EN

Острова не на краю мира, или Ещё раз о Курилах

07.07.2009

Когда Япония опять признала Курилы своими, Россия действительно не стала особенно нервничать (что похвально), но и не задумалась, что же произошло. Никто, или почти никто, не задал вслух самого интересного вопроса: зачем японцы это сделали? Что они имели в виду – не в тактической, а в стратегической перспективе? Всё было списано на предвыборный пиар, хотя от этой дурной привычки давно пора отказываться: пиар никогда, даже под выборы, не подменяет геополитических интересов,  наоборот, он на них строится.

В России Курильский вопрос воспринимается как курьёз. В евроатлантической зоне после Второй мировой поднимать территориальные претензии между большими странами просто неловко, а кроме того, Курилы – такая далёкая и малозначимая в экономическом плане территория, что, кажется, и существует только как повод для межнационального спора. Японцы, по нашей логике, здесь попадают в один ряд с мелкими постсоветскими странами, для которых ссора с Россией – повод утвердить свою национальную идентичность (как для нас ссора с ними – лекарство от фантомных болей империи). Неизбежно, но несерьёзно.

Курилы действительно периферия, но не в том смысле, в каком мы привыкли о них думать. Это одна из ключевых точек в узком тоннеле, который выводит Россию к новому центру мировой геополитики – Дальнему Востоку. О значимости этого региона столько уже говорилось в последние годы, но пока впустую: РФ, которая находится на самом краю этой зоны, по-прежнему просто не понимает её специфики и не осознаёт, что там идёт своя грандиозная игра. Хотя Китай и претендует на создание G2 с Америкой, Япония с Южной Кореей остаются достаточно влиятельны, чтобы ему противостоять, а та же Индонезия уже предлагает расширить БРИК до БРИИК.

Из всего, что происходит в современной Восточной Азии (от Индии до Австралии), в российском мировоззрении пока осел только ритуальный плач: «Ой, китайцы Сибирь заселяют». Хотя даже это плоско и однобоко, потому что китайцам жить в тех широтах тоже тяжело, а Пекин больше интересуют местные природные ресурсы. Тем более мы не готовы рассматривать Дальний Восток как ключевой регион современного мира, хотя он в самом деле перестал быть необязательным приложением к большому европейскому раскладу.

Во многом это объясняется тем, что дальневосточные игроки заняты главным образом друг другом. В регионе идёт самая сложная и масштабная геополитическая игра в мире: Курилы в ней – одна из множества партий, а демарш японского парламента – типичный ход, каких делается множество. Есть, например, архипелаг Токто (Такэсима), который японцы оспаривают у Южной Кореи, и остров Окинотори, который Китай считает скалой, что лишает Японию права объявить прибрежные воды своей исключительной экономической зоной. Ещё есть спор вокруг храма Ясукуни, (не)признание Нанкинской резни, Тайвань и множество других вопросов, не столь замусоленных в СМИ, но не менее острых. Много ли россиян знает, что Китай оставил за собой формальное право претендовать на Туву, которой Пекин правил триста лет? Правда, пока эта тема не поднимается, в отличие от многих других вопросов, по поводу которых дипломаты перестреливаются нотами с ожесточённостью гонконгских ганстеров, а правительства делают громкие заявления и потом меняют тон, выписывая сложные па, как в придворном танце.

Западный мир по сравнению с этим многомерным раскладом – островок безмятежности. Ходы дальневосточной политики нам чаще всего кажутся устаревшими, рискованными, запутанными или, наоборот, прямолинейными: они, правда, думают, что мы отдадим им Курилы или что Тайвань сдастся Пекину? Нет, не думают, но дальневосточная геополитическая игра – не цель, а процесс. Остальному миру он известен на единственном, но красноречивом примере – Северная Корея. Ким Чен Ир играет в эту игру со всей планетой, разворачивая бесконечную партию, которая позволяет ему обеспечивать свою страну едой и продовольствием, отбиваться от дипломатического давления, а заодно и поддерживать у граждан нужный накал патриотизма.

Игра в остальной части Дальнего Востока в десятки раз сложнее. У её участников больше интересов и больше возможностей влиять друг на друга, обменивая политические жесты на экономические выгоды, а уступки, например, в сфере здравоохранения (Китай пустил Тайвань в ВТО) на дипломатическую поддержку – до следующего тура. Всё это может закончиться войной, но это тоже правила игры. И для посторонних, если они попадают в этот расклад, никто исключений не делает, тем более что чужаков не так много – вездесущие США по ту сторону Тихого океана и Россия, которая и дальневосточная страна тоже.

Япония не пытается отбить у нас Курилы. Но что она пытается сделать, мы не знаем, потому что не ставим себе задачи понять современную геополитику этого региона – систему дипломатических сигналов, шкалу приоритетов, допустимое и недопустимое поведение, методы обретения союзников, и проч. и проч. Этим просто некому заниматься, даже профильных специалистов в России готовит полтора вуза, и публика не сможет назвать ни одного из них. О политиках и говорить нечего. Однако такое безразличие рано или поздно выйдет нам боком. Курилы маленькие, и они далеко, но игра в этом «далеко» идёт большая, и она будет продолжаться вне зависимости от того, делаем мы свои ходы или нет.

Рубрика:
Тема:
Метки:

Также по теме

Новые публикации

Текст - это же не только определенное количество страниц, но и определенный эффект в обществе. Особенно если это текст Достоевского. Алехандро Ариэль Гонсалес, президент общества Достоевского в Буэнос-Айресе, напомнил об этом на Оптинском собрании, где встретились знатоки творчества писателя из России, Белоруссии и стран БРИКС.
Слово «апокалипсис» будоражит воображение, рисуя картины глобальных трагедий, разрушения и конца света. Однако его значение гораздо глубже и многограннее, чем просто синонимичное обозначение какой-либо катастрофы. Выясним, какие смыслы транслирует данное существительное.
11 июля 1810 года в Москве торжественно открыли Странноприимный дом – одну из первых больниц для бедных, построенную на частные пожертвования. Сегодня это один из крупнейших в России многопрофильных центров экстренной медицинской помощи. В его истории соединились имена выдающихся людей своего времени.
Лев Кассиль стал классиком детской литературы невероятно рано – в 25 лет, когда вышла его первая и самая популярная книга «Кондуит и Швамбрания». 10 июля исполняется 120 лет со дня рождения писателя.
Председатель президиума Международного совета российских соотечественников, потомок первой волны русской эмиграции Пётр Петрович Шереметев объявил о решении переехать в Россию. В своём интервью он рассказывает, что побудило его к переезду, и о своих дальнейших планах на родине.
Составные лексемы с дефисным написанием двух или более элементов часто вызывают затруднения при склонении и определении рода. Умение правильно их употреблять в речи – важный показатель грамотности. Предлагаем разобраться в грамматических тонкостях конструкций типа музей-усадьба, прайс-лист, счет-фактура и др.
Уже три месяца Полина Квитных, уроженка Красноярска, преподаёт русский язык детям и подросткам в Нигере. Её ученики уже не представляют своей жизни без знакомства с новыми русскими словами, играми с матрёшками и весёлых песенок из советских мультфильмов, которые включают в Русском доме на переменах.
В недавнем исследовании ВЦИОМ матрёшка как символ России значительно опередила другие растиражированные образы. Но с историей происхождения этой народной игрушки долгое время было связано немало мифов. Игорь Блюм, эксперт по истории матрёшки, провёл целое расследование, чтобы аргументированно доказать: всем известная матрёшка родилась именно в России и конкретно – в Москве.