На прошлой неделе состоялась встреча патриарха Кирилла и Владимира Путина, посвящённая демографическому спаду в России. Тогда в Даниловом монастыре обсуждались меры по поддержке материнства. В опубликованной несколько дней спустя, в минувший понедельник, новой программной статье премьер-министра поднимаются те же вопросы.

Предлагая новую демографическую стратегию, Путин обещает к 2050 году увеличение численности населения России до 154 млн человек вместо прогнозируемого снижения до 107 млн. Достигнуть этого предполагается в том числе благодаря поддержке многодетных семей и содействию занятости матерей. Между тем ещё один эффективный способ борьбы с убылью населения – сокращение числа абортов. Согласно официальным данным (эту статистику приводил патриарх Кирилл на встрече с премьер-министром), в 2011 году в России родилось 1 млн 814 тыс. детей, а сделано абортов 1 млн 230 тыс. Неофициальная же статистика говорит о 3,5-4 млн абортов. Однако вряд ли речь сейчас может идти о простом запрещении абортов – скорее всего, это просто приведёт к росту числа подпольных операций. Само общество к этому пока не готово – общественный настрой таков, что аборт считается личным делом женщины. Кажется, это хорошо понимают и в правительстве, и в РПЦ. Именно поэтому речь идёт скорее о мерах поощрения – поддержки добровольного выбора женщины в пользу жизни ребёнка. Отсюда – предложение премьера создавать социальные центры поддержки семьи наподобие Дома матери, созданного Православной церковью в Москве. Этот проект службы «Милосердие» можно рассматривать лишь как пилотный – приют для беременных в состоянии вместить не более девяти женщин одновременно. Это, конечно, капля в море, но всё же лучше, чем ничего.

Более половины наших сограждан (51%) считают, что не нужно «плодить нищету», а потому допустимо делать аборт, если в семье низкий доход. Но немало и тех, кто придерживается противоположного мнения, и считает, что даже бедность не позволяет лишать будущего ребёнка жизни (42%). Это цифры из опубликованного в минувшие выходные соцопроса, проведённого по заказу Общественной палаты.

– Замечательно, что после 70 лет безбожия, разрушения традиционной системы нравственных ценностей многие люди в России считают невозможным совершение аборта, – так прокомментировал «Русскому миру» результаты опроса председатель Синодального отдела по благотворительности епископ Пантелеимон.

– По сути, есть два пути, – считает он, – спокойно наблюдать за тем, как люди делают аборты, или сделать всё возможное, чтобы помочь нуждающимся семьям.

Понятно, что для Церкви аборты – это грех, но вопрос в том, как убедить отказаться от этого шага как можно больше женщин. Мотивы тут всё же второстепенны – во всяком случае, с точки зрения государства и общественной пользы. Главное – результат.

РПЦ в последнее время перешла к более активной политике в этой сфере. В помощь проповеди и пропаганде против абортов пришли те самые меры по защите матерей.

Создан Патриарший совет по вопросам семьи и защиты материнства, действует более 50 церковно-общественных центров защиты материнства. По мнению епископа Пантелеимона, в особой поддержке нуждаются многодетные малоимущие семьи. Семьи с тремя и более детьми ежемесячно испытывают дефицит всего в 1800 рублей в пересчёте на одного члена семьи. «Мы считаем, что это небольшая сумма, которая может быть покрыта помощью и общими усилиями всех добрых людей – прежде всего, тех 42% россиян, которые считают, что недопустимо делать аборт, если в семье низкий уровень дохода», – уверен глава Синодального отдела по благотворительности.

Хотя полное запрещение абортов (кроме тех, что делаются по медицинским показаниям) в нынешних условиях в России вряд ли возможно, стоит присмотреться к опыту соседних стран, где доступность аборта сильно затруднена. Например, в Польше из в целом легальной процедуры аборт по закону 1993 года превратился скорее в полузапрещённую. Главное же, что содержится в польском законе «О планировании семьи», – признание фундаментальной ценности человеческой жизни. А значит – недопустимости аборта, например, в связи с трудными жизненными обстоятельствами.

Так или иначе, но никакие усилия по поддержке материнства нельзя в нынешних обстоятельствах в России признать достаточными. Большое количество абортов – лишь один из признаков общего социального неблагополучия. Очевидно, что для улучшения демографической ситуации в России нужна комплексная работа, и едва ли не главным тут является предоставление твёрдых социальных гарантий (а в идеале – и преимуществ) семьям, которые имеют или намерены обзавестись ребёнком. А для многих молодых семей критически важным было бы решение их квартирного вопроса.

Можно, конечно, рассматривать привлечение мигрантов вместо вымерших представителей коренных народов как некую более или менее эффективную меру по решению демографического вопроса. Но стоит задуматься, не лучше ли побуждать самих этих представителей не вымирать?

Александр Рязанцев