19 мая в Москве, в Александровском саду, состоится торжественная линейка, посвящённая 90-летию пионерской организации. Согласно анонсу, «форма одежды участников – парадная, пионерская».

Прочитав эту новость, многие удивятся, а то и покрутят пальцем у виска: мол, какое сейчас время на дворе? Другие же, наоборот, с умилением вспомнят своё детство и посетуют, что пионерскую организацию развалили, как и страну в целом. Давно уже общим местом стали рассуждения о том, что вместе с водой выплеснули и ребёнка, что вместо идеологической надстройки, которую действительно надо было демонтировать, разрушили всю организацию, всю прежнюю складывавшуюся десятилетиями систему работы с детьми.

Подобным заблуждениям подвержены не только «простые обыватели», но и многие знаменитости. О необходимости восстановления пионерской организации и возвращения самому слову пионер первоначального смысла неоднократно говорил и говорит режиссёр Станислав Говорухин. Наверняка он немало удивился бы, если бы узнал, что пионерские организации не исчезли после развала СССР, но по-прежнему существуют и активно действуют. Более того, за последние годы в деятельности этих организаций произошли явные изменения к лучшему по сравнению с позднесоветскими временами. Впрочем, обо всём по порядку.

В годы застоя, как известно, в пионеры принимали всех детей в возрасте от 10 до 15 лет. В 1970 году – данные Большой Советской энциклопедии – Всесоюзная пионерская организация им. В.И. Ленина насчитывала 23 миллионов членов, объединённых в 118 тысяч дружин. Только штатных пионервожатых в ней было без малого 80 тысяч человек. К 1990 году это была самая массовая детская организация в мире. В том же году пионерская организация была преобразована в Союз пионерских организаций – Федерацию детских организаций (СПО-ФДО), официально ставшую правопреемником прежней структуры.

Те «лихие» годы ещё не изгладились из памяти народной. «В начале 90-х годов, –  рассказывает Борис Гусев, в настоящее время чиновник Министерства спорта, туризма и молодёжной политики, – было резкое отрицание всего советского. Я, будучи генеральным директором лагеря “Орлёнок”, помню, как приезжали демократы и требовали сменить советскую атрибутику на современную». Пионерские отряды и дружины в школах были упразднены. Подавляющее большинство пионерских лагерей были либо перепрофилированы в частные базы отдыха, либо попросту заброшены. То же самое относится и к большинству дворцов пионеров, домов детского творчества и т.д.

Распад прежних структур и деградация инфраструктуры – это лишь видимая часть айсберга. В то же время исчезли былая рутина и формализм, свойственные любой столь крупной, а значит, громоздкой и неповоротливой структуре. Даже те, кто с тёплым чувством вспоминает сейчас о своём пионерском детстве, отмечают, что и членство в пионерской организации, и её деятельность носили во многом сугубо формальный характер. Работа пионерских отрядов и дружин ограничивалась классом и школой, которые брали на себя всю нагрузку по воспитанию будущих «членов коммунистического общества». Большинство пионервожатых относилось к своим обязанностям спустя рукава. А «пионерская работа» – уборка прилегающих к школам территорий, сбор макулатуры и металлолома, торжественные линейки – часто проводилась для галочки. Сами же дети относились к ним как к своего рода флешмобам, «прикольным» и в то же время бессмысленным. В начале 90-х годов все подобные недостатки исчезли вместе с упразднением пионерской организации.

В целом же пионерское движение к настоящему времени «атомизировалось», представляя собой, по сути, «сеть» из отдельных отрядов и дружин, взаимоотношения между которыми строятся по горизонтали, несмотря на наличие «головной организации» в виде упомянутого СПО-ФДО. Точные данные о количестве отрядов и дружин, а также об их членах отсутствуют. А приводимые в различных публикациях цифры различаются на порядок – от нескольких сотен тысяч до нескольких миллионов человек. Проблема тут, скорее, в  выборе методики подсчёта. Одни исследователи учитывают лишь членов детско-юношеских подразделений компартий и прочих политических объединений левого толка, другие – состоящих в организациях, сохранивших в своих названиях слово «пионерская». А некоторые, ничтоже сумняшеся, скопом «записывают» в пионеры членов всех существующих в стране детских организаций.

Понятно, что далеко не все детские организации являются пионерскими. А некоторые из них можно смело назвать антипионерскими. Например, скаутов, руководство которых не приемлет всё «красное», советское. И, кстати, идут вразрез с «генеральной линией»: в последние годы государство стало уделять куда большее внимание работе с детьми и молодёжью, при этом используя в том числе и опыт, накопленный в советские времена.

Многие акции нынешних пионеров, особенно «на местах», проводятся при организационной поддержке региональных и местных властей. Так, в Башкирии соорганизатором юбилейных мероприятий в честь 90-летия пионерской организации выступает республиканское министерство молодёжной политики и спорта. При поддержке местных властей и органов самоуправления проходят и такие, казалось бы, хорошо забытые мероприятия, как сбор макулатуры (проводится, к примеру, в Белгородской области) и военно-патриотическая игра «Зарница» (регулярно проводится сразу во многих регионах страны, в некоторых государствах СНГ и даже в возникших на постсоветском пространстве непризнанных государствах, вроде Южной Осетии).

Подобное внимание к работе с детьми и молодёжью иначе как похвальным не назовёшь. Тут уместно будет процитировать резолюцию первого съезда комсомола: «Не нужно бросать наших младших товарищей. Вне союза они могут попасть под чуждое пролетариату влияние, и вина за это будет лежать на нас». Если убрать слово пролетариат, то этот тезис, сформулированный в далёком 1918-м году, вполне применим и к сегодняшнему дню.

Василий Андреев