280 лет назад, 28 февраля 1732 года, открылся первый в России кадетский корпус. Спустя одиннадцать лет он поменял название и превратился в сухопутный шляхетный кадетский корпус. С 1800 года закрепил в своём наименовании исторический приоритет – стал Первым кадетским…

Сегодня, когда разговоры о военной реформе, включая реформу военного образования, вспыхнули с новой силой, самое время обратиться к историческому опыту державы.

Разумеется, это не значит, что нужно брать на вооружение учебные программы трёхвековой давности. Хотя кое-что при обучении офицера, безусловно, пригодилось бы. Ведь наряду с военными и техническими дисциплинами первых кадет учили иностранным языкам, истории, музыке, «танцованию»… Но, пожалуй, главное в системе, предложенной кабинет-министром Ягужинским и генерал-фельдмаршалом Минихом при разработке учебного процесса – это принципиальный подход. И заключался он в том, что офицера ВОСПИТЫВАЛИ. Не просто образовывали, не просто обучали, не натаскивали и не дрессировали. Именно – воспитывали.

Такова уж эта профессия. В ней одними навыками результата не добьёшься.

Уверен, по этой причине кадеты, обитавшие в бывшем Меншиковском дворце на Васильевском острове Петербурга, впоследствии сами стали основоположниками великой русской военной школы, стоявшей и на умении воевать, и на силе боевого духа. Многие полководцы мира отмечали эти качества русского солдата и офицера – стойкость, мужество, самоотверженность.
Среди выпускников корпуса – фельдмаршал Румянцев, среди директоров – фельдмаршал Кутузов. До Первой мировой войны среди выходцев Первого кадетского числилось 95 георгиевских кавалеров!

Об учредительнице корпуса государыне Анне Иоанновне как-то не принято говорить в восторженных тонах. Чем она, собственно, запомнилась в богатой на личности русской истории? А вот поди ж ты – догадалась воплотить идею Ягужинского в жизнь. «Дабы шляхетство от малых лет к тому в теории обучены, потом в практику годны были…» – просто и внятно сказано. А подразумевалось следующее: продолжить дело Петра I, превратить офицерскую профессию в одну из самых престижных в стране. Так оно и случилось. И так оно было – до недавней поры.

Нынешняя реформа военного образования проходит иначе, и такое впечатление складывается, что цели её неизвестны даже самим реформаторам. Всякий маневр в этой области осуществляется зигзагом, то есть способом, не самым удобным.

Например, сегодня о воспитании офицерства вновь заговорили с трибун. О традициях вспомнили. Про честь и долг началось… А в немногих сохранившихся офицерских училищах, именуемых жутким для военного уха словом институт, сократили ставки воспитателей.

Как-то на круглом столе заспорили мы с одним авторитетным столичным директором школы. Я ему про Фому: образование – это составная часть воспитания. А он мне про Ярему: воспитание – часть образовательного процесса. Анна Иоанновна когда-то тоже – про Фому. И нынешнее Министерство обороны – про Ярему…

Зигзагом двигаются реформаторы армии. В одном углу мотивации сугубо материального толка. Мол, теперь, когда лейтенант получает 50 тысяч, профессия офицера вернёт былую престижность. В другом углу – соображения высокоморальные, типа «Наши деды – славные победы, вот где наши деды!».

Денежное довольствие офицерам увеличили, верно. Правда, социальный пакет опустошили полностью. Неслучайно премьер-министр Путин в нашумевшей статье о военной реформе писал о том, что надо принять комплекс льгот для военных. А раз надо что-то принять, значит, в данный момент этого нет, правильно?

Сделать офицера уважаемым человеком – труднее, чем зарплату повысить. Тем более в условиях, когда столько сделано за четверть века, чтобы офицера уважать перестали. В том числе, к сожалению, и самими офицерами.

И вот что интересно: русский офицер при царях-батюшках никогда богато не жил. Можно сказать, относился к нижним этажам среднего класса. Исключая полковников и генералов, конечно. А в обществе уважали почему-то. Парадокс? Или – правильное воспитание, которое само по себе ценность?

И вот вопрос: у выпускников суворовских училищ и кадетских корпусов правильное воспитание? Ну хотя бы с военной точки зрения. Ответ напрашивается положительный. А раз так, почему при поступлении оных в военные институты они идут туда на равных основаниях с выпускниками гражданских школ?

Если сегодня зашла речь о воссоздании офицерского сословия, офицерской касты, то зачем рубить тот самый сук. Кстати, более 90% этих кадетских  веток и сучьев в стране растёт из ствола такого сугубо штатского дерева, как Министерство образования. Впрочем, логика зигзага есть и тут: в Минобороны пока не знают, сколько ему нужно младших офицеров в строю.

А Первый кадетский, он же Сухопутный Шляхетный корпус, после 1917-го так и не возродили.

Традиция и бюджет – две вещи несовместные…

Михаил Быков