Ваши превосходительства, дорогие друзья, уважаемые коллеги!

Для меня большая честь и удовольствие выступать на становящемся традиционном форуме, который проходит под патронажем президентов двух наших стран. Его проведение – ещё одно свидетельство того, что современная Россия всё больше разворачивается лицом на Восток. Она всё больше воспринимает себя не только как европейскую или евразийскую державу, но и державу евротихоокеанскую.

Разворот на Восток связан и с мегатенденцией нынешнего и предстоящих десятилетий – смещением глобального центра силы в Азиатско-Тихоокеанский регион, который всё больше становится двигателем мирового развития, мотором глобального экономического роста. На регион приходится сегодня 60% глобального ВВП, половина торговли и 40% инвестиций, и эти показатели будут только расти. Тон развитию региона задают три крупнейшие экономики мира – США, Китай и Япония. К АТР относится половина стран, входящих в состав «Группы двадцати». Вместе с тем в регионе продолжается военно-политическое соперничество, здесь располагаются самые крупные по численности армии мира, а ведущие государства продолжают укреплять военную мощь. Существует и угроза распространения оружия массового поражения, что подчёркивает актуальность вызовов безопасности. Регион всё больше интегрируется, свидетельством чего стало расширение нашего сотрудничество в АТЭС, где председательствование в следующем году перейдёт к России, в АРФ, а также в Восточноазиатских саммитах, которые с 2011 года проходят в формате АСЕАН+8, включая в себя теперь и Россию, и Соединённые Штаты.

Россия, будучи сама тихоокеанской страной, является немаловажным дипломатическим и военно-политическим актором в регионе, однако пока слабо заметна в экономике, даже в области традиционных товаров нашего экспорта. Между тем потенциал сотрудничества огромен. Симптоматично, что в период недавнего кризиса западные инвестиции в Россию сократились, а из АТР – выросли в три раза. Укрепились и наши связи с Республикой Корея.

Поворачиваясь лицом к Востоку, Россия решает триединую задачу.

Во-первых, использовать потенциал восточноазиатских стран для развития и модернизации всей российской экономики. И здесь вклад южнокорейских партнёров уже очень высок. В России разместили свои производства практически все промышленные гиганты РК – от Kia до LG.

Во-вторых, помочь развитию российского Дальнего Востока. В том регионе активность южнокорейского бизнеса ещё мало заметна, в том числе из-за неудачного делового опыта прошлых лет.

В-третьих, укрепить безопасность в Восточной Азии. Здесь партнёрство весьма активно и на двусторонней, и на многосторонней основе, прежде всего, в рамках шестистороннего процесса.

Но и проблем в этой области немало. И о многих из них шла речь на секции, которая касалась проблем международных отношений. В центре внимания, как нетрудно догадаться, были проблемы Северной Кореи. Участникам форума были розданы доклады по урегулированию на Корейском полуострове, подготовленные под эгидой Российского национального комитета Азиатско-тихоокеанского совета сотрудничества по безопасности и факультетом госуправления МГУ.

Конфуций говорил: «Не усвоив понятия, невозможно правильно действовать». Порой складывалось ощущение, что наши корейские партнёры несколько стереотипно оценивали российские мотивы и возможности. Россия воспринималась чуть ли не как ближайший союзник КНДР, способный оказать решающее воздействие на политику своего соседа. Будто ключ к корейскому урегулированию в руках Москвы.

Между тем Россия весьма осторожна в своих отношениях с Пхеньяном и учитывает в них озабоченности партнёров. И её способность влиять на поведение северокорейского руководства заметно меньше, чем у некоторых других стран.

Руководители Северной Кореи – мастера выживания. Они пережили десятки лидеров США, Южной Кореи, СССР и Российской Федерации и считают себя поэтому весьма мудрыми и самодостаточными политиками. И они не самоубийцы. Руководствуясь логикой выживания, они не станут соглашаться с каким-либо предложением, которое угрожало бы их власти. Тем более, как они полагают, ситуация и внутри КНДР, и вокруг неё стабилизируется.

Не следует недооценивать фактор Пекина, который обладает гораздо более сильными рычагами воздействия на Пхеньян, чем Москва. Китай также очень беспокоит перспектива американского военного присутствия на своей границе, что может стать реальностью в результате потенциального объединения Кореи.

Наконец, в КНДР выше всего ценят диалог со страной, которую воспринимают как источник экзистенциальной угрозы, – США. Если что-то в перспективе и может заставить КНДР отказаться от ядерной программы, то только гарантии безопасности (параметры которых сегодня даже теоретически трудно себе представить) со стороны Соединённых Штатов. Возобновление американо-северокорейского диалога в этом контексте можно только приветствовать.

Ключ – в Пекине и в Вашингтоне в гораздо большей степени, чем в Москве. Однако и вклад усилий наших двух стран по укреплению безопасности в регионе не следует преуменьшать. Действуя совместно (тем более что связи России с Республикой Корея гораздо более разветвлённые и продвинутые, нежели с КНДР), наши государства могут сделать мир лучше.

2 ноября 2011 года, Санкт-Петербург