Я очень хорошо помню, как я двенадцатилетним мальчиком смотрел закрытие Олимпиады-80 и плакал. Плакал не только я – плакали все. «На трибунах становится тише, тает быстрое время чудес»… Мы смотрели, как Мишка улетал на шариках в небо, и слезы сами наворачивались на глаза. О чем мы, которые на олимпиаде побывали разве что на квалификационных соревнованиях по плаванью пятиборцев или на предварительных заездах гребцов, плакали тогда – для меня и до сих пор загадка. Но плакать, безусловно, было о чем.

Недавно на ю-тьюб я случайно наткнулся на ролики с московской олимпиады. Открытие, закрытие…. физкультурники со знаменами, дети-гимнасты с мячиками, девушки в кокошниках, девушки и юноши в костюмах народов СССР, девушки и юноши в костюмах народов мира, дети с флажками, джигиты на конях, танцующий вокруг дрессировщиков мишка, олимпийские кольца из людей, мячиков, флажков и пес еще знает чего, ну и, наконец, тот самый Мишка, взмывающий в облака. Я, конечно, не плакал, но слезы на глаза стали наворачиваться, а в горле отчетливо застыл ком. Мне вдруг стало нестерпимо жалко этих людей – нас тогдашних. В этих олимпийских кадрах для меня сегодняшнего была столь очевидно явлена обреченность и никчемность того, что мы (да и все) тогда считали великой державой.

Тогда много шутили о том, что олимпиада – это вместо обещанного Хрущевым коммунизма в 1980 году. И в той шутке, на самом деле, было очень мало шутки.

Олимпиада стала вершиной Брежневской эпохи. А точнее, ее конечной точкой, за которой уже нет ничего. Результатом напряжения всех сил великой державы, направленных на эту олимпиаду (валютные траты на нее нанесли первый удар по советскому бюджету – потом дело довершили падение цен на нефть и антиалкогольная компания), миру явлена была благостная пустота и все пронизывающая инфантильность.

«Остановки в коммуне не будет!
Поезд дальше вообще не пойдет!
Возвращайтесь, дурацкие люди!
Возвращайтесь, родные, вперед!
Все ведь кончено…»

На самой олимпиаде, несмотря на бойкот (в олимпиаде из признанных спортивных держав, кроме США, не участвовали спортсмены ФРГ, Японии, Канады, Китая), было поставлено 36 мировых рекордов и 74 олимпийских. Это выдающийся результат. Только судьбы мира и даже спорта определяют на самом деле не рекорды. Московская олимпиада на самом деле и с точки зрения спорта оказалась «благостной пустотой». Спорт больше не мог существовать в уже отжившей свое парадигме вялого олимпизма. Причем вялой эту парадигму делал в первую очередь советский спорт, при активной поддержке собратьев из соцлагеря (в первую очередь, ГДР), которые, собственно, и получили почти 75% всех (а по золотым – так и все 80%) медалей. Любительский спорт, который был совсем не любительским, государственные машины (включая медицинские и биохимические институты), работавшие на производство олимпийских медалей, – все это разрушало старую парадигму, не создавая ничего нового.

Олимпиаду в Лос-Анджелесе советские спортсмены, как и спортсмены большинства других соцстран, пропустили под каким-то совершенно диким и нелепым предлогом. Как оказалось, это было судьбоносное решение – процесс, начатый московской олимпиадой, завершился в Лос-Анджелесе. Вопрос о том, за кем будущее, был, по сути дела, снят.

Без стран соцлагеря на олимпиаде полностью доминировали американцы, собрав даже больше золотых медалей, чем СССР в Москве (83 против 80). И как результат всего – 12 мировых рекордов, причем 11 из них в плаванье. Но это формальные спортивные результаты.

Открытие той олимпиады не было выдающимся и тоже вызывает очень большие сомнения по поводу вкуса. Но это шоу, как и вся последующая олимпиада, было чем угодно, но только не благостной пустотой. Это была Олимпиада, которая буквально излучала энергию, энергию развития, новых технологий, нового мира.

Всего 12 рекордов, но ни одна олимпиада не оказала такого влияния на развитие спорта и олимпизма, как та, усеченная и, казалось, обреченная. Спорт был вписан в новую парадигму шоу. Спорт обратился лицом к зрителю, спорт (не только футбол, бейсбол, хоккей, но и самый доселе некоммерческий) стал зарабатывать деньги.

Спорт стал поставлять на рынок один из самых востребованных обществом товаров – героев. Причем самых настоящих и самых разных. Одних, как Карл Льюис, который выиграл четыре золотые медали на той олимпиаде, – суперспортсменов без страха и упрека. Других, как Грег Луганис, поразивший всех своей техникой, осанкой и благородством чемпион по прыжкам, который открыто признался в своем гомосексуализме, – доказывающих, что можно преодолеть предубеждения среды. Третьих, как чемпионом по греко-римской борьбе Джефф Блатник, который выиграл свою медаль, несмотря на то, что к тому времени он уже два года болел раком. И это были подвиги не государственных машин, а отдельных людей, ставших героями благодаря себе, своей воле и своему свободному личному выбору.

Все последующие олимпиады – были просто олимпиадами. Они как-то отражали процессы, происходящие в мире, – унылая олимпиада 2000 года в захолустной Атланте была тоже своего рода символом однополярного мира и американского доминирования – но, в общем, на мировое развитие более влияния они не оказывали.

Но сегодня, в день открытия олимпиады в Пекине, есть все основания куда внимательнее всматриваться в происходящее там. Китай – сегодня страна, от которой во многом зависит будущее мира. Страна, все последние годы развивающаяся невиданными темпами. Страна, экономика которой способна поднимать цены на нефть и продовольствие. Страна, в которой сосредоточена огромная доля мирового производства. Страна с почти полуторамиллиардным населением. Страна с руководящей ролью компартии, более чем миллионом миллионеров, сотнями миллионов людей, для которых и 10 долларов – огромные деньги, и дикими диспропорциями в уровне жизни между провинциями.

Да и Россия, «встающая с колен». Что нас ждет, каково наше будущее – с этим сегодня еще меньше ясности, чем когда-либо.

Только смотреть надо не собственно на результаты, от них проку не много.