В самом конце 2021 увидел свет роман «Эспер. Франция. 1917 год. Тайна старинной открытки». В книге воссоздаются малоизвестные страницы истории Русского экспедиционного корпуса во Франции в годы Первой мировой войны. Автор Людмила Дюбург, живущая во Франции, рассказала, как случай привёл её к историческому расследованию, и как оно вылилось в создание романа.

Главные персонажи книги – Эспер Якушев и Дмитрий Орлов – наши соотечественники. Эспер – петербуржец, на момент начала войны оказался в своём поместье под Парижем. Он записывается в гвардейский корпус, на фронте вступает в ряды русских санитарных отрядов французской армии. Дмитрий Орлов – из семьи сибирских крестьян, солдат первой бригады Русского экспедиционного корпуса во Франции. Революционные потрясения в России трагически меняют судьбу героев романа.

– Людмила, как у вас возник замысел романа? Как все началось?

– Помог случай. Во Франции, в Сен-Манде, ближайшем к Парижу пригороде, есть рынок старинных почтовых открыток. По средам сюда приезжают продавцы этого уникального эпистолярного товара, расставляют коробки, и коллекционеры приступают к делу. Роются так, будто ищут сокровище, будто тайну хотят разгадать. Товар, конечно, может показаться странным. С другой стороны, каждая открытка – это чья-то жизнь, это как отрывок из книги, которую хочется прочитать полностью. Так у меня и получилось. Копалась в коробке у кого-то из торговцев, наткнулась на конвертик. Потрёпанный изрядно, но адрес можно было прочитать: Петроград, Большая Конюшенная, отправлено из Франции, из пригорода Мезон-Лаффит. Открываю, достаю открытку с изображением площади Бастилии. Обращаю внимание на дату: 1917 год, 28 ноября по новому стилю, 15-го – по-старому. То есть через три недели после октябрьского переворота! Читаю текст, и будто видение пронеслось перед глазами. Будто увидела его, того человека, стучавшего сто лет назад по клавишам пишущей машинки.

– И что же за тайну хранила старинная открытка 1917 года?

– Текст незамысловатый, но одновременно как бы полускрытый. Так пишут близким, чтобы успокоить. Автор обращался к родителям и «сестрице Клавдии Афанасьевне», поздравлял всех с Рождеством, а в самом конце добавил несколько слов о себе: «Я живу, слава богу, можно сказать, хорошо. Скучновато немножко, ну что же поделаешь. Ведь моим же братьям, думаю, ещё хуже живётся. И поэтому я смирюсь с судьбой и надеюсь, что когда-нибудь увижусь с вами, дорогие родители...». Последние строки взволновали. Захотелось узнать, кто он, незнакомец из той эпохи, что делал во Франции, и почему ему было «скучновато».

Так началось расследование, ставшее для меня неким историческим квестом, по ходу которого вскрывались пласты незнакомых событий. Узнала, к примеру, что через несколько месяцев после начала Первой мировой войны усилиями России на линии Западного фронта, во Франции, была создана служба санитарной помощи: Les Ambulances russes aux Armées Françaises – русские санитарные отряды во французской армии. В марте 1915 года колонна из двадцати санитарных автомобилей торжественно, под русский гимн, выстроилась на площади Инвалидов в Париже. На каждом автомобиле надпись: «Ambulance Russe de S. M. Imperatrice Alexandra Feodorovna de Russie», в переводе – «Русский санитарный отряд её величества Александры Фёдоровны, императрицы России». В русской церкви на улице Дарю пройдёт торжественный обряд освящения. Пресса опубликует репортажи и фото знаменательного события.

– Служба автомобильно-санитарных отрядов в эти военные годы создавалась и в Русской императорской армии. Известно, что к июлю 1917 года на фронтах работали около 60 таких отрядов, в которых числилось 1154 санитарных машин. В дополнение по линии ряда всероссийских обществ – Красного креста, Земского союза, дворянских организаций и других объединений – создавались аналогичные отряды. В составе каждого из них – до 20 специализированных машин с медицинским оборудованием и подготовленным персоналом. Как и из кого формировался состав русских санитарных отрядов в Париже?

