7 ноября в России уже четыре года не считается выходным днём и государственным праздником. И это, в общем, закономерно. Нынешнее российское государство едва ли имеет отношение к революционным коммунистическим традициям. Самым главным подтверждением этого, как ни странно, можно считать то, что почти полтора десятилетия после крушения Советского Союза и роспуска КПСС 7 ноября оставалось нерабочим днём – сначала без всяких объяснений, а затем как мало кому понятный День согласия и примирения. Про праздник как бы «забыли», оставив выходной день то ли из-за нежелания обострять отношения с коммунистами, которые в начале 1990-х были реальной политической силой, то ли просто «по привычке». Иными словами, по прагматическим соображениям, само преобладание которых в политике говорит о том, что революционное наследие теряет всякую актуальность.

В 1990-е годы новые государственные реалии тихо «переварили» старый праздник. Пока, наконец, в 2005 году не было решено учредить новый – День народного единства. Он отсылает совсем к другим историческим событиям – капитуляции оборонявшего Московский Кремль польского гарнизона перед российским ополчением в 1612 году – и, в целом, предполагает иной взгляд на идеологию нового российского государства и наиболее важные, с этой точки зрения, исторические события.

Одной из важных составляющих этой идеологии объявлено собирание «русского мира». Историческую составляющую этого единения должны были, между прочим, подчеркнуть торжественно проводимые перезахоронения на российской земле видных деятелей эмиграции и предводителей Белого движения периода Гражданской войны, в частности, генералов Антона Деникина и Владимира Каппеля. Недавно объявленная президиумом Верховного суда РФ реабилитация царской семьи также трактовалась как один из шагов на пути к преодолению расколов, прошедших через Русский мир в XX веке. Подразумевается, что одним из главных источников этих трагических расколов стала Октябрьская революция 1917 года.

Подобное отношение к событиям, случившимся 91 год назад, возможно. Более того, аргументы в его пользу весьма сильны. Нет необходимости приводить их ещё раз – мемуары эмигрантов и многочисленные исторические исследования могут представить их более убедительно и развернуто, чем это возможно в публицистической статье. Излишне, однако, напоминать, что выработать раз и навсегда утверждённый взгляд на любое историческое событие, особенно на такое, которое вызвало столь колоссальные последствия, как Октябрьская революция, – задача, не имеющая решений.

Именно сейчас, когда годовщина Октябрьской революции перестала быть государственным праздником, более того, нынешнее государство демонстрирует своё нежелание как-то ассоциироваться с этими событиями, возникает повод для серьёзного разговора о том, что значит для современного российского общества октябрь 1917-го года.

Прежде всего, надо признать, что мы, используя казенный позднесоветский оборот, действительно «наследники Октября». Хотим мы того или нет, но современное российское общество – в огромной степени продукт именно тех изменений, которые начали происходить в России в 1917 году. Между прочим, именно поэтому история любой семьи до 1917 года воспринимается как предания из давно забытой жизни, которые никак не могут объяснить её нынешнее положение и состояние. Тогда как всё, что происходило после 1917-го, более или менее укладывается в логическую цепочку. В этой цепочке может быть много тяжёлых, даже трагических событий, но всё же она цельна. Это отнюдь не означает, что мы обязаны одинаково хорошо или одинаково плохо относиться к революции, но всё же заставляет задуматься о том, что к октябрю 1917 года невозможно относиться как к некоей случайности и малообъяснимому отклонению от какого-то другого, более правильно пути. Видеть сейчас в Октябрьской революции лишь тяжёлую трагедию российской истории невозможно просто потому, что после 1917 года российская история пошла по пути, определённому именно этой революцией. А путь, проложенный поколениями, – реальность, которую следует если не принимать, то хотя бы учитывать. В этом смысле октябрь 1917 года по-прежнему с нами.

Любая революция – это ещё и исторический опыт. Причём не только опыт ошибок, которые не следует повторять. Революция 1917 года давала жёсткие и простые ответы на весьма сложные вопросы о войне и мире, о собственности и социальной справедливости, о классовой ненависти и власти трудового народа. То, что силою этих ответов оказалось возможным перевернуть страну и пройти путём кровавого хаоса к какой-то новой реальности – опыт, который никуда от нас не уйдёт. Мы просто знаем, на что мы способны. Точно так же мы знаем, что в набор ответов на вопросы, которые с разной степенью остроты всегда стоят перед любым современным обществом, входят и те, которые в своё время сумели дать большевики, точнее, убедить массы в том, что их ответ – самый верный.  Знать об этом полезно как всем общественным силам, так и современной российской власти, хотя бы в качестве предостережения. Именно поэтому революцию 1917 года невозможно вычеркнуть из российской истории.

Это отнюдь не означает, что произошедшее в 1917 году разделило «русский мир» раз и навсегда, что нынешнее стремление к объединению и примирению – ошибка. Скорее, наоборот – это тоже один из исторических уроков того октября: никакие расколы невозможно поддерживать вечно. Более того, если это стремление возникает, оно не может не отвечать на какие-то важные потребности современного российского общества. Следует лишь признать, что мы едва ли найдём общий и устраивающий всех ответ на то, что же произошло в 1917 году. Как и не сможем представить российскую историю без этого события.