18 мая 1820 года госслужащий Александр Пушкин был выслан из Санкт-Петербурга в Екатеринослав. Нынче, вернее, с 1926 года это город Днепропетровск на Украине. А дальше путь коллежского секретаря пролёг на Кавказ с семьёй героя войны 1812 года генерала Раевского, в Крым и, наконец, в Кишинёв.

Пока Александр Сергеевич путешествовал и лечился от простуды, подхваченной ещё в мае во время купания в Днепре, место его службы переехало из Малороссии в Бесарабию. Потому как определено ему было служить при генерале Инзове, назначенном наместником Бессарабского края.

О жизни поэта во время четырёхлетней «южной ссылки» говорят разное. Нормальные люди всё больше о написанных тогда стихах и поэмах. Иные – о картёжной игре и долгах, дуэлях и волочении за дамами. Есть ещё одна тема, которая на слуху увлечённых политикой, магией и конспирологией.

16 мая 1821 года Пушкин вступает в масонскую ложу «Овидий». Вывод очевиден: Пушкин-то – масон! Вона как! Выходит, даже «наше всё» – вольный каменщик!!!

Прежде чем говорить о масонстве во времена Пушкина вообще, стоит, наверное, сказать несколько слов о ложе «Овидий». Это некоторым образом прояснит ситуацию.

Сама ложа была образована в июле 1821 года. Да-да, спустя два месяца... после вступления в неё Пушкина. В неё посчитали своим долгом вступить почти все представители кишинёвской элиты того времени. И немудрено. Ведь сам наместник генерал Инзов был известный масон. К слову, в Кишинёве предполагают, что столь пышное и мало связанное с движением масонов название предложил как раз Пушкин. На заре взрослой жизни, а было ему тогда 22 года, Александр Сергеевич любил сравнивать себя с древнеримским поэтом Публием Овидием Назоном.

Разогнали ложу уже в конце того же года. Указ императора Александра I предписал начать борьбу с крамолой в стране, особливо – с тайными масонскими организациями.

Но если смотреть на ложу «Овидий» с формальной точки зрения, то её и не было. Документы в Великую ложу для регистрации подали, но ответа не получили.

Ещё более интересно, что нет никаких свидетельств тому, что Пушкина приняли в ложу «Овидий» как положено, со всеми масонскими ритуалами и клятвами. А раз нет записей, кроме признания самого поэта в частном письме: «4 мая я был принят в масоны», – то церемония носила скорее неофициальный, даже авантюрный характер.

Сие вовсе не удивительно, если вспомнить, что единственный «подвиг» ложи «Овидий» – попытка принять в масоны болгарского митрополита. Когда проходившие мимо резиденции ложи случайные люди увидели митрополита, с завязанными глазами ведомого мрачными братьями-каменщиками, они кинули клич, и собравшаяся толпа православных отбила владыку.

Все эти моменты как нельзя лучше характеризуют тот уровень секретности, ту «завесу тайны», что вроде бы по определению должны сопутствовать деятельности масонского братства.

Зачем нужны таинственные знаки и прикосновения, одним из которых значительно позже с Пушкиным поделился живописец Тропинин во время портретного сеанса, скрещённые руки, лучистое солнце и шпага острием вниз, если вся грамотная Россия конца  XVIII – начала XIX века знала, кто масон, а кто нет?

Да и как можно было не вступить в какую-нибудь ложу, если к масонству тяготел одно время эмоционально бурный Павел I. А после того, как батюшка к каменщикам охладел, ими увлёкся его старший сын и тоже император Александр. И увлечение это, надо признать, тянулось годами.

Можно утверждать, что поветрие или даже эпидемия была спущена на русскую элиту сверху, как столь знакомая нам вертикаль.

В масонах числились отец и дядя Пушкина, его «крёстный» граф Воронцов, чудо-министр раннего Александра I Cперанский, Карамзин, поэт и учитель царских детей Жуковский, директор Царскосельского лицея Малиновский, Чаадаев, Грибоедов, писатели Греч и Загоскин, Бенкендорф, Дубельт, художники Брюллов и Тропинин, декабристы Кюхельбекер, Пущин, Николай Бестужев, Рылеев, Никита Муравьёв, известные бретеры Фёдор Толстой Американец и Каверин, будущий автор знаменитой триады «Самодержавие, православие, народность» граф Уваров…
Ну и как тут хранить тайну и верность ритуалам?

Одних увлечение масонством привело к более радикальным взглядам и, как следствие, на Сенатскую площадь в 1825 году. Других потешило в молодости, но не помешало занять высокие государственные посты. А, может быть, и наоборот – помогло. Прямо по современному анекдоту про один северный город. «Простите, вы масон? Если да, то в правительстве не поработаете?».

Всерьёз относится к масонству Пушкина столь же нелепо, как, живи он сейчас, к его членству в партии «Единая Россия».

Между прочим, сравнение хоть и спонтанное, но вполне удачное. Масоны начала века девятнадцатого – это точно такая же партия власти и элит, как… Ну вы поняли.

Одним из самых ярких патриотов России, самых истых монархистов и искренних верующих-православных был Александр Суворов. Какую великую русскую стену из военных побед-камней выложил! А ведь тоже в масоны поступал…

18 мая 1800 года Суворов скончался в Петербурге во втором часу пополудни. Завидующий его славе император Павел приказал хоронить генералиссимуса лишь с фельдмаршальскими почестями и без прощального построения гвардии.

Спустя год, 17 мая 1801 года, на Марсовом поле был открыт памятник Суворову. И строгие гвардейские квадраты стояли на громадной площади, как положено.

26 мая 2011 года бюст Суворову будет торжественно открыт в Италии, в память о его победном Италийском походе 1799 года. Спасибо Фонду Андрея Первозванного и Центру национальной славы России.

И никаких а-ля масонов!

Михаил Быков