Материалы о российской брачной эмиграции, преимущественно женской, в отечественных СМИ  появились на рубеже 80–90 г. прошлого века. Тогда же были опубликованы и первые социологические исследования по теме. При этом и журналисты, и ученые говорили о ней главным образом в настоящем времени, как о явлении, возникшем, что называется, на наших глазах. На то были свои причины: в те далекие уже времена заключение браков с иностранцами и последующих отъезд наших соотечественниц за рубеж принял массовый характер, а значит, и появилась информация к размышлению. То есть материалы для исследований.

На самом деле брачная эмиграция – ровесница эмиграции «обычной», она также делится на 4 волны (или пять, если принимать в расчет дореволюционные времена). При этом факторы политического и идеологического свойства всегда играли не менее важную роль, чем социально-экономические.

Первая волна брачной эмиграции, как несложно догадаться, приходится на послереволюционные годы. Тогда за границей оказалось большое количество русских женщин, никогда не бывших в браке, а также потерявших мужей в ходе гражданской войны или эвакуации. Немало было и тех, чей брак с соотечественниками распался уже в эмиграции, в основном по социально-экономическим причинам. Для  многих из этих женщин брак с «местными жителями» был едва ли не единственным шансом устроить свою жизнь в новой для себя стране. И они, как правило, могли воспользоваться представившимися им возможностями. Среди эмигранток было много образованных, обладавших хорошими манерами женщин, не исключая и представительниц «благородного сословия», и «высшего света». Тем более что русские невесты пользовались тогда большим спросом. Особенно в странах Европы, где демографическая ситуация после первой мировой войны была, что очевидно, неблагополучной.

Интересно, что тогда же, в начале 20-х гг., впервые наметилось и движение в обратном направлении. В страну еще не победившего социализма отправились переселенцы из США, Канады, Австралии, некоторых европейских стран. Среди них было много молодых, холостых мужчин. Ехали они в СССР отнюдь не с матримониальными целями. Очарованные советским экспериментом, они переезжали в Россию с намерением остаться там навсегда и принять посильное участие в строительстве рая на земле. Только в США и Канаде между 1920 и 1925 гг. нашлось более 20000 таких идеалистов. Они создали, в частности, т.н. «Кузбасский проект» – сибирскую экономическую колонию, управлявшуюся исключительно американцами. А «бессемейные» нашли в России и свою любовь, женившись на местных девушках. Многие из «заморских строителей социализма» в конце концов вернулись к себе на родину, не выдержав суровых российских реалий. Из тех, кто остался, часть была репрессирована в 30-е гг., другие же «затерялись» на бескрайних сибирских просторах, растворившись среди местного населения.

Вторая волна брачной эмиграции связана с перемещением больших групп населения в ходе (и в результате) второй мировой войны. Основной «контингент» русских невест составили «остовки» – вывезенные в Германию из оккупированных районов СССР советские (восточные) работницы, а также женщины, принудительно эвакуированные немцами при отступлении. Многие из них не желали возвращаться в СССР по идеологическим соображениям либо из опасений понести наказание за реально совершенные или мнимые преступления. А брак с иностранцем был едва ли не лучшим шансом как избежать возвращения в СССР, так и закрепиться в новых странах пребывания. Власти некоторых из этих стран поощряли иммиграцию молодых незамужних женщин, как и людей трудоспособного возраста в целом – опять же, в первую очередь, по причинам демографического характера. Вообще же несложно заметить, что у «брачных эмигрантов» первой и второй волн было много общего между собой.

Сложившаяся в послевоенные годы демографическая ситуация в стране стала причиной принятия беспрецедентного и для советского, и для международного права закона о запрете браков советских граждан с иностранцами. Постановление Политбюро ЦК КПСС было принято 15 февраля 1947 г., а соответствующий Указ Президиума Верховного Совета СССР опубликован – получается, что задним числом – чуть больше месяца спустя, 18 марта. Не стоит объяснять появление указа лишь идеологическими причинами. Что бы ни говорили сейчас критики «сталинского режима», но руководство разоренной войной страны не могло допустить отъезда из СССР большого количества женщин детородного возраста. Хотя и без «вмешательства» идеологии, безусловно, не обошлось. В то время, как известно, развернулась борьба против «низкопоклонства перед Западом», агитпропом ЦК КПСС была разработана программа мероприятий по пропаганде среди населения идей советского патриотизма, и в этом смысле Указ ложился на подготовленную почву.

