...Фирменный поезд, доставляющий пассажиров из Москвы в Курск, называется «Соловей». Имя для поезда уникальное и, как водится, говорящее о главном символе края. Соловей, Соловьиный край — так издавна называют Курскую область, отмечающую 80-летие. Дата, впрочем, довольно формальная — Курская губерния появилась на карте России ещё в 1797 году и в 1934-м вернулась на своё законное место после недолгого периода административно-территориального зуда.

Соловья не разделить с миром, светом, теплом, красотой и прочим. Однако не станем забывать, что одно из первых упоминаний Курска и его обитателей связано совсем с иными реалиями. Как там, в «Слове о полку Игореве»: «А мои ти куряне сведоми кмети, под трубами повити, под шеломы взлелеяни, конец копия вскормлени...» Боевой дух за восемьсот лет в курянах не иссяк, что они и доказали делом семьдесят лет назад. Но и помимо ратных дел здешним жителям, жившим на одном из самых беспокойных и оживлённых перекрёстков и путей истории (из варягов в крымцы, из литовцев в русские и татары и прочих) есть чем гордиться. Кое-что, помимо соловьёв, в России известно. Многим проезжающим из Москвы в южном направлении врезается в память «снимок» самого города — строители железной дороги знали толк в городских видах: вид с неё (особенно до полудня) на расстилающийся справа Курск принадлежит к лучшим панорамам России. Курская антоновка — ей недавно на одной из площадей областного центра поставлен памятник работы Вячеслава Клыкова. Курская магнитная аномалия. Картина Репина «Крестный ход в Курской губернии» — цель этого крестного хода, Курская коренная пустынь, один из древнейших русских монастырей, потихоньку воскресает из небытия.

На курских чернозёмах выросло и множество не самых последних — скажем так — в русской истории людей, чьи следы обнаруживаются буквально во всех уголках мира. С железной дороги отлично виден Сергиевский собор — именно с его колокольни когда-то упал сначала на беду, а потом на радость (остался цел и невредим) матери семилетний купеческий сынишка Проша Мошнин, в дальнейшем прославившийся как преподобный Серафим Саровский. «Колумб российский» Григорий Шелихов. Чёрно-белый, как мраморный памятник ему, Никита Сергеевич Хрущёв. Вполне заслуживающий имени настоящего курского соловья Георгий Свиридов.

Оставили свой след на курских землях и личности более неоднозначные. Как, например, гетман Иван Степанович Мазепа. О делах его можно судить очень по-разному, но одного у Мазепы никак не отнимешь: он обожал архитектуру, любил (и умел!) строить. Есть в южных курских пределах три основанных им села, названных без излишней скромности Ивановкой, Степановкой и Мазеповкой — чего уж там мелочиться! В Ивановке сохранились недавно отреставрированные палаты XVII века — народная молва упрямо утверждает, что сам гетман неоднократно в них живал.

А прямо напротив палат — неприметная такая калиточка... И не подумаешь, что она-то и ведёт к одному из чудес Центральной России. За ней начинается величавая парадная аллея, ведущая к дворцу победителя и пленителя Шамиля — фельдмаршала Александра Ивановича Барятинского. Очень, кстати, любопытно, что в пору строительства палат Мазепы на месте имения Марьино (в память двух жён фельдмаршала) не было ничего, кроме оврагов и бурьяна: вся та фантастическая красота, которая окружает приходящее, и особенно чем-то напоминающий крымские имения русской знати парк с озером, островком и крохотной кирхой на нём, является абсолютно рукотворной.

О Марьине написаны целые книги. Но самой большой его загадкой является то, что этот чудо-дворец — в нём сегодня размещается санаторий Управления делами Президента РФ — ухитрился уцелеть назло всем историческим бурям, и началось это, пожалуй, с того, что в 1917-м местные крестьяне, вместо того чтобы в полном соответствии с «революционным правосознанием» подпустить барину пресловутого «красного петуха», поставили у дворца караул и обеспечили сохранность богатейшей коллекции Барятинского и его наследников, особенно её «кавказской» части (разорила её, как это часто бывает, уже советская власть, раздав буквально «по предметику» в музеи чуть ли не всего СССР). Но прекрасно сохранившиеся кабинеты князя и княгини доныне открываются «родными», размерами огромными ключами!

В сорок первом немцы дворец — до войны в нём размещалась партийная школа, среди питомцев которой был и Леонид Брежнев — не тронули: командование знало, что Гитлер подарил его Гудериану. А в сорок третьем попросту не успели взорвать. Как-то заглянул в Ивановку Хрущёв, распорядившийся устроить в огромном дворце... сельскохозяйственный техникум. По счастью, распоряжение — за отставкой автора — выполнить не успели. И сегодня, как и при Барятинском, можно пройти дорожкой вдоль озера до «Умирающего орла» — так называют памятник, который поставил в имении Барятинский своему великому противнику — Шамилю.

