«Весь день городские загсы штурмовали женихи и невесты. А к вечеру праздник ударил с новой силой…». Так, с искренностью и пафосом неофитов вещал один из федеральных каналов 8 июля сего года. Впрочем, в таком же примерно духе наши бодрые СМИ отмечают этот день начиная с 2008 года.

Сама по себе идея прекрасна: возродить в практике народной день памяти святых Петра (Давида) и Февронии (Евросиньи), олицетворявших в России на протяжении веков и вплоть до 1917 года любовь, семью и верность. Но что-то пошло не так…

Вернее, в массе народной всё пошло ровно так, как и задумывали изобретатели. В отличие от большинства праздничных и памятных дней, появившихся  в постсоветском календаре, День семьи, любви и верности прижился сразу. Видать, соскучились на Руси по истинным ценностям.  Да и историческое подсознание сработало.

Там, в глубинах этого подсознания, тлела искра памяти о муромском князе Петре и его супруге Февронии. Даром, что жили они 800 лет назад. Но как жили? Красивая легенда рассказывает о том, как исцелила девица князя от тяжёлой болезни; как трудно пришлось жене-простолюдинке при княжеском дворе; как проверял Пётр жену свою на искренность чувств; как недобрые бояре принудили князя ради сохранения брака отказаться от власти; как сами же, убоявшись последовавшей усобицы, упросили князя вернуться в Муром; как хоронили ушедших из жизни в один день князя и княгиню в разных гробах и обнаружили их на следующий день в общем каменном гробе в храме Богородицы…

Пётр и Феврония покинули мир 25 июня 1228 года. Русская православная церковь канонизировала их в 1547-м. С тех пор и появился религиозный и одновременно народный праздник – День семьи и любви. Так он назывался в старой России.
Самое время спросить, что ж тут не так?

Где-то уже доводилось писать о том, что главным недостатком власти в современной России является вовсе не необоримая коррупция и безмерная бюрократия, не алчность и необразованность, а молодость. В свою очередь, главный недостаток молодости – безудержное поспешайство, за которым маячит столь знакомое нам, русским, «авось». Не знаю, кто и как разрабатывал идею Дня семьи, но творилось это, по всему видать, торопливо и неаккуратно.

В давние времена на Руси спешить не спешили. И уж тем более – в институте Церкви. Почему Днём памяти Петра и Февронии выбрали именно 25 июня по старому стилю? Ведь это – день их смерти! Думается, потому, что никто и не чаял превращать этот святой день в праздник в современном смысле слова. Где-где, а в РПЦ середины XVI века точно знали, что этот день падает на Петровский пост, который длится вплоть до христианского праздника апостолов Петра и Павла 12 июля. По старому стилю – 29 июня.

Кстати, о стилях. Если переводить даты Юлианского календаря (по которому жила Россия ранее, и до сих пор живёт Русская православная церковь) на Григорианский, то надо быть осторожными. То есть опять-таки – не торопиться. Между 25 июня и 8 июля – 13 дней. Но это правильно для XIX и XX веков. Если же речь идёт о датах XIII века, то разница будет всего 7 суток. Таким образом, получается 2 июля. Или как?

Впрочем, путаницы с юлианским-григорианским летоисчислением в русской истории достаточно, чтобы говорить об этом как о системной проблеме. Пусть и несколько формальной. Не будем формалистами. Вернёмся к сути.

Не стоит считать, что раз «Пётр и Феврония» – праздник канонический, значит, отмечали его только молитвами, вели себя в этот день строго и сухо. Наши предки вовсе не были ханжами. В праздник семьи и любви после храма за столом, на котором стояли хоть и постные, но вкусные и разнообразные яства, собирались родственники, по всей России шёл обряд обручения молодых.

Но – водочку с шашлыками не потребляли. Свадьбы не играли. В светелки парами не удалялись. Это был праздник, прежде всего, духовного, нравственного свойства. О скоромном и плотском вспоминали после «Петра и Павла», как полагалось. Тогда и венчались, в частности.

Все до оного что ли? Наверное, не все. В жизни всегда имеются исключения. Банально, но факт. Но мы-то сейчас не об исключениях, а о нормах. А что есть норма сегодня?

Те самые федеральные и прочие телеканалы в течение всего 8 июля начинали блоки новостей с кадров, на которых счастливые молодожёны, полагающие, что их супружеский путь теперь освящён Петром и Февронией, смеются, целуются, порой – смущаются под назойливыми объективами…

Никто из отцов (или матерей) праздника не счёл нужным объяснить им, а заодно и остальному народу всю нелепость творящегося. А для православных – ещё и греховную сущность происходящего. Конечно, можно возразить: государственная регистрация брака и обряд венчания – не одно и то же. Но для христианина, коих в нашей стране десятки миллионов, пост – всегда пост. И грехи, связанные со временем поста, остаются грехами.

Или после посещения ЗАГСа в Петровский пост молодые только за руки держатся? А гости на свадьбах только соки пьют?

В обращении к пастве 8 июля 2011 года предстоятель Русской православной церкви Кирилл сказал много важных и правильных слов о возрождении семейных ценностей в России, измученной аморальными затеями XX века. Но из призывов патриарха вовсе не следовало, что в день Петра и Февронии надо немедленно бежать расписываться и срочно что-то делать для повышения рождаемости. Он говорил о другом…

Но в это же время правительственная «Российская газета» ничтоже сумнящеся дала слово работнику загса Перми Галине Рудаковой. А уж та расстаралась: «В 2009 году в праздничные дни было зарегистрировано 139 пар, в 2010-м – 220. Мы будем поздравлять молодожёнов не только 8 июля, но и накануне, и день спустя… на следующей неделе, которая будет проходить под знаком святых Петра и Февронии…»

Госпожа Рудакова далеко не одинока в попытках умножить ряды грешников. Да ещё под знаком святых! К сожалению, ровно такое понимание ценностей государственнообразующей религии России демонстрировали 8 июля куда более высокопоставленные чиновники.

Господи, это они про какие знаки? Про ромашку что ли? Любит-не любит, плюнет-поцелует?

Михаил Быков