– Медицинский персонал полевых госпиталей и операционных блоков состоял большей частью из французских врачей. Но возглавил русские санитарные отряды полковник Дмитрий Ознобишин – блестящий офицер и известный художник, ставший ещё до войны центром парижской творческой богемы. Что же касается состоятельных выходцев из России – тех, кого война застала во Франции, – у них был выбор. Или встать на защиту граждан страны-союзника, или уехать в Россию, или – ни то, ни другое, элементарно отсидеться где-нибудь на Французской Ривьере. Большинство выбрали первое. Основной костяк санитаров, механиков-водителей службы Les Ambulances Russe был представлен именно русскими, причём теми, про кого говорили: элита. В то далёкое время – это слово воспринималось в своём первозданном значении – лучшие. Судьбы этих людей сложились по-разному. Дмитрий Ознобишин, убеждённый монархист, оказался противником как Временного правительства, так и большевиков, на родину он не вернулся.

Оказание санитарной помощи в годы войны занимало важное место в деятельности парижского офиса Русского Красного Креста. С прибытием во Францию бригад Русского экспедиционного корпуса она активизировалась. А после войны, в двадцатые годы, была возобновлена гуманитарная помощь русским беженцам, осуществлялась она во взаимодействии с Международным комитетом Красного Креста в Женеве.

– Вы сказали, что у состоятельных российских соотечественников был выбор. Как поступили ваши герои? И какое отношение они имели к санитарным отрядам?

– На четвёртый день военных действий Эспер Якушев записался в гвардейский корпус, обязуясь защищать граждан Франции. Интересная деталь: револьвер и патроны были приобретены на собственные средства, которые моему герою обещали возместить в случае полной мобилизации. Французская щепетильность! Позднее Эспер вступил в Иностранный легион в звании сержанта и продолжил службу в русских санитарных отрядах. Богатый петербуржец, свободно говорящий на трех иностранных языках, немного музыкант, немного художник, красавец-повеса пошёл на фронт обычным санитаром. И однажды, спасая тяжелораненого, изувеченного русского солдата, как потом выяснится земляка и друга Дмитрия Орлова, отправится в русский госпиталь, где и найдет свою любовь…

– Как во Франции появился Русский экспедиционный корпус и как он проявил себя в боевых действиях?

– Отправка во Францию двух бригад Русского экспедиционного корпуса стала результатом длительных и непростых переговоров французских властей с Николаем II.

Отправка первой бригады была намечена на начало февраля 1916 года. Сначала – в поездах через всю Россию до Маньчжурии. Тридцать тысяч километров (!) в тесных душных вагонах, замаскированных на отдельных участках дороги, дабы не вызвать никаких подозрений для возможной передачи информации противнику. Спустя почти месяц пути первая бригада прибывает в порт Дайрен/Дальний на берегу Жёлтого моря, чтобы на кораблях направиться к Марселю.

Короткий отдых, и все на борт! Морское путешествие продлится почти два месяца – пятьдесят восемь дней! Гонконг, Сингапур, Коломбо, Порт-Саид и, наконец, Марсель! О, как их здесь встречали! Ликование, флотский оркестр исполняет русский гимн. Солдаты машут фуражками в знак приветствия, их переполняет счастье. Они прибыли на защиту великой Франции!

Марсель станет точкой прибытия оставшихся бригад, которые отправятся из Архангельска. Первая и третья бригады РЭК войдут в состав французских подразделений, вторая и четвёртая – отправятся на салоникский фронт. Сорок пять тысяч молодых мужчин. Набирали рослых, сильных, выносливых, чтобы окончательно сразить союзников, доказав силу, героизм русской императорской армии. Майи-ле-Кан, регион Шампань-Арденн – здесь будет место дислокации русских бригад. Полагаю, что в то трагичное время слово «шампань» вызывало отнюдь не праздничные эмоции.

