Глава Комитета Госдумы по образованию и науке, председатель правления фонда «Русский мир», известный российский политолог – о недавних президентских выборах в Молдавии, победила на которых прозападный кандидат Майя Санду, и будущих отношениях с Россией.

– Молдавия всех сейчас очень волнует. Особенно после того, как президентом там стала Майя Санду. Хотел бы вашу взвешенную точку зрения узнать – по поводу выборов, по поводу Русского мира. Что будет с Приднестровьем?

– Молдавия на протяжении уже многих лет стояла на пути европейской интеграции. И Додон (экс-президент. - А.Г.) был, скорее, исключением на молдавской политической сцене.

Подавляющее большинство политических сил там ориентированы на Брюссель и на Бухарест. Потому что Румыния имеет поручение от Брюсселя заниматься Молдавией.

Страна, действительно, расколота... Солидную ее часть сейчас составляет более молодое – европейскоориентированное – поколение. Которое воспитывалось даже уже не на учебниках истории Молдавии, а на истории Румынии, которое имеет, скорее, румынскую идентичность, даже более, чем молдавскую. И вторая часть – более старшее поколение, ориентированное на русскоязычное пространство. И, в значительной степени, на то, чтобы сохранить Молдавию как независимое государство.

Вот, собственно, эти силы столкнулись. Победу одержала представительница проевропейских сил.

– Что это означает для Молдавии?

– Это означает продолжение прежней линии на румынизацию, если хотите, Молдавии. Это цель достаточно большого количества людей. И преобладающая цель, безусловно, в Румынии и в Брюсселе.

– А для Приднестровья это что означает?

– Я не думаю, что кто-то голосовал там за Санду, и что они будут поддерживать этот курс интеграции.

Произойдёт то же, что происходит в подобного рода ситуациях. Когда откровенно прозападные силы приходят к власти и начинают проводить какую-то националистическую линию, то это заканчивается просто еще более глубоким расколом страны, потерей территорий, как это уже мы неоднократно наблюдали в разного рода государствах.

– Как дальше будут складываться отношения Молдавии и России?

– Для меня очевидно, что отношения Кишинева с Москвой будут сложными. Но без отношений с Россией Молдавии просто нельзя рассчитывать на свою территориальную целостность.

Потому что – пока позиция России такая, – если Молдавия будет становиться частью Румынии, то вряд ли она сможет сохранить свою территорию.

– Вы имеете ввиду то, что Приднестровье, где 100 процентов населения – граждане России, в Румынию не пойдёт.

– Ну, в Приднестровье сложное население. Как правило, у граждан там есть более чем один или два паспорта. Я знаю людей, у которых до четырех паспортов в Приднестровье.

Но, безусловно, это не та часть Молдавии, которая собирается становиться частью Румынии. Это 100 процентов.

И поэтому, конечно, вся эта румынизация или любая антироссийская политика – все это там воспринимается абсолютно в штыки. Поэтому для того, чтобы сохранить целостность страны, надо будет поддерживать сбалансированные отношения, в том числе с Россией.

И, соответственно, учитывать интересы Русского мира.

Хотя это весьма проблематично. Потому что, конечно, румынизация там идет гораздо быстрее, чем какая-либо политика, связанная с Русским миром.

– Даже вот так?

– С другой стороны, Приднестровье – стопроцентно Русский мир. Даже трудно себе представить более Русский мир. Даже в России, по-моему, менее Русский мир, чем в Приднестровье, которое является очень интернациональным и в то же время абсолютно русскоязычным и которое самодостаточно в значительной степени.

– По крайней мере, там учатся по русским учебникам.

– Что касается образовательной системы Приднестровья, то она просто полностью интегрирована в российскую. Приднестровский государственный университет работает по российским стандартам. Он аккредитован как российский вуз. Там образовательное пространство – чисто российское. И стандарты во всех уровнях образования тоже наши.

Что выдвигает, на самом деле, Приднестровье в прогрессивную сторону. Потому что в Молдавии стандарты, если хотите, в лучшем случае – румынские, которые отстают от российских очень сильно.

