Если кто-то хочет вспомнить что-то хорошее из советской истории, можно быть на 90 процентов уверенным, что вспомнят Юрия Гагарина. Для сегодняшнего дня его космический полёт исторически и идеологически значим, прежде всего, потому, что совершённый в 1961 году прорыв человека на орбиту задним числом может рассматриваться как чуть ли не единственное достижение советского общества, которое не оспаривается, не подвергается сомнению, не связывается с многочисленными «бессмысленными» жертвами. На протяжении поздних 80-х и 90-х годов осуждению и осмеянию были подвергнуты практически все стороны советской жизни, и лишь космическая эпопея Гагарина и Королёва осталась незатронутой этой волной негативной переоценки прошлого. Получилось так, что именно данный эпизод прошлого оказался своего рода «точкой согласия», на которой сходятся представители самых разных, противоборствующих идейных течений, а следовательно –  важным позитивным элементом формирующейся новой российской идентичности.

По правде, конечно, на достижения Королёва и Гагарина могут претендовать не только россияне. Ведь герои космоса, независимо от места рождения и национальности, были, прежде всего, советскими людьми и подвиги свои совершали ради той большой Родины, которой сегодня уже не существует на карте. Ракеты взлетали из казахстанского Байконура, многие компоненты техники разрабатывались и производились на Украине, а работали в космических программах люди самого разного происхождения. Однако сегодня ни Украина, ни Казахстан идеологически на роль наследников советской космической программы не претендуют, а потому в России могут с полным основанием говорить о космической победе 1961 года как о «своём» событии.

Между тем первый полёт человека в космос был всё-таки мировым событием. Грандиозная популярность Гагарина в самых разных концах планеты свидетельствовала о том, что он воспринимался не только как советский герой, но и как представитель всего человечества. В свою очередь для Советского Союза полёт Гагарина оказался важнейшим за многие годы моральным достижением. Сталинское руководство, как известно, на идеологическом уровне вело многолетнюю «войну за приоритеты», пытаясь доказать, что именно в России или в СССР построили первый паровоз, первый самолёт и так далее. Но, как назло, самолёт Можайского не летал, паровоз братьев Черепановых не ездил, так же как прежде Царь-колокол не звонил, а Царь-пушка не стреляла. Зато приоритет Гагарина был очевидным, подлинным и бесспорным. Он был радостно и без возражений признан всем миром, что означало, среди прочего, и признание лидирующих позиций СССР в области технологии и науки. Впервые за века истории Россия не догоняла и перенимала (пусть и весьма успешно) те или иные достижения Запада, а сама выступала в роли лидера, страны-первопроходца, открывающей совершенно новые перспективы развития для всего человечества.

И какие перспективы! Ведь космос – это не только бескрайнее пространство, о котором с древних времён мечтали поэты и думали мыслители, но и важнейшее технологическое направление. Как показали последующие события, многие важнейшие изобретения, сегодня ставшие частью нашего быта, стали возможны именно благодаря началу космической гонки. Без Гагарина не было бы у нас ни персональных компьютеров, ни Интернета, ни мобильных телефонов. Все эти технические новинки обязаны своим появлением научным разработкам, так или иначе связанным с космическими исследованиями. Обидно, конечно, что появились они не в России, но не надо думать, будто мы не имеем к ним никакого отношения.

Для российского руководства, говорящего сегодня о модернизации, воспоминания о советском технологическом лидерстве начала 60-х – как нельзя кстати. Хотя тут есть и оборотная сторона. Полёт Гагарина был венцом и доказательством успеха советской модернизации, очевидным для всего мира. Однако усилия того времени были изначально направлены на очень чётко сформулированную, совершенно конкретную и практическую цель. Если бы Королёву вместо недвусмысленного указания запустить на орбиту первого космонавта велели «поощрять инновации», вряд ли кто-либо куда-либо полетел. Так что гордость гордостью, а из прошлого надо уметь извлекать хотя бы простейшие уроки.

Полёт Гагарина, как и появление первого советского спутника в 1957 году, были значимы ещё по одной причине: это были достижения мирные. Ни для кого не секрет, разумеется, что космические программы были теснейшим образом связаны с военными. Не будь этой связи, и самих космических исследований, скорее всего, бы не было. Вернее, начались бы они не там, не так и не тогда. И всё же конкретные результаты этих усилий выражались не в создании нового оружия, выигранных сражениях или захваченных территориях. Прежние международные успехи СССР добывались своей и чужой кровью. По крайней мере, так выглядело дело извне. И вот теперь Советский Союз предъявил миру новое достижение, не связанное с войной. Не случайно поездки Гагарина по всей планете стали ещё и символом новой глобальной ситуации, когда людям разных стран можно будет работать вместе и обойтись без вооружённых конфликтов. И, как ни парадоксально, даже Карибский кризис, случившийся уже в следующем 1962 году, в конечном итоге подтверждал тот же вывод: ведь закончился он всё же не войной, а компромиссом.

Впрочем, в 1961 году всемирный успех Гагарина для миллионов людей связывался всё-таки не с техническими достижениями СССР, а с его личностью, обаянием, простотой, открытостью. Образ советского героя оказался удивительно симпатичным и человечным, в нём не было ничего тоталитарного. Надо признать, что кандидата на роль первого космонавта подобрали блистательно. Слова «пиар» ещё не было,  и тем более не было в СССР людей, которые сделали бы подобное нелепое занятие своей специальностью. Была пропаганда, но это совсем другое дело, построенное в значительной мере по иной логике. И всё же удивительным образом политические и технические специалисты, принимавшие решение о том, кому стать в космосе первым, сделали безупречный выбор, прекрасно отдавая себе отчёт в психологических и культурных аспектах проблемы. Гагарин должен был стать новым лицом СССР, и он им стал.

Не удивительно, что по прошествии 50 лет у российского общества есть все основания отмечать полувековой юбилей полёта Гагарина. И вполне естественно, что дата эта оказывается не только российской, но и международной. Вопрос лишь в том, какие выводы для себя мы готовы сделать из исторического события. Ведь гордость за прошлое не заменит сегодняшней деятельности, а достижения предшествующей эпохи, если они не поддержаны и не продолжены новыми усилиями, оборачиваются скорее укоризной для следующих поколений. И воспоминания о событии, произошедшем полвека назад, могут, в этом смысле, сыграть двоякую роль. Попытки использовать Гагарина задним числом для пиара современной России ничего не дадут или дадут обратный эффект. Потому что сегодня нам, увы, не удастся предъявить миру и друг другу ни сопоставимых достижений, ни сопоставимых личностей. А если у нас в ближайшее время и появятся свои новые герои, то они будут совсем другими, на Гагарина мало похожими.

Можно очень долго вести самоуспокаивающие разговоры о величии Отечества, но они ничего не изменят, если не будут подкреплены конкретными усилиями, направленными на достижение столь же конкретных и ясных целей. Вот тогда можно будет найти в прошлом моральный стимул для того, чтобы действовать сегодня. В последнем случае, однако, думать придётся не о проблемах космоса, а о том, что происходит на земле – здесь и сейчас.

Борис Кагарлицкий