другое дело, что в ХХ веке были сделаны системные ошибки, которые ограничивают возможность развития столицы: это радиально-кольцевая структура, не были запланированы так называемые «вылетные» магистрали – на выезд из Москвы. МКАД, как обруч, сжал город. А дальше – проблемы управления, которые не адекватны времени. Но в целом столица не исчерпала миграционный ресурс и имеет конкурентное преимущество по отношению к другим городам. Она его будет терять, если не извлечёт уроки из прошлого. Пока у неё получается хорошо потому, что у других получается хуже. Но это недобросовестная конкуренция, которую питает монополизм.

– Насколько российским мегаполисам грозит участь «разделённых» городов  на этнические гетто и трущобы?

– У нас если и есть гетто, то гетто для богатых за высокими заборами, напоминающими тюремные. В целом не формируется ни явных трущоб, ни этнических кварталов. Это и хорошо, и плохо. Городское пространство должно быть сегментировано. Даже разделённости не надо бояться. Разделиться на части благополучный город может и без гетто. Другой вопрос – внутригородская сегрегация, которая может быть как внутри единого города, так и внутри разделённого. Общество начинает бороться с сегрегацией разными способами – поощрением смешанной застройки, физически устраняет проблемные районы, ограничивает число мигрантов. Но это очень тонкое искусство управления – найти ту точку, где надо вмешиваться, но не раньше, и не позже. Ту же преступность, если район криминализуется, нельзя обнести забором, даже если он новорусский. В делении города нужен баланс, когда между ростом экономически успешной его часи и экстерналиями (гетто, трущобы и т.д.), как издержками роста, находят золотую середину. Это один из навыков управления, которому надо срочно учиться. Но мы ждём, когда клюнет жареный петух. Тогда будем учиться у тех же Нью-Йорка или Сан-Паулу, которых критикуем за разделённость, гетто и криминал.

– За каким из видов человеческого общежития – мегаполисы или агломерации – будущее?

– Будет всё. Но, честно говоря, «москоцентризм»  России – её разделённость на Москву, Петербург и всех остальных – усугубляет низкое качество городской среды. И есть высокая доля опасности того, что Россия разделится на Москву и Петербург, которые будут жить в мировой экономике, летая на работу в Европу или Америку, а Россия останется в ХХ веке. Какая-то прослойка миллионников – в 10-20%, средних городов – до 10% и малых – до 2% – будет жить по-новому, но основная часть останется в прошлом – держаться за огород, копать картошку и смотреть «мыло» по телевизору. Тут главная опасность – жизнь на ренту от сверхприбылей от природных  ресурсов. Поскольку люди ещё не вышли из советского образа жизни, есть вероятность того, что на ренту они легко согласятся. России очень не хватает крупных мегаполисов – трёх-пяти городов-миллионников, которые могли бы стать локомотивами конкуренции с двумя столицами.

Беседовал Антон Самарин