Согласно известному изречению, истории как науки не существует, а есть набор мифов, удобных для правящего режима. К этому можно добавить: и приемлемых для общества. История в известной степени вообще очень «мифологична», ведь неспециалист далеко не всегда может проверить правильность тех или иных тезисов, да и просто сверить факты. В архивы или научные библиотеки «простой обыватель» не пойдёт (да и не факт, что его туда пустят), в лучшем случае пороется в Интернете. Подобная картина наблюдается не только у нас, своя историческая мифология есть практически в каждой стране. Например, освоение американского Дикого Запада. А французы до сих пор празднуют «победу под Москвой», т.е. в Бородинской битве. Есть на Западе и свои «чёрные мифы», активно поддерживаемые диссидентствующими «альтернативными историками». Например, что французов, голландцев, бельгийцев в Вермахте и войсках СС было больше, чем в Движении Сопротивления.

В нашей стране ситуация усугубляется тем, что ещё не так давно существовала практика «замалчивания» отдельных исторических сюжетов и тем. Во многом из-за этого с наступлением эпохи гласности стали столь популярными (и остаются таковыми до сих пор) многочисленные публицистические «квазиисторические сочинения» В. Суворова-Резуна, И. Бунича, М. Солонина и примкнувшего к ним В. Мединского.

На первый взгляд, авторы таких сочинений способствуют ликвидации белых пятен нашей истории, включая, естественно, и Великую Отечественную войну. На самом же деле они лишь помогают поддерживать существующие и формируют новые исторические «чёрные мифы».

Технология создания подобных квазиисторических произведений предельно проста. Всё, написанное по теме ранее, объявляется несостоятельным, не заслуживающим никакого доверия. Взамен этого предлагается собственная, оригинальная или не очень, теория, призванная объяснить всё и вся (Сталин сам собирался нападать на Европу; Красная армия, народ в целом не хотели сражаться за «враждебный режим», победили «вопреки Сталину» и т.д.). Затем собираются, чаще всего из открытых источников, а то и просто «из Интернета» все факты и фактики, которые хоть как-то подтверждают выдвинутую теорию. При этом обычно используются не слишком корректные, мягко говоря, приёмы, типа выдёргивания цитат из контекста. Квазиисторические сочинения обычно крайне полемичны, причём авторы их спорят с некими абстрактными персонажами –  «коммунистическими историками» или «советскими пропагандистами». Кто конкретно имеется в виду, как правило, не указывается. Получается, что «коммунистический историк» – персона секретная, фигуры не имеет. Прямо как у Салтыкова-Щедрина. В результате получаются произведения наподобие пресловутого «Ледокола».

В нашей стране квазиисторическая публицистика появилась во времена, когда публичной политики как таковой ещё не было. Такая публицистика остаётся «модной» и теперь тоже во многом из-за недостатка публичности политики. Кроме этого, для нас по-прежнему актуальна проблема выбора пути. Общество, как и 20 лет назад, дезориентировано, и многие граждане, не имея чёткого ответа на вопрос, куда двигаться дальше, видят образ будущего в советском прошлом. Как говорится, невероятно, но факт. Соответственно, и тогда, и сейчас, исторические (или околоисторические) дискуссии напоминали и напоминают политические баталии. Несложно заметить, что оценки нашего прошлого либералами-западниками и патриотами-«почвенниками» обычно диаметрально противоположны. Это одинаково относится к истории и царской России, и СССР.

Дезориентировано в данном случае не только общество, но и государство. Оно часто апеллирует к советскому прошлому (празднование Дня Победы, недавнего Дня памяти и скорби, юбилея полёта Гагарина и т.д.), а с другой стороны, пытается это прошлое пересмотреть, а то и перечеркнуть. В этом смысле показательно сосуществование двух государственных органов: Комиссии при Президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России и Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека. Комиссия, не имеющая ни денег, ни полномочий, ни рабочего органа, фактически бездействует. Из реальных её достижений можно отметить лишь издание нескольких сборников научных трудов и проведение нескольких конференций. А также, как отметил один из членов этой комиссии, директор Института всеобщей истории РАН академик А.О. Чубарьян, «удалось развеять опасения, будто она сможет превратиться в орган цензуры». Достижение, прямо скажем, сомнительное. В то же время президентский совет демонстрирует завидную активность. Достаточно вспомнить разработанные им «Предложения об учреждении общенациональной государственно-общественной программы “Об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении”». По мнению многих «патриотических» публицистов и историков, эта деятельность, как минимум, не способствует развенчанию существующих мифов о войне и советской истории в целом. А работа cовета вступила в жёсткое противоречие с деятельностью (точнее, бездействием) Комиссии по фальсификации истории.

