Стоило президенту России Дмитрию Медведеву заявить о том, что он считает необходимым введение добровольной кастрации для педофилов, как началось дежавю. Хор поддакивающих голосов из депутатов и сенаторов включился в дискуссию, будто в сотый раз повторяемый хит «по заявкам». Фракция «Единой России» в Госдуме  выступила с коллективным обращением о том, что проект закона о добровольной  кастрации, разработанный Следственным комитетом (СК) РФ, «надо рассмотреть в кратчайшие сроки» и «доработать в сторону ужесточения». Наконец-то восторжествует справедливость, и педофилы не будут серийно (!) насиловать и убивать? Не верю. Сенаторам и парламентариям, в первую очередь.

Ведь именно парламентское большинство, возглавляемое фракцией «Единой России», на протяжении восьми лет трижды (!) отклоняло проекты законов о кастрации педофилов, как принудительной, так и добровольной. Вместо кастрации, к которой прибегает цивилизованный мир, только в июле 2009 года Госдума приняла более жёсткий закон. Теперь наказание за сексуальные преступления против несовершеннолетних выросли более чем вдвое – от 8 лет (до этого – от 3 лет) до пожизненного заключения. Вот только неполных два года работы закона показывают, что всё стало хуже. По данным СК РФ, в 2010 году в России было совершено более 9,5 тысяч сексуальных преступлений против детей, в то время как в 2009-м – 7,9 тысяч. Акции протестов в Петербурге и Перми, например, требуют «вышки» для насильников детей, а казачьи сходы на Ставрополье и даже суды присяжных настаивают на кастрации педофилов и «сорвать погоны с прокуроров», выпускающих их на свободу. Их позицию, по данным исследований ВЦИОМ и «Левада-центра», разделяют от 50% и до 70% россиян. На этом фоне поступивший в Госдуму проект закона о добровольной химической кастрации, разработанный СК РФ, имеет все шансы быть принятым. 

Но президент сказал – и в миг поменялась риторика парламентариев, несколько раз проваливавших закон о кастрации и принявших, как выясняется, неработающий закон от 2009 года! Святее Папы Римского и круче президента России оказались депутаты, годами бодавшие проект закона о кастрации. Татьяна Яковлева, первый заместитель руководителя фракции «Единая Россия» в Госдуме, превзошла все ожидания. Она заявила о том, что «кастрацию делать надо не на добровольной, а на обязательной основе».

Тогда напрашивается вопрос: где были все эти годы депутаты, когда они отправляли под сукно проект закона о кастрации? Почему они «прозрели» именно тогда, когда идею добровольной кастрации поддержал президент? Конечно, меры борьбы с педофилией неотложны. Особенно вопиюще то, что на свободу, часто условно-досрочно за «примерное поведение», выходят серийные насильники, как это случилось в апреле 2011 года в Буденновске и Минеральных Водах. Два изверга месяца не продержались – изнасиловали и убили двух девочек. Так вновь пошли разговоры о том, что надо вводить химическую кастрацию. И всё идёт к тому, что закон о ней примут. Вопрос – какой?

Штука в том, что картину единства портят как раз те, кто все эти годы последовательно отстаивал идею кастрации. Причем принудительной. С идеей химической кастрации педофилов ещё в 2003-2007 годах выступила Общественная палата, изучив опыт её применения в ЕС. За это время опыт Евросоюза и части штатов США (большая их часть отказалась от кастрации) показал её несовершенство. Дело в том, что при химической кастрации в организм мужчины вводится специальный препарат – форма, подавляющая  тестостерон (testosterone undecanoate). Она блокирует действия мужского гормона, что приводит к временному подавлению сексуального влечения. Вот только применяемые препараты работают не более одного-двух лет, потом дорогостоящую процедуру, разумеется, за счёт бюджета, приходится повторять. Как выяснилось, во-первых, процедура дороже содержания преступника в тюрьме, во-вторых, за короткий срок педофил становится импотентом, что многих из них озлобляет, и они, как правило, снова идут на убийства. И, в-третьих, добровольцев оказалось беспрецедентно мало. А те, кто согласился на кастрацию, по разным данным, в 70-90% случаев после окончания сроков действия вводимых гормонов, снова совершали преступления. В итоге в ЕС кастрация, задуманная как гуманная мера, способная вернуть обществу здоровых и безопасных для него людей, в большинстве случаев превратила их в озлобленных рецидивистов. В некоторых странах (в Чехии, Италии, Польше и других) эксперты и парламентарии уже задумались о том, что от принудительной кастрации надо отказываться, а добровольную совершенствовать. 

Не исключено, что российский опыт – редкий случай – в ЕС (депутаты Еврокомиссии запросили проект закона СК РФ о добровольной кастрации для экспертизы) будет изучаться под микроскопом. Особенно экспертные выкладки Павла Астахова, уполномоченного по правам ребёнка при Президенте РФ. Он настаивает на том, что химическая кастрация должна быть не просто добровольной.

– Кастрация должна быть альтернативой условно-досрочному освобождению, – заявил Павел Астахов в Общественной палате, – но применяться только после двух третей отсидки, и, считаю, она должна осуществляться не только за счёт бюджета, но и, в зависимости от материального положения заключённого, за его собственный счёт. Несмотря на несовершенство этой меры, считаю, кастрация эффективна. Есть исследования, согласно которым, рецидивы у преступников, её прошедших, составляют 7-11%, а у тех, кто не проходил, до 95%.

Одновременно Астахов настаивает на том, чтобы в проект закона, предложенный СК РФ, были внесены положения, увеличивающие сроки заключения за педофилию не с 8, а с 12 лет тюрьмы, а также чтобы был отменён срок давности за преступления против детей.

Солидарны с позицией детского омбудсмена и специалисты Научного центра социальной и судебной психиатрии имени В.В. Сербского.

– Химическая кастрация не решит проблему педофилии, – убеждён Зураб Кекелидзе, и.о. директора  Научного центра социальной и судебной психиатрии имени В.В. Сербского.  – Она её локализует. Мы убеждены, что как на свободе, так и в местах лишения свободы надо создавать центры  кризисной помощи, где люди, склонные к педофилии, получали бы квалифицированные консультации. Я считаю, что наряду с введением добровольной кастрации, должен быть реализован вариант альтернативности наказания и лечения.

Как утверждают эксперты центра имени В.В. Сербского, такое лечение при последующем наблюдении у психиатра способно не допустить нового насилия и подразумевает сохранение половой функции. Психиатры уверены, что при любом исходе лечения надо создать банк данных людей, ранее совершавших сексуальные преступления в отношении детей. Причём эти данные, по мнению учёных, должны содержать и биологический материал, как преступников, так и излечившихся.

Как раз эти два предложения и рассмотрит Дума. Сейчас там раздаются голоса о введении принудительной кастрации. Однако практика такова, что парламентарии, как всегда стараясь «попасть в струю», могут резко поменять позицию. Поэтому есть опасность того, что закон о добровольной кастрации, дополненный добровольно-принудительным лечением педофилов, будет вновь размыт настолько, что окажется «пшиком». Как закон об ужесточении наказаний за преступления против детей от 2009 года. Остаётся надежда на «хорошего царя». Как последний аргумент звучит грозное предупреждение Дмитрия Медведева: «Я не предрешаю решение вопроса, он требует дискуссии, но с учётом того, какие преступления совершаются против детей, окончательное решение я оставляю за собой».

Анна Лощихина