В Доме русского зарубежья состоялся круглый стол «Русское научное зарубежье в Китае», посвящённый 300-летию основания российской Академии наук. Интересный факт: большинство востоковедов в царской России были по своей основной специальности дипломатами, а научными изысканиями занимались в свободное от основной работы время. Вот такой симбиоз работы и хобби, заложивший основы российского востоковедения.

«Коллекционировали предметы культуры, составляли словари, писали работы в области экономики и этнографии»

Как отметила модератор круглого стола Марина Сорокина (Дом русского зарубежья), историей русской диаспоры в Китае специалисты занимаются много лет. Так, в прошлом году прошла большая научная конференция в честь 120-летия Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Важный факт: «потери русского востоковедения после 1917 в сравнении с другими сферами науки самые небольшие. Никто из них, кто работал в системе Академии наук, не покинул Россию», - отметила Марина Сорокина. Но в то же время важно подчеркнуть, что фундамент российского востоковедения во многом заложен дипломатами, которые в силу своей службы и личного научного интереса занимались археологическими раскопками, этнографическими исследованиями, собирали уникальные коллекции, которые потом передавали в дар русским музеям. Об этих людях и шла речь в ходе круглого стола.

Читайте также: КВЖД: «Счастливая Хорватия», построенная русскими в Китае

Доцент Школы востоковедения НИУ «Высшая школа экономики» Александра Сизова рассказала о вкладе российских дипломатов в Китае и Монголии в отечественное востоковедение второй половины XIX – начала XX веков. На тот момент российская дипломатия была представлена в Китае дипломатической миссией и огромной сетью консульских учреждений различного формата. К началу XX-го века их насчитывалось почти 30, что весьма много.

Поначалу консульские учреждения играли важную роль помощников торговле с Китаем. Так, например, в Синьцзяне до второй половины XIX века торговля между нашими странами носили нелегальный характер, когда товары, закупленные на Ирбитской ярмарке, обменивали в Китае на шёлк, фарфор и чай. Но после того как был заключён официальный договор, в регионе появились российские дипломаты, и к 1882 году русская колония в Синьцзяне была уже довольно многочисленной.

Тогдашний российский консул Николай Петровский оставил подробные записки, которые сегодня являются очень ценным историческим материалом по изучению региона и российско-китайских отношений.

По словам Сизовой, российские дипломаты играли очень важную роль в исследовании региона: они оказывали содействие исследованиям, обеспечивая информацией и находками учёных и путешественниками. Это был единственный канал получения достоверной информации, за исключением разве что разведчиков, которые посещали Китай под видом путешественников. «Дипломаты коллекционировали предметы культуры народов Центральной Азии, составляли словари, писали работы в области экономики и этнографии, знали несколько местных языков – не только китайский», – отмечает исследователь.

Дипломаты также сотрудничали с Российским географическим обществом, с Комитетом по изучению Центральной Азии, с купцами, путешественниками, исследующими Китай. Донесения консулов содержали эксклюзивную информацию о стратегически значимом регионе. Сегодня эти документы хранятся в российских архивах.

Читайте также: Настоящие евразийцы. Как русские исследовали Центральную Азию

Российские консулы интересовались археологией, разными направлениями китаеведения. Так, консул Петровский открыл миру научные сокровища китайского Туркестана, а консул Поделин стал инициатором школы переводчиков в Кульдже (Синьцзян). Первоначально этот проект оказался весьма успешным – выпускники школы поступали на службу в государственные учреждения, преподавали, но потом из-за финансовых трудностей школу пришлось закрыть.

Зато переводческая школа в Урге (Монголия), открытая также по инициативе русских дипломатов в 1884 году, просуществовала практически до развала Российской империи. Преподавали в школе сами консульские чиновники. Интересно, что период конца XIX – начала XX веков был временем расцвета экспедиционной деятельности русских путешественников. И практически все экспедиции в Азию начинались именно в Урге, а российские дипломаты оказывали всяческое содействие путешественникам.

Алексей Дьяков – консул и археолог

Судьбе одного из таких ярких представителей русского дипломатического корпуса посвятила свой доклад Елена Наземцева (Институт востоковедения РАН, Дом русского зарубежья). Речь о консуле Российской империи Алексее Алексеевиче Дьякове, служившем в провинции Синьцзянь.

Он родился в Вологодской губернии в семье священника. И поначалу выбрал путь своего отца - учился в семинарии, потом в духовном училище и два года в Санкт-Петербургской духовной академии. Но желание изучать восточные языки привело его на восточный факультет Санкт-Петербургского университета. Там он помимо английского и французского, изучает маньчжурский, калмыцкий, монгольский языки, осваивает китайскую каллиграфию, увлекается археологией.

В 1902 году Дьяков зачислен в Первый департамент МИД и почти сразу назначается в Русскую дипломатическую миссию в Пекине и направляется в Ургу, куда прибывает в феврале 1903 года. А в 1904 году переезжает в Синьцзян, с которым будет связана вся его последующая жизнь. В то время эта часть приграничного Китая активно исследуется русскими путешественниками, военными топографами. Различные экспедиции всех известных русских путешественников пролегали через этот регион. Например, в то время там оказался с научной экспедицией Карл Маннергейм, который сблизился с Дьяковым и вместе с ним ездил на раскопки древнего городища.

