Вернер Лефельдт – выдающийся немецкий славист и организатор науки. Тонкий знаток русского языка, ценитель изысканной русской речи минувших эпох. Перу В. Лефельдта принадлежат, в частности, обстоятельные работы о штудировании русского языка его знаменитыми соотечественниками – великим математиком К.Ф. Гауссом, гёттингенским профессором, и «железным канцлером» Отто фон Бисмарком, учившимся в Гёттингене.

Круг интересов профессора Лефельдта необычайно широк: от праистории славянских языков до геополитических и национальных процессов в современном мире, прежде всего, в Германии, на Балканах и в России. В. Лефельдт – почётный член ряда научных сообществ Германии, многолетний эксперт Немецкого исследовательского общества (DFG), с 1996 года член Гёттингенской академии наук, а с 2006-го – вице-президент. Долгое время (1993-2006) В. Лефельдт был главным редактором международного журнала Russian Linguistics, который в эти годы стал ведущим периодическим изданием по русскому языкознанию.

В рамках Года Германии в России и России в Германии в Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына состоялась встреча с Вернером Лефельдтом, на которой он прочёл лекцию на тему: «Гёттинген и Россия: два века русского языка в Германии».

– Научные связи между Геттингеном и Россией, – начал свою лекцию Вернер Лефельдт, – берут своё начало непосредственно после основания в нашем городе в 1734 году нового университета. Как это ни удивительно, но уже в первый период существования университета российский фактор в нём играл значительную роль – Гёттингенский университет с самого начала привлекал студентов из Российской империи. Было несколько волн российских студентов, каждая из которых характеризуется рядом выдающихся личностей и особыми культурными и политическими обстоятельствами. С начальным периодом появления русских в Гёттингене связано имя барона Томаса Георгия Фон Аш. Он родился в Санкт-Петербурге 12 апреля 1729 года. Царь Пётр I убедил его отца, Фредерика Георга фон Аш, переехать из Силезии в Россию, где он получил важную должность в Российском почтовом управлении.

Август Людвиг Шлёцер – один из отцов славистики, в 1761-1767 гг. работал в Императорской Академии наук, адъюнкт с 1762 года. Почётный член Академии наук (1769) и Общества истории и древностей российских (1804). В Петербургской академии наук он обратил внимание на необходимость изучения письменных источников для будущей истории России. Уже в 1764 году он предложил Академии наук опубликовать написанную им на немецком языке грамматику русского языка. Его деятельность имела неоценимое значение в области изучения ранних периодов в истории русского языка. В центре его научного внимания находилось изучение письменных источников истории России, в первую очередь летописей. По возвращении из России Шлёцер занимает кафедру ординарного профессора философии в Гёттингене, затем, в 1772 году, после смерти основателя гёттингенской статистической школы Готфрида Ахенваля – его кафедру истории и статистики, а в 1787 году – кафедру политики.

Андрей Кайсаров – ещё один воспитанник Гёттингена – по инициативе Шлёцера начал работать над проектом сравнительного словаря славянских наречий.

Преподаватели Царскосельского лицея – бывшие студенты Гёттенгена: Я.И. Карцов, А.И. Галич, И.К. Кайданов вели свои занятия «с душою прямо гёттингенской» и оказали влияние на формирование духовного облика молодого Пушкина. К бывшим студентам Гёттингена принадлежали несколько друзей Пушкина – Каверин и братья Тургеневы. Конец наполеоновской войны ознаменовал резкое прекращение притока российских студентов в Гёттинген. После смерти Шлёцера Гёттинген потерял своё значение как центр исследования русской истории и русского языка. Тем более что в самой России появились сильные конкуренты – Дерптский, Казанский, Харьковский университеты.

К счастью, и после 1815 года научные связи Гёттингенского университета с Россией никогда не прекращались, они лишь приняли другой характер. И воплощением этого нового периода стал самый знаменитый и по сей день учёный нашего университета, «король математиков» Карл Фридрих Гаусс.

В возрасте 62 лет Гаусс начал изучать русский язык, чтобы ознакомиться с трудами Лобачевского, и вполне преуспел в этом деле. В 1842 году по рекомендации Гаусса Лобачевский избирается иностранным членом-корреспондентом Гёттингенского королевского общества.

