Портал «Русский мир» публикует выступление ректора Государственного института имени А.С. Пушкина Юрия Прохорова на Всемирной тематической конференции соотечественников, состоявшейся 17–18 октября 2011 года в Москве. В 2011 году форум посвящён статусу русского языка за рубежом.

Я – филолог и представляю высшее учебное заведение, Институт имени Пушкина, в котором в течение года примерно две с половиной тысячи иностранцев изучают русский язык. Поэтому я буду говорить о статусе русского языка в зарубежных странах, потому что второй вопрос конференции – о статусе соотечественников в зарубежных странах – это профессионально другой вопрос.

Статус русского языка – от чего он зависит?

Было такое хорошее время, когда во многих европейских странах все обязаны были учить русский язык – минимум с шестого класса школы и до четвёртого-пятого курса университета. Каков был статус русского языка в этих странах? Очень простой – обязательного нелюбимого предмета.
Мне кажется, что, говоря теперь о статусе русского языка, мы должны отдавать себе отчёт в том, что мы говорим о статусе иностранного языка в другой стране (я сейчас не имею в виду соотечественников).

Мы направляем учебники за рубеж – это очень хорошо. Но при этом мы не думаем, что там другая система образования, другие стандарты образования, другое министерство и так далее. Получается, что наши учебники служат нам плохую службу. Они от нас ушли – туда не дошли, раздражение вызвали.

Мы очень активно поддерживаем целый ряд совместных учебных заведений. Я великий их сторонник, и вдруг в одном государстве я услышал:

– А вы вредите русскому языку. По той простой причине, что вы прилично доплачиваете русистам, перетягиваете их из других вузов в это учебное заведение, и остальные русисты очень косо смотрят на преподавателей этого вуза, а заодно на русский язык, который вы представляете.

Есть и другая сторона дела. Совсем недавно в одной европейской стране мне сказали:

– Статусу русского языка в нашей стране очень помог европейский экономический кризис.

– Каким образом?

– Очень просто. Раньше в качестве преподавателей мы брали двух специалистов – с государственным языком английским и с русским. Кризис позволяет брать только одного. Почти все специалисты, владеющие русским, владеют и английским, но далеко не все, владеющие английским, знают русский. Мы берём тех, у кого родной – русский.

Ещё пример. В одном из государств Европы начинается тихий бум – именно так – интереса к русскому языку в школах. Что случилось? Им вдруг захотелось почитать что-то по-русски? Нет. Просто раньше русский язык здесь преподавался только в высших учебных заведениях – в специальных целях он очень нужен юристам, экономистам и т.д. Но приходили учить его «нулевики». За четыре года из них готовили таких «специалистов», которые не только не знали языка специальности, но и еле-еле могли вообще объясняться по-русски. Работодатели отказывались брать таких работников. Но за четыре года подготовить «с нуля» классного специалиста в университете невозможно. Был найден выход: учить стали в школах, где открываются классы с русским языком. Почему? Потому что через восемь лет такой специалист найдёт себе работу. И статус русского языка это, безусловно, повысило.

Мне кажется, что даже с чисто филологической точки зрения мы делаем какие-то вещи, которые, может быть, следовало бы делать по-другому. Действительно, мы выпускаем очень много учебников для преподавания русского языка как иностранного. У нас никогда не было такого изобилия учебников. Хороших. Соответствующих европейским стандартам образования.

Они созданы нами, но любой учебник всегда надо немного адаптировать в конкретной стране. Вот с этим и возникают большим сложности. Сейчас мы говорим:

– Приглашайте наших специалистов за свой счёт и будем вместе с вами адаптировать эти учебники. Потом вы можете оставить их себе и издавать.

Вместо этого надо было бы сказать:

– Всем, кто хочет издавать такие учебники, мы готовы оказать содействие, выделяя средства на создание, вместе с вами, учебника по русскому языку.

Средства для этого нужны, в сущности, копеечные, а для повышения статуса русского языка это очень важно.

По линии фонда «Русский мир», Россотрудничества мы постоянно принимаем зарубежных преподавателей русского языка. Получается, что мы, преподаватели русского языка, доказываем другим преподавателям русского языка, как важно преподавать русский язык… Гораздо важнее было бы сделать другое: объяснить молодому человеку, почему овладеть русским языком выгодно. Потому, что он сможет найти хорошую работу.

Но, даже приглашая преподавателей русского языка в Россию, мы делаем это недостаточно последовательно. Сейчас более 50% учителей русского 20 лет не были в России. В результате они не понимают современного русского языка и, самое главное, не понимают, о чём мы говорим. За 20 лет здесь всё переменилось.

Для этого тоже нужны не такие уж большие деньги, и их можно было бы найти. Необходимо принять государственную программу и поставить задачу: 50% зарубежных преподавателей за 3 года мы должны принять у себя в стране, чтобы они прошли курс адаптации к новому языку и к новой действительности. Вот, что им нужно!

Мы сейчас делаем, действительно, очень много. У нас в распоряжении большие средства. Но далеко не всегда мы их тратим эффективно. Нужно понять, что действительно является важным. Я, например, считаю, что очень важно финансово поддерживать воскресные школы за рубежом. Там учатся дети самых разных возрастов и с разным уровнем русского. Учить их – безумно сложная задача. Таких школ возникает всё больше и больше. Те, кто эти школы организует, – перед этими энтузиастами я снимаю шляпу – поддерживают там будущее Русского мира. Давайте мы его тоже поддержим, потому что это очень важное направление.

В конечном счёте, образно, статус русского языка должен быть таким: когда по улице будет идти носитель государственного языка и завидовать двум нашим соотечественникам, говорящим по-русски.