25 апреля – Всемирный день борьбы против малярии, от которой до сих пор в мире ежегодно умирает от 1 до 3 миллионов человек.

Есть люди, посланные на землю свыше. Невзирая на политику, скромно, без шума они выполняют свою миссию. Многие из них не осознают значимость своей работы. Они просто не могут иначе…

Перелистывая в музейном архиве «Туркестанские ведомости», я обратила внимание на заметку. Она начиналась так: «Старая Бухара, 15 августа 1922 года. Малярия в Бухаре принимает грозные размеры. Наблюдается колоссальный рост заболевания… В старой аптеке, единственной на весь город, толпится масса людей, которые стоят в очереди в надежде получить лекарство…». Возможно, эта же заметка попалась на глаза и ехавшему в Среднюю Азию в командировку Леониду Михайловичу Исаеву. Тем более что он приехал сюда именно в связи с этими обстоятельствами.

Малярию здесь называли «болотной лихорадкой». В начале двадцатого века от этого заболевания, широко распространённого на территории Центральной Азии, гибли тысячи людей. Местность в некоторых местах была заболочена, здесь откладывал яйца анофелес – комар, распространяющий малярию. Победить малярию можно было, только осушив заболоченные, заиленные водоёмы.

Исаев разрабатывает программу осушения болот на территории Бухары. Он работает стремительно. Уже в 1923 году в Бухаре им был создан Тропический институт. Его сотрудники обследовали весь Бухарский оазис. Было потрачено немало времени, чтобы уяснить сложную систему каналов, питающих дехканские поля. Народные умельцы-строители некогда с большой находчивостью соорудили распределительную сеть каналов. Но постройки со временем обветшали, в некоторых низинах образовались болота, и жителей окрестных кишлаков просто косила малярия. Старожилы Бухары рассказывали, что в летние душные вечера невозможно было спокойно пройтись по улице: здесь летали тучи комаров, люди выходили из дома с факелами…

Ежедневно сотрудники нового института вели поиски личинок анофелеса во всех районах Бухары, в её окрестностях. И, если где-нибудь их находили, начиналась работа. Болота и лужи обрабатывались специальным раствором.

Работы по обезвреживанию личинок проводились по всем городам  и районам республики. В 1926 году противомалярийная организация «Атропина» имела 12 станций, 7 врачебных малярийных пунктов, 26 неврачебных и 9 подвижных исследовательских отрядов. В результате исследований, проведённых Исаевым и его сотрудниками, была создана карта опасных болотистых участков, с учётом водоёмов и арыков. Над несколькими десятками пунктов было установлено наблюдение. Постепенно Тропический институт, который имел поначалу только один микроскоп и походную лабораторию, вырос в крупное научное учреждение.

В 1931 году институт переезжает в Самарканд. Леонид Михайлович продолжает упорно работать. Он впервые в истории широко использовал для борьбы с малярией санитарное просвещение. В результате исследовательской, организаторской и просветительной работы Тропического института в Средней Азии постепенно исчезают такие заболевания, как ришта, малярия, лейшманиоз, а в 1960 году на территории современного Узбекистана был зафиксирован последний случай заболевания малярией.

У меня в руках пожелтевшая папка с документами Леонида Михайловича Исаева. Среди документов много фотографий. Здесь фотографии, на которых он читает лекции в Пекинском университете, во время работы на участках, в кругу семьи, в рабочем кабинете. Но как же выглядел Леонид Михайлович тогда, в далёком двадцатом? По описанию друзей, это был невысокий худощавый человек в поношенном полувоенном френче, брюках галифе, в солдатских обмотках. Бедность костюма скрашивал тропический шлем с противомоскитной сеткой. Именно таким Исаев приехал в Бухару в том далёком 1922 году. Впереди были годы упорного, адского труда, бесконечные разъезды, командировки, создание карт болотистых участков Узбекистана, работа по осушению болот. Леонид Михайлович и не подозревал, что его командировка в Среднюю Азию продлится так долго – всю жизнь. В Самарканде, как и во всём Узбекистане, помнят учёного. Научно-исследовательский институт паразитологии города назван в его честь, во дворике института установлен бюст учёного.

Ольга Фаттаева