В последние дни много рассуждений на тему: кто выиграл и сколько от войны в Южной Осетии. Отдает цинизмом. Произошла огромная трагедия – для осетин, грузин, русских. Тысячи убитых. Случилось, казалось, невозможное – война между действительно братскими народами. Что же произошло?

Проблема Южной Осетии

С ситуацией в Южной Осетии я лично столкнулся еще в 1990 году, когда работал в администрации президента Михаила Горбачева. Осетины – разделенный народ, большинство живет в Российской Федерации, в основном в республике Северная Осетия. В Южной Осетии, которая тогда находилась в составе Грузинской ССР, проживало 160 тыс. осетин. Как и многие другие народы в границах СССР, югоосетины провозгласили свою независимость. В их случае это была независимость от Грузии, чьи границы, установленные во времена оны самым знаменитым грузином – Иосифом Сталиным, осетины сочли для себя исключительно несправедливыми. Грузия с независимостью осетин не согласилась, более того, ликвидировала их автономию (она не восстановлена до сих пор) и ввела войска в Южную Осетию. Война шла больше двух лет. Тысячи убитых, десятки тысяч беженцев. Количество осетин в Грузии сократилось вдвое – до 80 тысяч. Война закончилась миром в Дагомысе, по условиям которого поддержанием мира в регионе занимались смешанные (российско-грузино-югоосетинские) миротворческие силы.

С 1992 года Южная Осетия жила вне грузинского государственного поля. Тбилиси не платил туда ни копейки пенсий, зарплат и т.д. У жителей Южной Осетии даже не было паспортов – Грузия не давала, да они бы и не взяли. Отсюда, кстати, появились у них российские паспорта – совсем без паспорта жить нельзя, а других нет. Миротворцев из России был один батальон – около 500 человек с легким вооружением (меньше, чем западных, прежде всего, американских военных специалистов в армии Грузии). На протяжении полутора десятилетий, несмотря на не прекращавшиеся провокации, им удавалось сдерживать повторение большой войны. В последние недели наблюдалось очевидное обострение обстановки, заставившее Москву выступить с рядом решительных предупреждений в адрес Тбилиси.

В полночь с 7 на 8 августа грузинские войска перешли в решительное наступление на столицу Южной Осетии Цхинвал, на села в южной части непризнанной республики с целью восстановления там «конституционного строя и территориальной целостности Грузии». В течение первых 14 часов – до ввода войск 58-й российской армии – ковровым ракетно-артиллерийским огнем был полностью разрушены Цхинвал и 10 осетинских сел, гражданские потери превысили 1,5 тысячи человек, хлынул поток беженцев. В первые часы грузинского наступления были убиты 12 и ранены 70 российских миротворцев. Россия немедленно потребовала созыва Совета Безопасности ООН, однако тот ограничился обсуждением вопроса. Поскольку грузинская армия вместе с резервом первого эшелона по численности превосходит все население Южной Осетии, которому грозил геноцид, президент Дмитрий Медведев отдал приказ о вводе войск.

Логика Саакашвили

В Москве часто можно слышать вопрос: Саакашвили что, с ума сошел, провоцируя военное столкновение с Россией? Конечно, есть соблазн объяснить все неадекватностью бесноватого грузинского лидера, тем более, что основания для этого есть. По моей информации из ближайшего окружения Саакашвили, он действительно думал, что вооруженные силы Грузии достаточно сильны, вооружены и обучены, чтобы одержать военную победу над Россией в краткосрочном и локальном столкновении. Не могла же Москва в 90-е годы справиться с куда более слабыми и малочисленными чеченскими формированиями.

Нет сомнений, что Саакашвили и его друзьями двигали соображения с помощью войны осуществить политическую реанимацию грузинского президента с помощью маленькой победоносной войны. В последнее время его авторитет падал повсеместно. В Грузии оппозиция не без оснований обвиняла Саакашвили, что только ценой масштабных фальсификаций он обеспечил себе победу на президентских выборах уже в первом туре. В Европе и даже в США с осени 2007 года, когда Саакашвили силой разогнал протесты оппозиции, арестовал и отправил в изгнание противников и закрыл независимые СМИ, он вызывал растущее разочарование. В Вашингтоне даже стали искать ему замену, чаще всего в качестве возможного нового лидера называлась Нино Бурджанадзе.

