Русский язык наполнен заимствованиями из разных языков, сделанными в самые разные исторические эпохи. Пожалуй, наиболее активные области заимствований сейчас – информационные технологии и… гастрономия. В сфере IT по вполне понятным причинам языком-донором является английский. Ранее русский язык был насыщен кулинарными терминами, взятыми у французов. Популярность итальянской кухни сделала актуальной и итальянскую лексику. Лингвист Эва Бялек (Российский государственный гуманитарный университет) проделала эксперимент, задавшись вопросом, что можно противопоставить потоку заимствований. Можно ли, например, заменить слово пицца?

Есть такие слова, которые очень любят. Есть такие слова, которые не любят, но они модны или «правильны». И есть ещё такие слова, замена которых чем-нибудь другим – дело, пожалуй, почти нереальное. Преобладающее большинство слов имеет синоним, иногда два, три или даже больше. Замечательный, крутой, классный, клёвый, здоровский, обалденный, очаровательный, прекрасный, превосходный, суперский, офигенный, зачётный – вот, например, синонимический ряд прилагательных cо значением одобрения и восторга. Хотя степень экспрессивности и стилистическая маркированность у них отчасти разные (нейтральные, литературные, жаргонно-просторечные), вряд ли кто-то не согласится, что все они выражают одинаковые эмоции.

Дефектные или, иначе говоря, «неполноценные» слова, которым невозможно подобрать замену, – это, как правило, терминологическая лексика. Термин с узким значением, увы, конкуренции не терпит. Но в непрофессиональной речи и у терминов развиваются синонимические связи. Так, компьютер в народе окрестили компом, писюком, ноутом и даже, в худшем случае, печатной машинкой. Выбор за вами!

Давайте, однако, вернёмся к высказанной вначале мысли о словах, стоящих вне конкуренции. Какое слово можно счесть незаменимым? Например, всем хорошо знакомая пицца! Слово нерусское, итальянское, а всё итальянское ассоциируется у нас с чем-то положительным – Древний Рим, Возрождение, впечатляющая архитектура, известные по всему миру модельеры, живописные городки, солнце, море и, безусловно, превкусная еда (здесь, конечно, оставляем в стороне сицилийских мафиози и их русских брателло).

Вот несколько итальянизмов, вошедших в систему русского языка или поджидающих своей очереди на снискание симпатии у русскоязычного сообщества: капучино (cappuccino), спагетти (spaghetti), чиабатта (ciabatta), панини (panino), пенне (penne), паста (pasta), песто (pesto), пицца (pizza), панна кота (panna cotta), пикката (piccata), феттучине / феттуччине (fettuccine), карпаччо (carpaccio), руккола (rucola), грисини / гриссини (grissini), брускетта / брусшетта (bruschetta), прошутто (prosciutto). И это далеко не все словечки итальянского происхождения в современном русском «гастрономическом» языке. Но вот является ли пицца всё ещё экзотизмом (то есть словом, отражающим «чужую» культуру) или, как и само это блюдо, уже стало «своим»  – вопрос.

Слово пицца в русском языке давно перестало быть инородным. Ведь значение слова всем – и детям, и их мамам-папам – вполне понятно. О том, является ли какое-нибудь заморское словечко востребованным или, наоборот, оно представляет собой избыточную единицу (слово-паразит, слово-захватчик, слово-враг…), высказываются обычно лингвисты. Они поучают среднестатического Антона, Алёшу или Катю, критикуют их за ту или иную языковую провинность, не советуют злоупотреблять теми или другими словами, но иногда умывают руки (ещё рано, дескать, давать однозначные рекомендации). Но узус – то, как слово употребляется на практике, – формируют именно Антон, Алёша, Катя (и т.д.), и зачастую вопреки мнению учёных. Именно по этой причине к небольшому лингвистическому эксперименту я решила привлечь студентов московского «РАГУ» (студенческий вариант РГГУ – как ни странно, аббревиатурка тоже смахивает на блюдо). Мне показалось любопытным проверить возможность (или невозможность)  синонимической замены существительного пицца.

