Руководитель Федерального агентства по делам СНГ, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (Россотрудничество), спецпредставитель президента России по связям с государствами – участниками СНГ Константин Косачёв полагает, что «мягкая сила» – это не мероприятия тех или иных российских организаций, а та среда, которая возникает после их проведения.

– В последнее время всё чаще стали говорить о необходимости применения фактора «мягкой силы» в российской внешней политике. На Ваш взгляд, насколько эффективно он используется, и вообще насколько эффективно используется Россией фактор soft power?

– «Мягкая сила» становится неотъемлемым элементом реализации национальных интересов любого государства за рубежом. Это давно поняли наши визави на Западе и сейчас понимают наши соседи на Востоке. В этой связи отмечу, что китайцы, например, вообще считают «мягкую» и «жёсткую» силы не суммой, а произведением: если один из элементов стремится к нулю, то, тем самым, в ноль превращается вообще вся внешняя сила того или иного государства. Эта китайская интерпретация «мягкой силы» мне кажется достаточно интересной.

Россия, в отличие от Советского Союза, в области «мягкой силы» не располагает паритетом с нашими основными геополитическими соперниками. Если по «жёсткой силе» мы более или менее равны, то по «мягкой силе», увы, нет. К сожалению, это положение нельзя исправить посредством набора каких-то мероприятий в сиюминутном режиме: напряглись, и раз – всё получилось. Нет, это системная, долгосрочная работа, рассчитанная на годы и десятилетия. Вот мы почти не уделяли ей внимание в предыдущие десятилетия и сейчас серьёзно отстали. Для того чтобы выправить этот дисбаланс, потребуется очень много времени. Но не заниматься этим нельзя. Это нужно делать сегодня, здесь и сейчас. Мы уже слишком много времени упустили. Это вопрос даже не только вложений, сколько именно внимания со стороны государства.

Поэтому такая работа не может быть предметом ответственности отдельно взятого ведомства. Это огромная, комплексная задача, и большая часть этой задачи связана не с информационно-пропагандистским освещением тех или иных процессов, происходящих в стране, а реально с тем, что происходит в стране. И от Россотрудничества в этой сфере зависит далеко не всё. Но координирующую роль, если хотите, роль наводчика на цель, мы бы могли на себя взять.

– Одна из основных составляющих успешного применения «мягкой силы» – это благоприятный образ страны. А что конкретно Вы считаете необходимым сделать в этом направлении?

– На мой взгляд, «мягкая сила» – это не мероприятия, которые мы организуем, а та среда, которая возникает или не возникает в результате наших мероприятий. Мы стремимся к объединению и консолидации Русского мира, который, однако, понимается и формируется не только и не столько по этническому принципу. То есть включает в себя не только русских и близких к русскому народу в России и за рубежом, наших соотечественников, хотя это уже сотни миллионов и это, безусловно, сердцевина, ядро Русского мира. Но включает в себя дополнительно ещё и всех, кто говорит по-русски, интересуется Россией, связан с ней лично или профессионально.

Сейчас, по большей части, в симпатиях к России нам признаются «шепотом и на ухо». Поэтому самое главное, на мой взгляд, построить работу таким образом, чтобы люди, заинтересовавшиеся Россией, смогли в дальнейшем консолидироваться, объединиться, чтобы их симпатии слились в единый мощный голос.

Если говорить о конкретных вещах, приведу такой пример. Вложения, сделанные в советский период в обучение студентов из развивающихся стран, помощь в строительстве там объектов экономики до сих пор оказывают своё положительное влияние. Бывшие студенты советских вузов сегодня у власти во многих государствах, в том числе благодаря полученному у нас образованию. Они чаще всего являются сторонниками развития отношений с Россией.

Тот же Китай: известно, что сейчас в старшем поколении китайских руководителей очень много тех, кто учился в Советском Союзе. С 1951 по 1961 год восемь тысяч китайцев прошли это обучение. Почти все из них сейчас занимают высокие должности в различных сферах деятельности, стали уважаемыми, влиятельными людьми. И они с большой теплотой относятся к России.

Но вот в настоящее время в РФ учатся двадцать тысяч китайских студентов. Однако что это за люди, как они учатся, какова будет их дальнейшая судьба, с каким отношением к России они вернутся к себе на родину? Эти вопросы нужно изучать и отслеживать. Работать нужно с этими людьми, чтобы в дальнейшем они вкладывали свои приобретённые знания, умения, опыт, симпатии к России в развитие двусторонних связей на объективной и непредвзятой основе. Мы должны обретать, подчеркну, не агентов влияния, но людей, которые знают нашу страну, симпатизируют ей. Это, понятно, относится не только к китайцам, но и к немцам, французам, американцам, гражданам других стран.

Дмитрий Пановкин

Источник: ИА «Росбалт»