Учитывая степень несамостоятельности грузинского режима, трудно допустить, что Саакашвили единолично принял решение о военной операции. Косвенным подтверждением служит этому абсолютное молчание оперативных англо-саксонских СМИ на протяжении всей начальной части военной операции – вплоть до появления российских солдат. Поскольку зарубежные советники принимают участие в грузинском военном планировании, трудно представить, чтобы они как минимум не знали об операции.

Были ли грузинские стратегия и тактика так уж неадекватны? Нет. Если бы российские войска вообще не вошли, а такая вероятность существовала, осетинская проблема была бы решена – за отсутствием осетин. Если бы они не вошли достаточно быстро, грузинские войска успевали бы закупорить Рокский тоннель – единственную артерию, связывающую Южную Осетию с Северной, что действительно могло обеспечить военную победу. Если же Россия вмешивается вовремя, ее обвиняют в агрессии, а Саакашвили предстает жертвой. Но даже то, что произошло – военное поражение Грузии, – многими ястребами в Тбилиси воспринимается как успех. Южную Осетию покинуло еще 30 тысяч беженцев, многие из которых могут и не вернуться на родину, а значит, количество осетин сократилось до 50 тысяч. Нормальная этническая чистка.

Логика Медведева

Это была не наша война. Она не нужна России ни с какой точки зрения, кроме гуманитарной. Она к ней не готовилась, иначе войска были бы подведены поближе к Осетии. Первый бомбардировщик, который прилетел через 14 часов и был сбит грузинскими ПВО, был из Оренбурга!

Но был ли у Медведева выбор? На мой взгляд, нет. Не вводить войска – предстать лидером страны, не способной защитить жизни тысяч своих граждан и своих военнослужащих. Страны, о которую можно непринужденно и безнаказанно вытирать ноги и которая, следовательно, может получить следующую войну уже на собственной территории. Вводить – получить все те издержки, которые мы наблюдаем, включая осложнение отношений с Западом. Но закрыть глаза на геноцид в Южной Осетии – не та цена, которую Россия готова платить за безоблачные отношения с кем бы то ни было. Тем более, что эти отношения и так не безоблачны.

Было принято решение о проведении военной операции по принуждению к миру, которая предусматривалась миротворческим мандатом. Медведев, как профессор права, уделил и в этом вопросе большое внимание легальности своих действий.

Военная операция

Российскую военную операцию следует расценить как большой успех. Разговоры о небоеспособности Вооруженных сил РФ оказались преувеличенными. При всех неизбежных издержках и жертвах всего за два-три дня было нанесено военное поражение первоклассной армии, обученной американцами. По целому ряду параметров грузинские силы превосходили российскую (численность в зоне боев, экипировка, связь, приборы ночного видения). Успех операции обеспечили скорость вторжения; созданное после подавления радиолокационных средств господство в воздухе; успешные действия в специфической горной местности (где весьма профессионально действовали батальоны чеченского спецназа); стремительная дезорганизация грузинской тыловой структуры и системы управления войсками. Безвозвратные потери среди российских военнослужащих составили 75 человек, среди мирного осетинского населения – около 1600. Грузия определяет суммарные военные и гражданские потери в 170 человек.

Военная победа, как не без оснований считают в Москве, позволяет России продиктовать условия мира. С этим, естественно, не согласна грузинская сторона и ее зарубежные союзники, склонные обвинять российскую сторону в агрессии.

Последствия для Грузии

Премьер Владимир Путин заявил, что своими действиями Саакашвили нанес смертельный удар по территориальной целостности Грузии. Трудно с этим не согласиться. Если до войны и было несколько осетин и абхазов, которые были не против жить в составе Грузии, то теперь они явно передумали. Я не жду немедленного одностороннего признания независимости Абхазии и Южной Осетии. Медведев –последовательный легалист, а политический выигрыш от такого признания для России сомнителен. Но этот вопрос в результате войны поставлен на повестку дня мировой политики, что бы западные политики ни твердили о территориальной целостности Грузии.

Большие последствия на всем Кавказе будут иметь облетевшие весь мир кадры, когда президент Грузии испуганно прятался за щитами телохранителей от якобы обстрела, тогда как журналисты спокойно стояли вокруг. Саакашвили больше не будут воспринимать как мужчину, что в том регионе мира смертельно для репутации политика.

