Недавно вышло исследование «Поддержка соотечественников – конституционная обязанность Российского государства. Опыт работы с соотечественниками в Киргизской республике». Его автор Лариса Хопёрская, профессор кафедры международных отношений Киргизско-Российского славянского университета, рассказала, какая именно помощь со стороны России требуется сегодня российским соотечественникам.

– Недавно вышло Ваше исследование «Поддержка соотечественников – конституционная обязанность Российского государства. Опыт работы с соотечественниками в Киргизской республике». Но ещё раньше у вас выходила работа, посвящённая соотечественникам в Центральной Азии в целом?

– Первая монография у меня вышла в 2014 году и называлась «Нетитульная судьба: российские соотечественники в Центральной Азии». А новое исследование посвящено исключительно соотечественникам в Киргизии, но поднимаются проблемы, которые характерны и для остальных стран региона.

– Судя по вашей работе, ситуация за последние годы не только не улучшилась, но, наоборот, продолжает ухудшаться

– Да, все эти проблемы усугубились, но появился новый фактор: в Конституции Российской Федерации появилась новая статья – о том, что Россия поддерживает соотечественников за рубежом. Эта конституционная обязанность задаёт принципиально новое измерение в решении проблемы. И если раньше мы могли об этом просто говорить, то теперь необходимо предпринимать конкретные меры. И на реализацию конституционной статьи, конечно, должны быть предусмотрены определённые бюджетные средства.

Читайте также: Эффективный Русский мир

– Вы в своём исследовании говорите о конституционно-правовом статусе российских соотечественников в Киргизии. Получается, что их права там ограничены? В чём конкретно?

– Проблема заключается в том, что население Киргизии делится на титульное и нетитульное. И это не уровень бытового национализма, а это сказано в официальных документах, начиная с Конституции и заканчивая множеством законов и подзаконных актов. И вот эта «титульность» и «нетитульность» как раз и определяет объём прав. Начиная с такой мелочи: например, в библиотеке ты не заполнишь формуляр на нужную тебе книгу на русском языке, хотя в Конституции он определён в качестве официального. Некоторые чиновники на пресс-конференции с журналистами не дают ответов на русском языке, притом что переводчик не предусмотрен. Они объясняют это так: у нас есть титульное население, и я работаю с ним. То есть Киргизия – государство для киргизов. Мы уже слышали этот лозунг на Украине и видим, к чему он приводит.

– Вы также упоминаете о переписывании истории, о героизации тех событий, которые связаны с борьбой против «российской колонизации»

– Прежде всего, это касается учебников по истории – разделов, где речь идёт о взаимоотношениях Киргизии и России. Как известно, государство Киргизия существует не так давно и возникло оно благодаря именно Советскому Союзу. В Российской империи никакой отдельной Киргизии не было – было Туркестанское генерал-губернаторство. Но в учебниках говорится о том, как Кыргызстан – подчёркиваю это название – всегда боролся за свою независимость, что не соответствует действительности. В качестве примера приводится восстание 1916 года, связанное с Первой мировой войной, когда местное население было призвано на тыловые работы.

---

Для молодых российских соотечественников читать слова о «российских колонизаторах», «угнетателях» и «кровавых убийцах», тем более отвечать на вопросы, связанные с таким освещением истории, конечно, очень травматично с психологической точки зрения. И возникает вопрос, насколько всё это соответствует действительности.

---

Тогда пострадали обе стороны: были вырезаны казачьи станицы. Казаки ушли на фронт, а их жёны и дети, очень многие, пострадали и погибли. Когда казаки вернулись и узнали об этом, естественно, это вызвало негодование и стремление к возмездию. О причинах этого возмездия умалчивается, но зато дальнейшее раздувается очень сильно. Это взаимная трагедия, и есть работы, которые объективно это отражают. А в школьных учениках, к сожалению, всё представлено иначе.

Для меня, например, большую озабоченность вызывает такой вопрос: молодые люди, получившие среднее образование, потом приезжают в Россию. На настоящий момент в России находится около 800 тысяч мигрантов из Киргизии, и у них уже сформирован образ России в школе. Нужно ли нам признавать их аттестаты, полученные на базе такого образования? И уже не я одна поднимаю эту проблему: говорят о том, что нужно вообще-то посмотреть на учебники истории тех государств, откуда мы безвизово принимаем мигрантов.

Другой важный сюжет – это огромная помощь, которая оказывается Россией современной Киргизии. Например, списание долгов на 500 миллионов долларов – немалая сумма не только для Киргизского государства, но и для России, которая нашла бы, куда употребить эти деньги. Это военно-техническая помощь, помощь учебниками, а также помощь в обеспечении детским горячим питанием местных школьников. Но все эти факты в учебниках умалчиваются. Зато широко рассказывается о помощи, которую оказывает Всемирный банк, Евросоюз, хотя она значительно меньше российской – на несколько порядков. Опять же возникает вопрос, а не искажение ли это современной истории?

Также речь идёт о героизации Туркестанского легиона и его участников. Да, это новое явление, тем не менее оно наблюдается в Центральной Азии уже несколько лет. Здесь очень трепетно относятся к Великой Отечественной войне – до коронавируса проходили многотысячные Бессмертные полки, только в Бишкеке порядка 80 тысяч человек принимали участие. Здесь формировалась Панфиловская дивизия, и об этом также хранится память. Тем не менее эти подлые, скажем так, выпады стали появляться. И мне кажется, что на это тоже нельзя закрывать глаза.