Кто-то может сказать, что, мол, особых эмоций слово пицца не вызывает, зачем тогда раздувать проблему? Кое-кто из студентов, в самом деле, и задал в ходе эксперимента похожий вопрос – зачем предлагать новый вариант, даже и родной, для пиццы, когда мы все уже привыкли к этому слову? C одной стороны, студент прав. Заимствование, войдя в речевой обиход, может настолько в нём закрепиться (особенно тогда, когда оно служит обозначением для нового явления или предмета), что, действительно, предложение какого-нибудь конкурентного варианта может озадачить. Пицца прямо направляет наши мысли к солнечной Италии, кo всем её вкусам и ароматам. Пицца «Маргарита», «Солнечная Италия», «Пепперони», «Кальзоне», «Кватро Фромаджи»…  Хотя иногда, благодаря названиям её сортов, мы оказываемся в совсем других кулинарных мирах – то в Мексике, то на Гавайских островах. А ведь существуют и такие пиццы, как «Деревенская», «Славянская» и даже «В Россию с любовью» (с картофелем).

А вот отечественные эквиваленты обрусевшего уже итальянизма, придуманные студентами: итальянский корж, итальянская лепёшка, итальянский пирог, открытая лепёшка с добавками, чудо-лепёшка, открытый пирог, тесто с кетчупом и добавками, пирог с хрустящей корочкой, открытый пирог с мясом, овощами и т.п. Одна девушка даже предложила переименовать пиццу по образцу «всё, что было в холодильнике», но потом студенческий коллектив дружно пришёл к выводу, что в холодильнике может быть всё что угодно вплоть до еды и ингредиентов, не имеющих ничего общего с итальянцами.

В общем-то, все эти описательные предложения студентов не менее вкусны, чем краткий итальянизм. Но их дефект состоит в том, что предложенные потенциальные названия-конкуренты обычно состоят из двух или трёх слов, а пицца – всего лишь из пяти букв. Слово краткое, но содержательное. А в речевом общении экономия средств ценится. Тезис, выдвинутый в начале рассуждений, получил лишь своё подтверждение.

В одной из своих последних книг Ирина Голуб приводит иностранные слова, которым когда-то вызов бросил сам Владимир Иванович Даль. Так, кокетку он пытался заменить хорошухой, миловидкой, прелестницей, миловидницей, а глагол кокетничать – вытеснить с помощью русских глаголов прелестничать, миловидничать, хорошиться. Несмотря на обаяние отечественной лексики, борьба с зарубежным кокетством, увы, оказалась безуспешной.

И наконец, ещё несколько слов о топпинге и его связи с пиццей (и не только).  На  страничке меню одной пиццерии я столкнулась с удивительным, но вовсе не алогичным применением этого гордого слова с элитным окончанием -инг (брифинг, холдинг, лизинг…). Топпинг, по всей вероятности, связан с английским топ. Если кому-нибудь англицизм топ ничего не говорит, тогда и пицца с топпингом будет своеобразной загадкой. Раскрою тайну: топпинг – это не что иное, как добавки, то есть всё то, что размещается наверху пиццы (сыр, томатный соус, ветчина, грибы, помидоры, маслины и ещё многое другое). Но топпинг, как выяснилось в ходе моего турне по московским ресторанам и забегаловкам, в меню уже не редкость. И мороженое бывает тоже с топпингом. Очередной студент пошутил и расшифровал название по-своему: мороженое с топпингом – это мороженое, которое приносит официантка в купальнике. Звучит заманчиво!

Сколько ассоциаций и эмоций вызывают у нас иностранные слова, не правда ли? Независимо от того, какое слово мы употребим для названия сыра или сиропа, – приятного Вам аппетита!

Эва Бялек