При широких международных симпатиях к Грузии, политически Саакашвили скорее ослаб с точки зрения его отношений с остальным миром. Для России он – военный преступник, с которым не станет говорить ни одно должностное лицо. У Саакашвили, который еще год назад был безусловным любимцем Запада, теперь гораздо меньше пылких почитателей. Его фан-клуб ограничен сейчас частью вашингтонского истеблишмента, а также теми лидерами (прибалтийских стран, Польши и Украины), которые стояли на тбилисской площади во время концерта, на котором праздновалась «победа Грузии». Что касается Европы, то там не любят, когда обижают маленьких. Да, там не понравилось, что Россия «обидела» Грузию. Но не меньше не понравилось, как Саакашвили обошелся с осетинами. В Европе ведь знают, кто начал.

Геополитический контекст

Суть эпохи после распада Советского Союза и соцсистемы заключался в том, что Запад, авангардом которого выступали Соединенные Штаты, заполняли образовавшийся геополитический вакуум. Интересы России, которую воспринимали как побежденную державу, во внимание не брали, касалось ли это смены режимов по ее периферии, расширения НАТО или разрушения системы контроля над вооружениями. Россия вербально сопротивлялась, однако, без успеха, и ее стали воспринимать как страну, которая способна протестовать, но ничего не способна реально сделать.

Война в Южной Осетии – первая, которую Россия вела за пределами своей территории после исчезновения СССР, явно означает веху в геополитике. Она означает, что вакуум заполнен. Дальнейшее расширение западного влияния возможно теперь только в тех областях, которые России рассматривает как зоны экзистенциальных вызовов, которые страна не может игнорировать или оставлять без ответа.

Очевидно, что последствия с точки зрения наших отношений с Западом весьма плохи, это видно невооруженным взглядом: жесткие политические заявления, угрозы санкций, отвратительная пресса. Важно, однако, оценить степень и долговременность ухудшения отношений.

Для меня очевидно, что Россия в ходе нынешнего кризиса заставила считаться с собой больше, чем когда-либо за все постсоветское время. Может быть, это вообще произошло впервые. Предложения Медведева были положены в основу шести статей мирного урегулирования, которые поддержали и стороны конфликта, и Запад. Никто не проявил интереса к прямой конфронтации с Россией, даже наиболее воинственно настроенные политики в Вашингтоне.

В целом на Западе существует понимание, что сотрудничество с Россией важно, если не неизбежно, когда речь заходит о решении таких проблем, как Афганистан, Ирак, Иран, Пакистан, Северная Корея, Ближний Восток, нераспространение оружия массового поражения, противодействие международному терроризму. Любая из этих проблем не менее важна, чем грузинская.

Как война повлияет на перспективы вступления Грузии и Украины в НАТО? Полагаю, неоднозначно. Война – безусловный аргумент за членство для думающих так, как сенатор Джон Маккейн в США и для восточноевропейских политиков. Но она – аргумент скорее против для старой Европы: «этот парень Саакашвили может втянуть нас в драку». Действительно, если бы Грузия уже была в НАТО, западные страны были бы уже обязаны воевать с Россией как с «агрессором». Поскольку для принятия в НАТО нужен консенсус всех членов, расширение альянса скорее отложится, чем наоборот.

Современная Россия – типичная держава статус-кво, не заинтересованная в дестабилизации, особенно на собственных границах, и стремящаяся к спокойствию в регионе и в мире. Программа-2020, которую наметил еще Владимир Путин и продолжает развивать Дмитрий Медведев, не включала в себя никакой военной составляющей. Напротив, неоднократно говорилось, что России нужно несколько лет спокойного, поступательного развития, чтобы стать первоклассной державой. Похоже, этих лет нам просто не дадут. Успехи России в наращивании своих экономических и финансовых возможностей слишком очевидны, чтобы ее оставили в покое.

Любая война заканчивается миром, и чем раньше это произойдет, тем лучше. И мир уже почти наступил. Но именно почти. Грузия и ее непризнанные автономии обещают оставаться фактором дестабилизации и в Закавказье, и в наших отношениях с Западом, фактором, который можно будет актуализировать, когда это только понадобится каким-то глобальным кукловодам. В другой фактор дестабилизации и соперничества активно превращают Украину. А это значит, что покой нам только снился, когда мы строили планы спокойного развития. Добро пожаловать в новую реальность.