Главная новость последних дней, несомненно, убийство Муаммара Каддафи. Кадры со сценами жестокой расправы повстанцев над экс-главой Ливии и его сыном облетели весь мир. Представители Национального переходного совета Ливии уже подтвердили гибель лидера Джамахирии после захвата малой родины Каддафи – города Сирта. В ночь на пятницу тело Каддафи вместе с трупом его сына Матусима, также убитого 20 октября, было выставлено на обозрение в Мисурате. Точные обстоятельства их гибели остаются невыясненными, однако известно, что полковника и его сына повстанцы захватили в плен ещё живыми. Верховный комиссар ООН по правам человека Нави Пиллай заявила о необходимости расследования. 

Об убийстве Муаммара Каддафи, будущем Ливии и российских интересах в этой стране в интервью порталу «Русский мир»рассказал региональный директор по Азии и Африке фонда «Русский мир» Георгий Толорая.

– Конечно, со смертью Каддафи в ливийской ситуации произошёл определённый перелом. И то, что режим Каддафи остался окончательно в прошлом, вызывает некоторое облегчение. Хотя мне совсем не нравится та истерия, которая поднимается на Западе в связи с его гибелью. Дикие кадры, показанные по телевизору, с одобрением зверской расправы в средневековом стиле – это недостойно демократических и общечеловеческих ценностей. Я не думаю, что по такому поводу надо радоваться и варварски плясать над трупом поверженного противника.

Такая неприкрытая животная радость Запада по поводу трагического конца Каддафи родит большое количество нового протестного контингента в арабских странах и обострит противостояние между арабским миром и Западом. России, конечно, в этой ситуации стоило бы проявить сдержанность.

В Ливии далеко ещё до мира. Теперь начнутся межплеменные разборки, конфликты между победителями, начнётся дележ добычи, борьба за контроль над экономикой, а в Ливии есть что поделить. Я думаю, что значительная часть населения ещё с ностальгией вспомнит стабильность при Каддафи, ту псевдосоциалистическую систему, которую он установил и которая, в общем, многим нравилась – не зря у него было так много сторонников.

Не исключено, что со временем противники повстанцев соберутся с силами, особенно когда станет ясно, что новый режим не в силах обеспечить стабильность и процветание. В общем, Ливия – не та страна, куда бы я вкладывал свои деньги в обозримом будущем.
Это, конечно, имеет отношение и к России, поскольку ясно, что мы полностью потеряли этот рынок, прежде всего, рынок вооружения.

У фонда «Русский мир» были планы по продвижению русского языка – мы планировали осуществить там ряд программ. К сожалению, не думаю, что теперь они осуществимы. Это страна, где был спрос на русский язык, работало довольно большое число наших специалистов – теперь, я думаю, это всё в прошлом.

Россия не заблокировала резолюцию Совета безопасности ООН, фактически присоединившись к политике, которая привела к интервенции Запада в Ливию. Тем не менее я не думаю, что сейчас, особенно учитывая нашу позицию в отношении Сирии, новые ливийские власти будут нас ждать с распростёртыми объятьями. И я не уверен, что их западные покровители будут нам очень рады. Поэтому я без особого оптимизма смотрю на долгосрочные перспективы российского присутствия в этой стране – и соответственно, на перспективы русского языка: одно следует за другим.