– Ещё одна очень важная проблема – это снижение статуса русского языка

– Да. Чтобы не быть голословной, я в приложении к своей книге привела статьи Конституции, посвящённые языковой политике Киргизии. Если в более раннем варианте Конституции была статья, в которой говорилось, что не допускается ущемление свобод и прав граждан по признаку незнания государственного или официального языка, то в 2010 году этот пункт исчез из Конституции. А в последней редакции Основного закона, которая принята в апреле этого года, есть две статьи, посвящённые языковой политике.

Первая посвящена киргизскому языку, использование которого определяется конституционным законом Киргизской республики. Во второй статье сказано, что в Киргизии используется русский язык в качестве официального. О том, что его использование определяется конституционным законом, не сказано. А в законе должно быть прописано, кто должен владеть, в какой степени и в каких сферах, что следует за невыполнение этих требований – какие санкции. Об этом ничего не сказано.

Закон о русском языке постепенно также изменяется и выхолащивается. Если раньше государственные документы нужно было готовить на двух языках, на русском и киргизском, то теперь это необязательно. А документы муниципального уровня вообще выходят только на одном языке. И перевод на русский язык никто гарантирует.

Количество часов, отведённых на изучение русского языка в школе, постепенно сокращается – как в русскоязычных, так и в киргизоязычных школах. Оно уже сведено до одного часа в неделю – меньше просто некуда. В методических рекомендациях написано, что при изучении русского языка совершенно не важны орфография и пунктуация – главное, чтобы человек мог говорить. В связи с этим количество грамматических ошибок просто зашкаливает – и в рекламе, и на телевидении, и в официальных документах. Я вообще считаю это формой проявления неуважения к официальному языку.

Есть ещё один довольно болезненный вопрос – право российских соотечественников на пользование грамотным родным языком. Мы говорим по-русски «Киргизия», «Киргизская республика». Здесь же принято говорить «Кыргызстан». Но нигде в мире самоназвание не навязывается в качестве официального названия для носителей другого языка. Здесь же использование слова «Киргизия» вместо «Кыргызстан» считается очень негативным явлением, и в адрес «Российской газеты» и других средств массовой информации неоднократно высказывались упрёки.

---

Но в целом моё исследование посвящено не тому, что происходит в Киргизии, а тому, что должна делать Россия, чтобы этого не происходило. Как помогать российским соотечественникам в этой ситуации. Речь идёт о коллективных правах и эти права прописаны в двусторонних договорах между нашими странами. С моей точки зрения, статьи Договора о дружбе и сотрудничестве выполняются киргизской стороной не в полной мере. Нужно вести мониторинг исполнения взятых на себя государством обязательств и поднимать вопросы их нарушения на самом высоком уровне.

---

Мне думается, что вполне разумно увязать российскую экономическую помощь с соблюдением прав и равноправием российских соотечественников в Киргизской республике. И туда же включить проблему учебников истории. Возможно, нужны программы по поддержке российских соотечественников-предпринимателей. Оказания им грантовой помощи и предоставления определённых преференций, поскольку здесь достаточно сложно представителю нетитульной национальности пробиться в любой сфере, прежде всего в бизнесе. Квоты на бюджетные места в российских вузах должны в первоочередном порядке выделяться для детей соотечественников, а не просто для всех граждан.

Если обобщить, то конституционная обязанность поддержки российских соотечественников в Киргизии должна включать дипломатические усилия в ходе двусторонних переговоров на высшем (и высоком) уровне по их поддержке в кадровой, языковой и образовательной сферах, а также использование всеми институтами российского присутствия целевых программ, ориентированных на соотечественников.

– Тем не менее, в Киргизии российские соотечественники работают довольно активно. Там существует порядка 70 организаций соотечественников?

– В моей книге представлен полный список организаций российских соотечественников. И по моим данным, их больше 80. Они ведут очень активную работу. Прежде всего она ориентирована на сохранение исторической памяти. Здесь создано очень сильное поисковое движение, которое работает по двум направлениям. Первое связано с тем, что здесь во время войны находились госпитали, куда привозили раненых с фронта. Среди них были тяжелораненые, которые умирали и которых здесь хоронили в братской могиле даже без указания имени, а родные получали извещение о том, что их родственник пропал без вести. И местные поисковики ищут архивные документы из военных госпиталей, находят родственников бойцов и сообщают им данные. Также они восстанавливают мемориальные доски с фамилиями героев. Другое направление связано с поиском выходцев из Киргизии, погибших на территории России, Украины и Белоруссии. И там на месте их гибели тоже устанавливают мемориальные плиты.

Достаточно активны организации евразийской направленности, пропагандирующие преимущества евразийской интеграции. Довольно сильно казачье движение. И также активно работает Бишкекская и Киргызстанская епархия Московского патриархата РПЦ.

– Каков основной вывод вашего исследования? Что нужно сделать, чтобы наши соотечественники в Киргизии чувствовали себя максимально комфортно?

– Конституционная обязанность поддержки российских соотечественников в Киргизии должна включать дипломатические усилия в ходе двусторонних переговоров на высшем (и высоком) уровне по их поддержке в кадровой, языковой и образовательной сферах, а также использование всеми институтами российского присутствия целевых программ, ориентированных на соотечественников.