По словам Елены Наземцевой, Алексей Дьяков внёс весьма существенный вклад в российское востоковедение. Так, он собирал этнографический материал о местных народах, подготовил перевод на русский язык сочинения о дунганско-таранчинском восстании в 1864 – 1871-х годах. Во время своих археологических раскопок он обнаруживает фрагменты 30-ти древних рукописей в глиняном горшке и направляет их в Петербург. Коллекция древностей Дьякова была выставлена в Царскосельском дворце, где её весьма высоко оценил Николай II. Затем коллекция была передана в Азиатский музей, а после поступила в Эрмитаж. На сегодня там находятся 32 единицы хранения и 48 фрагментов рукописей – по названием «Фонд Дьякова».

Читайте также: Знай наших! Николай Пржевальский – исследователь Центральной Азии

Консул Дьяков оказывал содействие Туркестанским экспедициям Сергея Ольденбурга – будущего исполнительного секретаря Академии наук. Надо отметить, что первая Туркестанская экспедиция Ольденбурга привезла свыше 30 ящиков коллекции в Петербург. А вторая, состоявшаяся в 1914 – 1915, привезла около 300 рукописей.

После Октябрьской революции консул занимается дипломатической и правовой помощью беженцам из России. Он так и остался в Синьцзяне, где собрал огромную коллекцию книг, рукописей и монет 2000-летней давности. Потом она исчезла, когда Дьяков оказался в китайской тюрьме в 1938 году. После двух лет в заключении он был отпущен и спустя ещё несколько лет скончался в Синьцзяне.

Дипломатическая служба иногда напоминает захватывающий роман, что подтверждают мемуары русского дипломата в Китае Дмитрия Абрикосова «Судьба русского дипломата». Эти мемуары были изданы в 1964 году в США на английском языке, а недавно вышел их перевод на русский язык под заголовком «Дела и люди в российской дипломатии в Китае в первой половине XX века». По словам Марины Сорокиной, особую ценность этой книге придаёт и тот факт, что мемуаров русских дипломатов существует очень мало.

Интересно, что Дмитрий Абрикосов – сын из крупнейших предпринимателей Российской империи, «шоколадного короля» Алексея Абрикосова (ныне – кондитерская фабрика имени Бабева). Эта семья дала России много выдающихся личностей – врачей, дипломатов, учёных.

Русский вклад в высшее образование в Шанхае

Екатерина Князева из Университета Восточного Пьемонта (Италия) рассказала о высшем образовании в русском Шанхае в довоенное время. По её словам, оно время в Шанхае была очень популярна идея об открытии русского университета, но недостаток средств и конкуренция с имеющимися иностранными университетами не дали ей возможности осуществиться. Были открыты лишь Русские юридические курсы. Но в то же время самый крупный иностранный колледж в Шанхае – «Сент-Джонс», который вскоре получил аккредитацию как американский вуз, был создан выходцем из Российской империи Иосифом Шершеневским. Обучение там велось на китайском, а потом на английском. Университет называли «китайским Гарвардом», и, как отметила Екатерина Князева, из него вышла вся китайская элита – и коммерсанты, и политики, и литераторы.

Русские профессора там тоже преподавали – в частности, ученик Бехтерева читал лекции по медицине. Но россиян среди студентов было мало – отпугивал высокий ценовой порог и английский язык, который тогда был мало распространён.

А вот в Высшем техническом центре профессорами были в основном россияне. Центр был создан в 1933 году по инициативе Русского технического общества и укомплектован профессионалами в этой сфере. Им выделили помещение в детской французской школе, где они занимались по вечерам на французском языке. Преподавали русские архитекторы, которые выстроили значительную часть зданий Шанхая.

В 1927 году открылась Национальная консерватория, где поначалу преподавали китайцы, но быстро стало понятно, что для изучения классики требуются российские профессора-эмигранты, которых было больше половины. Студенты в основном были китайцы, поскольку в русской диаспоре и так было много профессиональных музыкантов. Благодаря Шанхайской консерватории, где преподавали и русские оперные певцы, и классические музыканты, была создана китайская традиция в классической музыке, подчёркивает Екатерина Князева.

Читайте также: Ларисса Андерсен – печальный цветок русской эмиграции

Участник круглого стола из Китая – доктор наук Тенг Ма (Институт науки, Шеньянский агрокультурный университет) приоткрыл неизвестные страницы биографии Михаила Тарле – брата знаменитого советского историка, академика Евгения Тарле.

Михаил Тарле был одним из первых иностранцев, которые начали проводить химические исследования в современном Китае. В частности, он работал ведущим инженером в Химическом исследовательском институте в Мукдене, создал Русское исследовательское сообщество, публиковался в местных научных изданиях. С 1932 года работал в химической лаборатории северного Китая в Синьцзяне. С 1942 года стремился получить советское гражданство и в 1944 году вместе с женой и дочерью вернулся в Москву. Все эти страницы биографии Михаила Тарле были практически неизвестны исследователям в России, но, возможно, эта работа будет опубликована на русском языке.

Читайте также: Владимир Арсеньев – человек, заново открывший Дальний Восток