Создавшееся положение – следствие отсутствия у государства чёткой исторической политики, которая, несмотря на все опасения по поводу восстановления цензуры, должна быть. И существует во всех цивилизованных государствах. Как отметил в своём выступлении на организованном Литературно-философской группой «Бастион» в мае сего года круглом столе «Украденная Победа: тёмные мифы о Великой Отечественной войне» Павел Данилин (главный редактор портала Kreml.org, по образованию историк, соавтор одного из вузовских учебников истории), в Пентагоне существует целый отдел, занимающийся экспертизой сценариев художественных и документальных фильмов. И если тот или иной фильм не соответствует требованиям Минобороны США, съёмочная группа полностью лишается какой-либо поддержки (не говоря уже о грантах). Известны случаи, когда батальные сцены американских исторических фильмов снимались за границей: Пентагон отказывал киношникам в предоставлении полигонов и старой военной техники для съёмок. И никто в Штатах, да и других странах, по поводу цензуры не возмущается. У нас же Минобороны и Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям вполне могут предоставить финансовую помощь создателям «Сволочей», «Штрафбатов» и прочей весьма неоднозначной кинопродукции. А потом сетуем по поводу живучести тёмных мифов о войне.

На всё это можно возразить, что государство не должно, да и не в состоянии только лишь своими силами бороться с фальсификацией истории. Что в данном случае своё веское слово должны сказать сами историки. При всей справедливости подобных замечаний нельзя не отметить, что профессиональное научное сообщество фактически замкнулось в себе и оказалось не готово к вызовам времени. Так, серьёзные исторические произведения нередко издаются незначительным тиражом, никак не рекламируются и, как следствие, остаются без внимания большинства наших сограждан. Учёные чаще всего не могут, а то и не хотят наладить нормальный диалог с обществом через СМИ, а в последнее время и через блогосферу. Исключения довольно редки (можно назвать, например, Алексея Исаева) и, как водится, только подтверждают правило. А мифотворцы, создатели квазиисторических произведений, как правило, пиарятся очень активно.

Что же делать? Некоторые, как, например, писатель и журналист Эдуард Геворкян, тоже выступавший на упомянутом круглом столе, предлагают, по сути дела, вышибать клин клином: «чёрным мифам» о войне, о нашем прошлом в целом противопоставлять мифы позитивные. Путь контрпропаганды, хоть и способен принести некий кратковременный эффект, в конечном счёте вряд ли плодотворен. Пример тому сочинения Владимира Мединского: трёхтомник «Мифы о России» и «Война. Мифы СССР. 1939-1945». Общий изначальный посыл его сочинений абсолютно правильный: существующие «чёрные мифы» о войне, и не только о ней, должны быть развенчаны. Но из-за большого количества фактических неточностей, «вольной» трактовки многих общеизвестных фактов  его работы сами оказались «развенчаны» профессиональными историками, и в результате пополнили и без того обширный перечень квазиисторических произведений. Введение прямой цензуры, а также уголовной ответственности за отрицание роли СССР в победе над фашизмом, что ещё в 2009 г. предлагал С. Шойгу, а также ряд депутатов Государственной думы, тоже исключается. Так что же делать? Исчерпывающий, как представляется, ответ на этот вопрос дал в своё время Владимир Путин, в одном из своих выступлений заявивший, что историю надо, прежде всего, изучать, а не оценивать. Как говорится, ни убавить, ни прибавить.

Василий Андреев