– Я просто в свое время ездил в Тирасполь с Дмитрием Козаком, когда он был первый раз замом главы администрации Президента России. И готовился совместный конституционный акт. Это когда коммунист Воронин был президентом Молдавии. И Смирнов – глава Приднестровья – тогда согласился со всем этим, а Воронин вот дал задний ход…

– Ну, был звонок известный – из Вашингтона (и одновременно из Брюсселя), который просто запретил тогда подписывать это соглашение. И, собственно, тогда сорвался план национального урегулирования в Молдавии.

И этот план с тех пор и продолжает срываться по той же самой причине. Запад заинтересован в том, чтобы поддерживать там конфронтацию на более высоком… на возможно более высоком уровне.

– А войска там наши только в Приднестровье стоят?

– В Приднестровье – миротворческий контингент, который, в значительной степени, состоит из граждан Приднестровья.

– Но это же наши все равно.

– Но, в принципе, да, это российский воинский контингент.

– Сегодня я видел заявление нового президента Молдавии, и она говорила о том, что будет добиваться вывода российских войск из Молдавии. Она почему-то не говорила о Приднестровье, она говорила – из Молдавии.

– Это известная позиция прозападных политиков Кишинева и известная позиция Евросоюза, НАТО, Соединенных Штатов.

Но, понимаете, для этого нужна, как минимум, одна вещь, я думаю, – согласие России.

– И если мы выведем своих миротворцев оттуда, то мы потеряем Приднестровье?

– Они там находились, если вспомните, изначально. Там был достаточно серьезный конфликт.

– Да, конечно, я там был несколько раз.

– Там происходили очень серьезные военные действия, которые были остановлены именно российскими миротворцами в значительной степени и вооруженными силами самого Приднестровья, которые там тоже, кстати, имеются, и достаточно серьезные.

Поэтому никоим образом смять это не получится. И Россия не видит ни единой причины, особенно после такого исхода президентских выборов, для того, чтобы рассматривать вопрос о выводе своих миротворцев оттуда.

– Ну и потом, если мне память не изменяет, звучала такая цифра, что мы ежегодно порядка 10 тысяч тонн зерна передаем безвозмездно в поддержку Молдавии.

– Мне неизвестна эта цифра.

– Я ее сам видел в бумагах.

– Во всяком случае, там сложности, на самом деле, заключаются не в том, что нам это стоит каких-то денег, а в том, что очень сложно осуществлять даже транспортное взаимодействие с Приднестровьем, которое является полностью изолированным.

– Молдавии давали зерно, я не про Приднестровье.

- Что касается Молдавии, то мы не занимаемся благотворительностью – в отношении нее точно. Другое дело, что значительная часть…

– Хозяйственные связи…

– Хозяйственные связи существуют. У нас в России - молдавские вина и коньяки. Это не только приднестровские. Хотя, я так понимаю, в большей степени – из Приднестровья.

И, кроме того, важнейшая часть бюджета Молдавии, насколько мне известно, до пятой части, – просто деньги, которые присылают люди, работающие здесь, у нас.

– Я думаю, что это миллионы и миллиарды рублей.

– Это большие средства и, действительно, важная часть доходов населения Молдавии.

– То есть у вас предчувствия какие? Что последует за поздравлением президента России президенту Молдавии?

– Последуют достаточно сложные отношения. Более сложные, чем они были до настоящего времени.

Просто хочу напомнить, что, хотя до этих выборов президент занимал, скорее, пророссийские позиции, тогда как правительство возглавлялось прозападными силами…

– Я правильно понимаю, что все равно нужно конструктивную политику строить. Правильно?

– Всегда надо строить только конструктивную политику. Но вопрос в том, что политика – это все-таки танго для двоих. Если со стороны молдавского руководства будет стремление к сотрудничеству, то в этом случае будет проще строить отношения. Поживем – увидим.

* * *

– ...В Молдавии же все-таки женщина победила. Может быть, это «танго для двоих» будет как раз уместным?

– Я не знаю, насколько тут женский фактор будет играть какую-то положительную роль. Женский фактор бывает и положительный, бывает и отрицательный.

– Отрицательный тоже бывает? Особенно в политике?

– Ну, вы знаете, конечно, женщины – это прекрасная половина человечества, но порой они тоже могут быть источниками проблем.

– Все равно не будем до конца разочаровываться в женщинах.

– Никогда! Наоборот, в женщинах вообще нельзя разочаровываться ни в коем случае.

– Я с вами абсолютно согласен. Спасибо огромное. Удачи.

Источник: «Комсомольская правда»