«Двадцать восемь мгновений весны 1945-го». Мгновение 12
Вячеслав Никонов23.04.2020
«Двадцать восемь мгновений весны 1945-го» – проект Вячеслава Никонова. Каждый день, начиная с 12 апреля 2020 года, вы будете узнавать, что произошло в этот же самый день весной 1945-го. «Каждый день войны был наполнен подвигом солдат и деяниями политиков. Начать повествование я мог бы с – любой её даты. Начну с 12 апреля 1945 года. Почему? Хотя бы потому, что события того дня во многом помогают найти ответ на важный вопрос: как заканчивалась Великая Отечественная война и начиналась война холодная?», – говорит В. Никонов о своём проекте.
Мгновение 12
23 апреля. Понедельник
День, когда началась холодная война
Основные ударные соединения правого фланга 1-го Украинского фронта Конева изготовились к тому, чтобы ворваться в Берлин с юга, преодолев последнюю крупную водную преграду – Тельтов-канал. «На северном берегу Тельтов-канала немцы подготовили довольно крепкую оборону – отрыли траншеи, воздвигли железобетонные доты, врыли в землю танки и самоходки… Было принято решение форсировать канал одновременно тремя корпусами (армии Рыбалко) на широком фронте… Прошибить и открыть дорогу прямо в Берлин. На фронте главного участка прорыва протяжением четыре с половиной километра было сосредоточено около 3 тысяч орудий, минометов и самоходных установок, 650 стволов на километр фронта! Пожалуй, это единственный случай за всю мою практику на войне», - писал маршал.
4-я гвардейская танковая армия Лелюшенко разрывалась на части. Ее правофланговые подразделения, входившие в корпус генерала Белова, форсировали Тельтов-канал, впереди шла 29-я гвардейская мотострелковая дивизия, оставившая в водах канала и на его северном берегу множество своих героических бойцов.
Левый фланг армии Лелюшенко все крепче охватывал Берлин с юго-запада. Теперь ее отделяло от пробивавшихся ей навстречу войск 1-го Белорусского фронта - 47-й армии Перхоровича и 9-го корпуса танковой армии Богданова - всего 25 км. «Бои продолжались с исключительной напряженностью и ожесточением, - писал Лелюшенко. – Наш 5-й гвардейский механизированный корпус совместно со стрелковыми дивизиями 13-й армии продолжал упорное сражение на рубеже Беелитц, Трёйенбритцен, сдерживая сильнейший напор дивизий «Шарнгорст», «Хуттен», «Теодор Керпер» и других соединений 12-й армии Венка, стремившихся прорваться к Берлину, откуда к ним взывал о помощи Гитлер… Объединенными усилиями воинов 4-й гвардейский танковой армии, взаимодействовавших с 13-й армией Пухова, натиск врага был отражен».
А на левом фланге всего 1-го Украинского фронта, который шел прямо на запад, танкисты 4-го гвардейского танкового корпуса генерала Полубоярова, войска 34-го гвардейского корпуса генерала Бакланова и 32-го гвардейского стрелкового корпуса генерала Родимцева вышли на берег Эльбы. Где-то рядом были уже и англо-американские войска.
В тот день немецкое командование с удивлением отметило для себя прекращение налетов американской авиации. Фон Типпельскирх писал, что это было «настоящей неожиданностью и большим облегчением, хотя и невозможно было тогда найти объяснения столь странному поведению противника». На самом деле причина была на поверхности: советские и американские войска сближались, и между самолетами двух стран уже – по ошибке - завязывались воздушные бои. Американцы предпочли не рисковать и не посылать самолеты к переднему краю своих войск.
Георгий Константинович Жуков был скуп на описание тех дней Берлинской операции: «23-24 апреля войска 1-го Белорусского фронта громили гитлеровцев на подступах к центру Берлина. В южной части города завязали бой части 3-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта».
Командующему 8-й гвардейской армией Чуйкову день запомнился больше: «Для переправы танков, артиллерии, обозов навели дополнительные понтонные мосты, и 23 апреля вся масса войск двух корпусов стремительно двинулась к Берлину. К концу дня соединения армии овладели пригородами Берлина и вели бои западнее реки Даме. Сопротивление противника на этом участке было сломлено.
В городском бою противник часто появляется там, где его не ожидаешь. В тылу наших войск он оставлял специальные группы диверсантов, которые, притаившись в подвалах, пропускали мимо себя передовые наступающие части и даже резервы, а затем нападали на наших воинов. Это делалось для того, чтобы посеять панику в тылу и тем самым сковать или затормозить действия передовых частей. Для борьбы с такими группами создавались команды охраны тылов».
В Германию входили всерьез и надолго. В тот день Военный совет 1-го Белорусского фронта издал приказ: «Вся власть управления на территории Германии, занятой Красной армией, осуществляется военным командованием через военных комендантов городов. Исполнительная власть создается из местных жителей: в городах - бургомистры и старосты, которые несут ответственность перед военным командованием за выполнение населением всех приказов и распоряжений».
Советские бойцы уже чувствовали себя хозяевами в поверженном Берлине, что сопровождалось и неизбежными эксцессами. Их отголоски в записках Серова: «Рано утром 23 апреля опять выехал в город. Продвигаясь вперед, мы попали под обстрел, я даже не понял, нашей артиллерии или немецких самолетов, гул которых слышался, и заскочил во двор большого дома. К нам подошла немка лет 45, раскрасневшаяся со слезами на глазах и начала что-то говорить. Я сказал переводчице из штаба армии (которую взяли с собой у Берзарина), чтобы перевела. Переводчица, девушка лет 22-х, покраснела и сказала:
- Жалуется на наших солдат».