Интересно отметить, что зимой 1947 г., т.е. незадолго до принятия пресловутого закона, И.В. Сталин, в ходе обсуждения кандидатур на соискание Сталинской премии по литературе защищал Илью Эренбурга и его роман «Буря», у героя которого, советского гражданина Сергея, был роман с француженкой Мадо. «И я теперь спрашиваю себя: не натолкнул ли его мой роман на издание этого бесчеловечного закона?» – писал позднее И.Г. Эренбург в своих воспоминаниях.

И хотя этот закон, по словам того же Эренбурга, «породил немало драм», понесших наказание непосредственно за его нарушение было не так много. Уже потому, что нарушить его было более чем проблематично: выехать из страны «простым людям» было практически невозможно, а находившиеся в СССР иностранцы находились под неусыпным контролем «органов». И многие из потенциальных зарубежных женихов предпочитали не портить жизнь ни себе, ни своим русским возлюбленным.

Что касается «девушек за иностранцев» вообще, из числа вернувшихся в СССР «остовок», беженок, эвакуированных, а также части эмигранток второй волны, то они чаще всего получали срок по печально знаменитой 58-й статье за «антисоветскую агитацию», под которой обычно подразумевался сам факт заключения брака, сожительства или просто романа с иностранцами. В отличие от «ЧСов» (членов семей репрессированных за «политические преступления»), они не выделялись в отдельную категорию. Поэтому точные данные об их общем количестве отсутствуют.

Закон о запрете браков с иностранцами был отменен в октябре 1953 г. (по другим данным – в октябре следующего, 1954-го года). Однако репрессии против вступающих в брак с гражданами зарубежных стран, в том числе и социалистических, не прекратились. При этом «расправа» была скорой и однообразной. Закрутивших роман с иностранцами, главным образом, женщин, увольняли с работы, всячески препятствовали их новому трудоустройству, а через месяц высылали в отдаленные районы страны как тунеядцев. Если верить мемуаристам, например, Эдуарду Хруцкому, множество таких бедолаг во времена хрущевской «оттепели» оказались на целине и на «ударных комсомольских стройках» в Сибири и на Дальнем Востоке.

Позднее, уже в «годы застоя», подобные репрессии если не прекратились совсем, то перестали быть массовыми. Однако желающим заключить «интернациональный» брак чинились всяческие препятствия. Некоторые авторы воспоминаний о тех временах, в том числе и те, кому лично пришлось пройти через огонь, воду и медные трубы, чтобы получить столь желанный штамп в паспорте, рассказывают о «спущенных» в ЗАГСы неких правилах для служебного пользования. Правила эти, требовавшие сбора огромного количества «надлежащим образом» оформленных бумаг, нигде не были опубликованы. И многим иностранным женихам, как и советским невестам, не давали разрешения на брак под предлогом несоблюдения всех необходимых формальностей.

Сложно сказать, существовали ли эти правила на самом деле, или являются плодом досужего вымысла мемуаристов – в открытых источниках они не опубликованы до сих пор. Скорее всего, некие «закрытые» инструкции действительно существовали. Но, так или иначе, они практически утратили свою актуальность в 70-е г., после разрешения эмиграции, и прежде всего еврейской, из СССР. Все, кому «было надо», попросту заключали фиктивные браки с «лицами еврейской национальности», выезжали за рубеж, там разводились и после этого решали свои матримониальные задачи. Таким же образом поступали и намеревавшиеся выехать из Советского Союза по другим причинам.

