Когда ещё обсудить с народом принципиальные изменения в законе о милиции, как не в сезон отпусков, сдобренный полуторамесячной жарой и чрезвычайной ситуацией в самых густонаселённых районах страны? Впрочем, хоть какое-то разнообразие на фоне природных катаклизмов и всяческих военных праздников и юбилеев.

Этих в первой декаде августа пруд пруди. Морские победы Петра при Гангуте в 1714-м и Гренгаме в 1720-м, опять-таки очередной успех на море адмирала Ушакова, чей святой день также падает на начало августа, взятие Суворовым крепости Измаил в 1790-м, бомбардировка американскими ВВС японских городов Хиросимы и Нагасаки и вступление в войну с Японией в рамках Второй мировой советских войск. Наконец, оккупация Ираком Кувейта, что привело к операции «Буря в пустыне», и грузино-осетинский конфликт.

Список, как вы понимаете, далеко не полный. А что, воевать в августе – это не в февральские метели! Так что – давайте о милиции, которая того и гляди превратится в полицию.

Сила традиции уже один раз толкнула власти современной России к привычному до 1917 года слову. Мелькнула у нас налоговая полиция, но как-то быстро растворилась в недрах более многочисленной налоговой инспекции. Есть такая опасность: исчезнет милиция, а полиция так и не появится. И возникнут у нас повсеместно инспекции МВД…

Кстати, о силе традиции. Не только воевать, но и обсуждать в августе разные важные новшества нам не впервой. 10 августа 1767 года императрица российская Екатерина II выпустила в свет книгу, одновременно на четырёх языках: русском, французском, немецком и латинском. Это сейчас женщины стараются радовать народ русский всё больше беллетристикой – любовными романами да детективами. Государыня глупостями не баловалась, предложила подданным ознакомиться с плодом её двухлетних усилий под названием «Наказ» и с философско-юридическим содержанием.

Екатерине справедливо показалось, что жить по Уложению 1649 года как-то неловко. В середине ХVII века была Московия с 5-миллионным населением, в середине XVIII – Российская империя с 20-миллионым. И решилась царица ознакомить всех грамотных с её предложениями о переустройстве земли Русской. Книга насчитывала первоначально 20 глав, позже были написаны ещё две. Предложений же, оформленных императрицей в статьи, прямо так, как сейчас пишется конституция, оказалось 655.

Екатерину прозвали Великой не только потому, что правила она довольно эффективно, но ещё и потому, что она, в отличие от многих правителей, пыталась иметь ясное представление о тех, кем управляет. Так вот, царица, видно, хорошо знала об уровне грамотности среди собственных подданных. Потому и решила обсуждение документа вынести на суд избранных народом представителей. В сущности, депутатов. Сразу замечу, что льготы этим избранным дали такие, что даже сегодняшние депутаты позавидовали бы.

Избранных в комиссию, названную Уложенной, оказалось, по разным источникам, от 565 до 571. По меньшей мере две трети из них оказались дворянами или представителями купеческого сословия. Это, конечно, выглядит сегодня не слишком справедливо, но зато как приятно, что от чиновничества выборных было всего 19!

Большая комиссия и выделившиеся из неё специализированные комиссии заседали примерно два года. С каждым месяцем разочарование императрицы всё росло. Вместо конструктивных предложений и поправок она получала стенограммы, наполненные пустым краснобайством или мелочными спорами. Остаётся пожалеть, что во времена Екатерины Великой не было Интернета. То-то дискуссия оживилась бы! То-то интеллектуальный градус рванул бы вверх!

Досадно, что так вышло, ибо во многом идеи, предъявленные царицей на обсуждение, выглядели более чем здраво. Особенно по части юриспруденции. Она ратовала за отмену пыток, смертной казни и в целом неоправданной жестокости, профессионализм и справедливость судов, нормализацию налогов и прочих финансово-хозяйственных отношений между помещиками и крестьянами. Много чего было толкового. Ошиблась Екатерина дважды. Первый раз, когда продекларировала столь либеральные планы, думая, что они – плоть от плоти общества, её окружавшего. Что таков, как сейчас сказали бы, менталитет народа. Вторая ошибка заключалась в том, что она всерьёз понадеялась на результаты работы Уложенной комиссии, вычеркнувшей из «Наказа» все предложения, вызывавшие маломальские сомнения.

Но ошибки ошибками, а опыт царица получила бесценный. И стала править дальше, апеллируя только к самой себе да к ближнему кругу.

Эх, как бы оно и сейчас так не случилось, а?

Михаил Быков