Сергей Пантелеев08.02.2019
Со Второй мировой войной связано возникновение новой, «второй» волны эмиграции из СССР, состоящей преимущественно из т. н. перемещённых лиц («ди-пи») – русских квалифицированных рабочих, угнанных на работу в Германию, а также военнопленных. По далеко не полным данным местных советов, с оккупированных территорий из СССР было насильственно перемещено 4 797 089 человек. Кроме того, органами репатриации было учтено 2 016 480 военнослужащих советской армии, оказавшихся в плену.
В совокупности общая численность советских граждан, находящихся за пределами СССР к концу Второй мировой войны, составила 6 810 567 человек без учёта формирований власовской армии и казачьих частей вермахта.
Читайте также:
Русское зарубежье и образ России: от Курбского до Русской идеи
Данные о «невозвращенцах», то есть о числе граждан СССР, не вернувшихся после окончания войны на родину, которые, собственно, и составили вторую волну эмиграции, в отечественной литературе называются разные. Официальная цифра, по данным советских спецслужб, составила 451561 чел. Но называется и другая цифра – 250 тыс.
Данный факт является тем более прискорбным, что победа Советского Союза над нацистской Германией была воспринята Русским зарубежьем с ликованием и патриотическим подъёмом, вплоть до возникновения репатриационных настроений в среде белоэмигрантов.
Огромный вклад, который внёс Советский Союз в избавление мира от фашизма, поднял образ России на неимоверную высоту. Победа 1945 года, казалось многим, демонстрировала преимущество советского строя над капитализмом, увлечение левыми идеями становится характерным для целого поколения западных интеллектуалов, особенно во Франции.
Вместе с тем рост политического влияния СССР в результате победы 1945 г., активное распространение коммунистических идей и образование социалистического Восточного блока вызвала к жизни и другую – прямо противоположную – тенденцию.
Говорят, что уже в 1945 г. У. Черчилль обронил знаменательную фразу «Варвары добрались до сердца Европы». Через год К. Аденауэр напишет, что «Азия стоит на Эльбе». Таким образом, на очередном витке истории Запад возвращается к старому архетипическому образу России как «варвара у ворот» – мир вступает в эпоху холодной войны.
Зримое столкновение интересов СССР и США, формирование биполярной модели мира вновь остро ставит вопрос об отношении русских эмигрантов к покинутой родине. Тем более что руководство Соединённых Штатов, ставших к тому времени крупнейшим центром эмиграции, быстро пришло к пониманию эффективности использования эмигрантского фактора в идеологической борьбе с СССР. Причём на антисоветской платформе пытались объединить потенциал антикоммунистических организаций русской эмиграции с национально-сепаратистскими движениями.
Уже в 1949 г. был организован Национальный комитет «Свободная Европа», членами которого стали директор ЦРУ Ален Даллес, будущий президент Дуайт Эйзенхауэр, бывший посол в Польше Артур Блисс Лейн и др. В его структуру входили радиостанция «Свободная Европа», Центр изучения Центральной Европы и движение «Крестовый поход за свободу». «Фигура политического эмигранта из СССР и других стран социалистического лагеря была центральной в работе этих организаций» (Пивовар Е. И. Российское зарубежье. М., 2008. С. 128).
Особое внимание американцев привлёк эмигрантский контингент в Западной Германии, находящейся на переднем плане противостояния с Восточным блоком – он давал и новые человеческие ресурсы из числа «ди-пи», и удобный плацдарм для ведения пропагандистской работы под носом у СССР.
В августе 1951 г. в Штутгарте был создан Союз освобождения народов России, в который вошли ряд русских эмигрантских и национальных сепаратистских организаций, в 1952 в Мюнхене начал работу Координационный центр антибольшевистской борьбы (КЦАБ), активно начавший использовать в пропагандистской работе радио «Освобождение» (позже переименовано в «Свободу»). Весомое место в этих структурах занимали такие организации, как Комитет объединённых власовцев, Народно-трудовой союз (НТС) и др.
Особенно ярко это проявилось, в частности, в принятии в 1959 г. знаменитого «Закона о порабощённых нациях», вызвавшего в среде русских эмигрантов волну возмущения полным отождествлением коммунизма с русскими, СССР – с Россией, и чётко поставленной целью содействовать «свободе и независимости» всех народов СССР, кроме русского, в том числе – жителей загадочных «Идель-Урала» и «Казакии».
Но, несмотря на всё это, значительная часть русской эмиграции сознательно пошла на сотрудничество с американцами. При этом, видимо, абсолютно искренне полагая, что таким образом работает «на благо русского народа, страдающего под коммунистическим игом». Хотя часто идеологическая мотивация вполне мирно уживалась и с мотивацией вполне материальной. Очень характерными, на наш взгляд, являются следующие слова члена НТС Михаила Назарова: «Своей политической информацией НТС стремился повлиять на политику США с точки зрения национально-государственных интересов России. Вряд ли это имело значение в высших сферах, но на американских офицеров-разведчиков, опекавших НТС, это не могло не производить впечатления на уровне личного общения. Они проникались к русским эмигрантам симпатией и порою пытались соответственно влиять на своё начальство, в частности – убеждая его не сокращать денежных средств» (Назаров Михаил. Миссия русской эмиграции. М. 1994. С. 381).
Вторая волна эмиграции оказала значительное влияние на становление западной советологии. Особую роль здесь сыграл, в частности, мюнхенский Институт по изучению истории и культуры СССР. История этого учреждения отразила судьбу второй волны в целом: созданный в 1950 г. как свободная корпорация научных работников и специалистов-эмигрантов из СССР, ставивших своей целью всестороннее изучение СССР и ознакомление западного мира с результатами своих исследований, институт быстро попал под контроль ЦРУ, которое стало использовать его для достижения своих собственных политических целей.
Таким образом, роль второй волны эмиграции в формировании образа России за рубежом была обусловлена тем местом, которое занимали русские эмигранты в холодной войне против СССР. Меньшая, в отличие от первой волны, укоренённость в русской национальной культуре, отсутствие чёткой объединяющей идеи служения родине привели к тому, что русские эмигранты стали важным элементом информационно-пропагандистской системы формирования образа России как «варвара у ворот».
Но в ещё большей степени эта тенденция отразилась в ходе третьей волны эмиграции.
Источник: Russkie.org
75 лет назад США сбросили ядерные заряды на японские города Хиросима и Нагасаки, а через четыре года Советский Союз получил своё атомное оружие. 
«Будут ли русские оставаться русскими, живя за границей?» – этот вопрос мне задала Юлия Романенкова, глава детского лагеря в Максатихе, что под Тверью. Юлия – бизнесвуман и организатор русскоязычных детских лагерей в Великобритании, Европе и России. Нынешний кинолагерь открылся в Подмосковье, несмотря на пандемию. 
