На днях в Париже прошли национальные дебаты, посвящённые «светскости». Суть этого правового понятия заключается в том, что социальное и культурное пространство страны должно быть защищено от вмешательства любой религии. Только это может позволить французам осознать себя единой нацией, несмотря на религиозные различия. А также не дать какой-нибудь одной религии утвердиться за счёт другой. Культурно французы – один народ, а религиозно могут оставаться разными, и одно не должно мешать другому. Светскость последовательно проводится в жизнь государством, которое отделено от церкви и соблюдает религиозный нейтралитет.

Казалось бы, что тут обсуждать? Принцип этот более чем известен. На самом деле дебаты были посвящены исламу и его месту во французском обществе. Когда президент Саркози инициировал их проведение три месяца назад, они так и назывались: «О светскости и роли ислама в республике». В последний момент решили переименовать и убрать упоминание ислама. Получилось весьма патетично – «Светскость: как нам лучше жить вместе». Но остроты от этого не убавилось. Действительно, 11 апреля вступает в действие закон, запрещающий мусульманкам появляться на публике в парандже и никабе. Что такое паранджа, у нас знают хотя бы по культовому фильму «Белое солнце пустыни». Никаб примерно то же самое, разве что глаза не закрыты сеточкой. В общем, разницы большой нет. Закон проходил через Национальное собрание с большим трудом, но Саркози всё же одержал победу. Теперь он решил, что следует её развить и вновь обсудить острый вопрос интеграции мусульман во французское общество.
Как известно, это происходит весьма непросто на всём Европейском континенте. А некоторые считают, что и вовсе не происходит. Среди публики гуляют прямо-таки апокалиптические прогнозы. Крайне правые партии, которые утверждают, что нечего с мусульманами церемониться, набирают голоса избирателей. Вот и во Франции дочь Франсуа Ле Пена Марин, которая в начале года сменила отца у кормила радикального Национального фронта, то сравнит мусульман, совершающих намаз на улицах, с нацистами, оккупировавшими Париж, то потребует начисто запретить въезд в страну беженцам с Ближнего Востока. И её лихие лозунги встречают у французов поддержку. Социологи подсчитали, что если бы выборы провели сейчас, то воинственная дочь своего отца получила бы больше голосов избирателей, чем Саркози. Вот он и решил показать, что не собирается отмалчиваться. Недаром вскоре после того, как Ле Пен сравнила мусульман с нацистами, Саркози объявил, что минареты и уличные молитвы не вызывают у него большого энтузиазма.

Президента поддержали товарищи по правящей партии, ответственным за дебаты был назначен её генсек Жан-Франсуа Копе. Однако против выступила практически вся левая оппозиция. Более того, лидеры крупнейших французских религий. И – самое удивительное – некоторые из ближайших соратников Саркози. В чём дело? Как все эти далеко не единомышленники оказались по одну сторону баррикады?

Принцип светскости в равной мере признаётся левыми и правыми партиями, однако у левых уже давно возникают с ним серьёзные проблемы. Объясняется это тем, что после крушения колониальной системы в страну хлынули мусульмане-эмигранты из Алжира и других стран Северной Африки. Левые традиционно защищали их интересы и оказались в парадоксальной ситуации: веру в Бога они, как известно, не поощряют, а от дискриминации должны, по идее, защищать. Дискриминация и есть дискриминация, в какой бы форме ни проявлялась. Поэтому запрет на ношение мусульманского платка хиджаба в школах правые поддерживали более последовательно, стремясь уязвить этим колеблющихся левых. И принятие запрета в 2004 году рассматривали как удар по социалистическому правительству Жоспена и большую свою победу. Но в вопросе о парандже социалисты поддержали правых. Их решение во многом объяснялось тем, что резолюция была сформулирована в приемлемых для них терминах: ношение паранджы посягает на женское достоинство и принцип равноправия мужчин и женщин. То есть подвергает женщин дискриминации, против чего социалисты категорически возражают. Теперь же позиция правых во главе с Саркози кажется им чрезмерно жёсткой. Защита угнетённых для них выходит на первый план и оказывается важней, чем борьба с «религиозным дурманом». Особенно возмущает их поведение ближайшего соратника президента министра внутренних дел Клода Геана. С этим исламофобом мы ни о чём дебатировать не желаем, заявляют в один голос левые от социалистов до зелёных. Он нас на всю Европу опозорит.

Логика поведения религиозных лидеров совсем иная. Идея светскости, по понятным причинам, не вызывает у них больших восторгов. То есть сам принцип отделения церкви от государства ими не оспаривается. Они хорошо понимают, что секуляризация освободила их не только от материальной собственности, но и от возможности диктата со стороны государства. Лучше быть бедными, но свободными. Впрочем, не такими уж и бедными. Закон 1905 года об отделении церкви от государства всё же не исключает налоговые льготы, а положение о долгосрочной аренде позволяет муниципалитетам сдавать землю под храмы за символическую плату. Однако и католицизм, и протестантизм, и иудаизм выступают против ограничения своих прав в публичной сфере. Закон 2004 года запретил в государственных школах не только хиджабы, но и другие заметные религиозные символы – кресты поверх одежды и ярмолки. Так что христиане и иудеи выступали против него вместе с мусульманами. Вот и теперь они проявляют солидарность, отказавшись участвовать в дебатах. Архиепископ парижский кардинал Андре Вен-Труа заявил, что подобные разговоры скорей всего приведут к дальнейшим ограничениям религиозной свободы во французском обществе.

Что касается коллег Саркози, также отказавшихся участвовать в громком мероприятии, то ими двигают сугубо прагматические резоны. Премьер Франсуа Фийон, судя по всему, полагает, что попытка Саркози конкурировать с Марин Ле Пен на её поле не принесёт ему политических дивидендов. Та всё равно одержит верх. Не исключено, что низкие рейтинги Саркози заставляют некоторых из его соратников дистанцироваться от всё более непопулярного президента, в том числе и в его «антимусульманской политике». Чтобы развязать себе руки для дальнейших политических ходов.

Больше всего эти разногласия в правящей партии радуют Марин Ле Пен, которая в шутку предложила Клоду Геану место в своём будущем кабинете. Мол, нынешний министр внутренних дел вполне дозрел до адекватного отношения к «мусульманской угрозе». А вот Саркози пока нет...

Борис Фаликов