Наконец, 4-я волна женской брачной эмиграции началась после падения «железного занавеса». Многие исследователи, например, Ольга Маховская, называют ее конъюнктурной, или рыночной. Действительно, в годы перестройки и последующие времена, содействие нашим соотечественникам, и прежде всего соотечественницам, в заключении межнациональных браков быстро превратилось в выгодный бизнес. Брачные агентства стали расти как грибы после дождя. Кстати, одно из первых среди них, успешно работающее и в наши дни, было создано первой женщиной-космонавтом планеты Валентиной Терешковой. Общий ежегодный оборот бизнеса на русских невестах достигает, по данным той же О. Маховской, 4,5 млрд. долларов в год. А сами русские невесты стали позиционироваться как товар, сильно недооцененный у себя на родине и, наоборот, переоцененный, по крайней мере в первое время, т.е. в конце 80 – начале 90-х гг. прошлого века, за рубежом.

Главная причина подобной «переоценки» лежит на поверхности. Это демографический кризис во многих странах Запада, и прежде всего в Европе. Падение рождаемости и одновременное увеличение продолжительности жизни ведут к старению и уменьшению численности коренного населения. Еще в 2000 году члены французской Национальной комиссии по проблемам старения населения в одном из своих докладов констатировали, что «женский генофонд в стране не обновляется и единственным выходом является увеличение иммиграции молодых женщин, способных к деторождению, преимущественно из России». Не менее важная причина популярности русских невест на Западе – широкое распространение там идей феминизма. Поэтому семейно-ориентированные россиянки в глазах западных женихов выглядят намного привлекательнее, нежели «аборигенки». В США, куда за последние 12 лет только по брачным визам въехало 75000 наших соотечественников, даже сложилась поговорка: «Рай – это американская зарплата, русская жена, английский дом и китайская пища». Кстати, одно из первых мест среди потенциальных американских женихов занимают русские трудовые эмигранты последней волны. Так, в Силиконовой долине в Калифорнии соотношение между русским мужским и женским населением составляет 10:1.

При этом, однако, уезжают из нашей страны, заключив браки с иностранцами, наиболее «феминизированные» наши соотечественницы: в основном в возрасте от  20 до 30-лет, имеющие высокий уровень образования и, по крайней мере теоретически, хорошие карьерные перспективы.

На первый взгляд, складывается парадоксальная ситуация: наибольшим спросом на Западе пользуются «традиционные жены», а уезжают из России, найдя себе иностранного мужа, наиболее самостоятельные, образованные женщины. И у многих из них личная жизнь складывается более чем успешно. На самом деле никакого парадокса здесь нет. Во-первых, «градус феминизма» в России намного ниже, чем на Западе. Кроме того, оказавшись в иной, порою чуждой для них социокультурной среде, многие женщины неизбежно снижают уровень своих запросов и амбиций. Наконец, одной из главных причин четвертой волны брачной эмиграции стал, как несложно предположить, социально-экономический кризис в самой России. Среди основных факторов, стимулирующих ее развитие, традиционно называют большую неудовлетворенность и неустроенность высокообразованных женщин в России, усиление дискриминации женщин на рынке труда, вытеснение их из высокооплачиваемых секторов экономики. И неслучайно поэтому многие исследователи рассматривают современную брачную миграцию как одну из форм адаптации российских женщин к новым «капиталистическим» условиям в эпоху глобализации.

Соответственно, в силу причин обратного характера в последние годы пусть медленно, но верно стало, по данным работников ЗАГСов, сокращаться количество браков, заключаемых россиянками, и в первую очередь жительницами крупных городов, с иностранцами. Конечно, свою роль в данном случае сыграли и известные сложности с адаптацией за границей, и особенности традиционного семейного права отдельных стран (в первую очередь на Востоке), и высокая степень криминализации брачного бизнеса, и регулярно появляющиеся в СМИ, а также передающиеся посредством «сарафанного радио» рассказы о неудачных замужествах наших соотечественниц (действительно, по статистике, удачными оказываются лишь 15% браков с иностранцами). Но главное в том, что еще не так давно «интернациональный» брак и последующий выезд за рубеж рассматривался многими россиянками как единственный способ «найти свое место» в жизни, решить многие проблемы, в том числе и чисто бытовые. Сейчас, с улучшением социально-экономической ситуации в стране, многие из этих проблем можно решить «на месте». А значит, и привлекательность браков с иностранцами постепенно снижается.