В рамках встречи в Доме русского зарубежья профессор Лефельдт любезно ответил на вопросы аудитории.

– Мы находимся в Доме русского зарубежья, и нам, конечно, было бы интересно узнать о ваших встречах с русскими эмигрантами.

– Когда я учился русскому языку в 60-е годы, Советский Союз для нас был практически закрыт. Поэтому я посещал несколько курсов русского языка недалеко от Франкфурта-на-Майне. Эти курсы организовала эмигрантская организация под названием Народно-трудовой союз. И я помню, что там-то в 1962 или в 1963 году выступал с докладом Фёдор Степун. Не помню, о чём он говорил, но его образ остался в моей голове. Позже, в 70-е годы я работал в Университете города Бохума, и там к нам на доклад приехал профессор Чижевский. Что касается НТС, я должен сказать, что мои воспоминания об этой организации не только положительные. С одной стороны, они организовали курсы русского языка, что было очень полезно, но с другой – они поступали не всегда очень хорошо, они вербовали среди участников курсов, среди этих молодых людей, кандидатов на нелегальные поездки в Советский Союз. Я был одним из кандидатов на такую поездку. Я колебался одно время, принимать или нет такое предложение. В конце концов, я отказался – и к счастью, потому что ряд других студентов, которые согласились, был арестованы в Советском Союзе, и должен сказать, это не были положительные воспоминания – они посылали молодых людей на опасную миссию.

– А среди ваших предков не было русских?

– Мой дед родился в 1864 году в резиденции герцога Мекленбургского. Я хорошо помню деда – он умер в возрасте 97 лет. И он помнил Александра II, который нередко был в гостях у герцога Мекленбургского, гулял там по парку – мой дел его видел во время этих прогулок. Он чувствовал себя здесь свободным от своих забот и обязанностей.

– Вы жили в Германской Демократической Республике, а потом оказались в Федеративной Республике Германия. Как это получилось?

– Я учился в гимназии и незадолго до аттестата встал вопрос, где учиться дальше. Я хотел поступить на медицинский факультет Университета города Макенбург. Тогда меня пригласил к себе директор школы, и он мне сказал просто – это классическая была формулировка: «Партия потеряла к тебе доверие». Хотя я не был ни членом пионерской организации, ни членом «Свободной молодёжи». Тогда моя мать отправила меня в Западный Берлин. Через несколько месяцев была построена Берлинская стена. Мне повезло.

– Вы встречались с академиком А.А. Зализняком – вы принимали его. У вас есть какие-то общие научные интересы?

– Я обратился к нему, потому что я знал все его книги и работы. В начале нашего знакомства меня очень впечатлил его подход к описанию морфологии русского языка. Он в 1967 году опубликовал свою знаменитую книгу «Русское именное словоизменение», и эта книга своей продуманностью и систематичностью привлекла моё внимание, я пришёл в восторг от этой работы. Я занимаюсь сравнительным исследованием морфологических систем славянских языков и тщательно изучил этот его труд. Конечно, я читал и его работы по языку берестяных грамот, найденных в Новгороде. Он был дважды или трижды у меня в гостях, когда я был профессором в Констанце, а во второй раз целый год у нас в Бирмингеме.

– Какова судьба русских библиотек, которые годами и даже веками собирались кафедрами славистов при университетах Германии?

– Это очень печальная история. Недавно я узнал, что славистическая библиотека Франкфуртского университета была уничтожена, потому что семинар был закрыт, а университетская библиотека не хотела поместить эти книги у себя. Это просто варварство. И такая же судьба угрожает библиотеке славистического семинара в Бонне.

– Какое сейчас состояние изучения и преподавания русского языка в Германии?

– Раньше русский язык преподавался в ряде гимназий – сейчас с этим ситуация хуже. У нас в Геттингене есть большое число немецких студентов, интересующихся русским языком – среди них немало «русских немцев». Интерес к русскому языку, несомненно, есть. Есть настоящие фанатики русского языка. Был у нас один студент-немец, который всё время ходил со словарём – потом он написал магистерскую работу о жаргоне русской армии.

Беседа с профессором Лефельдтом продолжилась в неформальной обстановке, за чаепитием, когда раскрылись и другие сферы его профессиональных интересов, например, история дипломатических отношений между Россией и Османской империей или истоки Первой мировой войны.

Беседу записала Наталия Клевалина