Из Марьина совсем недалеко до Рыльска — одного из самых красивых и загадочных (а заодно, добавим, и экологически чистых) малых городков России. Загадочных — оттого, что возвышающаяся над Рыльском и рекой Сейм гора носит имя святого Иоанна Рыльского, и бог весть какие следы ведут отсюда в далёкую Болгарию, к Рильскому монастырю. Почему небольшие речки близ Рильского монастыря и неподалёку от Рыльска называются одинаково — Марица? На все эти вопросы не ответил пока никто. Не очень понятно, почему совсем не бедное местное купечество украсило Рыльск тремя совершенно одинаковыми классическими соборами (уцелели два. — Прим. авт.). Залюбуешься и крохотной, но просто удивительной по изяществу колоколенкой здешнего монастыря — многие знатоки архитектуры относят её к числу самых красивых в стране.

А если отправиться из Рыльска ещё южнее, обязательно приедешь в совсем уж крохотный городок Суджу. Крохотный — но очень себе на уме. Памятниками великим актёрам сегодня никого не удивишь, но первой на этой стезе оказалась именно тишайшая Суджа, задолго до 1917-го почтившая памятником Михаила Семёновича Щепкина. Родился он не в Судже, но именно в ней дебютировал ещё мальчишкой в эпизодической роли в какой-то совсем забытой ныне пьесе. Но в Судже об этом не забыли!

На дороге, ведущей к украинской границе, начинаются и вовсе чудеса. Окрестный пейзаж становится каким-то уж совсем гоголевским. Нет, сам Николай Васильевич тут не бывал. Но даже читавший только в далёком детстве «Вия», «Страшную месть» и прочие «заколдованные» повести вспомнит их здесь. Высоченные, открывающие белоснежные обнажения известняка холмы обрываются прямо к прозрачному и никуда не спешащему Сейму. Кажется: сделай пару шагов, чуть оттолкнись — и полетишь. Как Хома Брут, как кузнец Вакула. И время замедлит свой бег, и самая романтическая и околдовывающая сказка окажется самой что ни на есть былью.

Чтобы не слишком увлекаться всевозможной чертовщинкой, предусмотрительные предки — а магический характер этих южных курских рубежей они чувствовали, уверен, куда лучше нас! — построили поблизости святую обитель. Сегодня она называется Горнальским (по имени ближайшего села) Свято-Николаевским Белогорским монастырём (не путать с одноимённым монастырём под Кунгуром!). Раньше в монастыре был детский дом — из самых бедных и запущенных, сегодня обитель возрождается. Даст Бог, хватит со временем денег и на возрождение уничтоженного собора — нигде многажды проклятый советскими искусствознатцами «византийский» стиль не был более красив, органичен и уместен.

А какая сказка без старинного заколдованного дворца? Извольте: в небольшом леске прямо (при более детальном рассмотрении оказывающемся заброшенным парком) над рекой внезапно обнаруживается «забвенью брошенный дворец» одного из столпов русского либерализма начала прошлого века князя Петра Дмитриевича Долгорукова. Он очень хотел построить над Сеймом этакое «второе Марьино» и зодчего привлёк из молодых да одарённых (Владимир Щуко многое построит в советское время), но — не сложилось. Дворец этот — по счастью, до сих пор никому не проданный — есть некий довольно грустный символ всей области, по неведомым причинам уже много-много лет не выделяющей ни гроша на пропаганду своего культурно-исторического наследия. Какие области в последние годы наиболее скудно представлены на больших столичных туристических выставках? Курская да Брянская. Поспрашивайте в турфирмах, занятых развитием внутреннего туризма, путёвки в Курскую область (тот же Рыльск, гайдаровский Льгов, свиридовский Фатеж) — вряд ли что-то найдёте. Не найти Курской области и в задуманной с размахом на самом высоком уровне многолетней Федеральной целевой программе развития внутреннего и въездного туризма.

«Ну за что нам судьба такая? — с горечью говорил мне совсем недавно влюблённый в свой край молодой парень, возглавляющий областной туристско-информационный центр. — Уже несколько поколений курского начальства упрямо не дают отрасли ни копейки, а когда напоминаешь про федеральную программу, то слышишь, что это у кремлёвского начальства очередная блажь, которая очень скоро пройдёт...»

...Молчат курские соловьи. А что им остаётся?