Спустя сто лет нам остались сухие цифры и скупые свидетельства того, что же пришлось пережить нашим ребятам, давшим присягу царю и Отечеству. К счастью, и во Франции, и в России есть специалисты-историки, скрупулёзно изучившие историю русских бригад. Один из них – Максим Чиняков, детально, чуть не по дням, изложил в своей монографии «Боевые действия русских войск во Франции и на Балканах» сводку боёв, в том числе газовых атак и потерь.

Несмотря на Гаагскую конвенцию 1899 года, запрещавшую применение химического оружия, германцы активно его использовали. Волны бесцветного газа, облака хлора, распыляемые со стороны противника, влекли огромные потери во французской армии, в том числе в русских бригадах. В книге известного французского историка Марка Буксена «Форт Помпель и Русский экспедиционный корпус. Июль 1916 – апрель 1917» восстановлена история сражений русских бригад на французской земле. В течении нескольких месяцев третья Особая бригада вела суровые бои, ценою собственной жизни защищая стратегические рубежи форта де ля Помпель на подступах к сектору Реймс, столицы провинции Шампань.

Романисту остаётся только вообразить, что за ужас творился, например, 31 января 1917 года в районе французской деревушки Оберив, вблизи форта де ля Помпель. Русская бригада трижды в этот день подвергалась газовым атакам. Немцы через каждые 30 – 40 минут пускали хлор, а третьей Особой бригаде надо было держать оборону, и заставить врага отступить. И ведь заставили!

«Одиссея», столь героически, великодушно начатая, закончится плачевно и унизительно. Спустя три года, проведённых на чужбине, после скитаний и унижений, многочисленных согласований на дипломатических уровнях, отчаявшиеся и ожесточившиеся, они всё же вернутся в Россию. Но не все. Многие в лучшем случае обретут вторую родину: Францию. В худшем – умрут во французских крепостях-тюрьмах от эпидемий и болезней, погибнут на каменоломнях в северной Африке. Канут в вечность.

Читайте также: «Они нас спасут!» Русский экспедиционный корпус во Франции

– В романе фигурирует остров д'Экс. Проведённое вами исследование о заточении русских солдат в тюремный форт-крепость Льедо, пожалуй, впервые знакомит читателей с архивными документами о событиях в военном лагере Ля-Куртин, повлёкшими за собой трагические последствия для солдат РЭК. В числе заключенных оказался второй главный персонаж книги – Дмитрий Орлов…

– Именно так. Дмитрий Орлов был призван из Самарской губернии, попал в число отобранных бойцов в первую бригаду Русского экспедиционного корпуса. Читатель знакомится с ним на острове д'Экс, это – Атлантическое побережье Франции, рядом с небезызвестным фортом Боярд.

Островок этот славен тем, что ещё двести с лишним лет назад император Наполеон Бонапарт построил здесь крепость-форт Льедо, и именно здесь, на острове, Наполеон провёл последние дни, прежде чем сдаться англичанам и отправиться в изгнание на остров Святой Елены. Расследование привело меня на д'Экс, в форт Льедо. Место восхитительное: песчаные пляжи, кусты тамариска, цветущие мальвы, крик чаек. А звёзды! Кажется, что над островом д'Экс собраны все звёзды мира! Но стоило приблизиться к форту Льедо, как ощущение счастья пропало. Стало тревожно, пришлось чуть ли не силой заставить себя войти. Низкие ворота, замшелые, почти чёрные от сырости. Редкие, также низко расположенные, окна казематов. Стены испещрены именами и датами. Некоторые надписи разобрать уже можно с трудом, поистёрлись от времени. Но одна сохранилась так, как будто вчера её выдолбили. Каллиграфично, чётко, крупными прописными буквами выбито: «1917 г. Здесь были русские».

– Здесь были русские в 1917-м году. Как они туда попали? За что?

– В апреле 1917 года на Западном фронте началось наступление Робера Невеля, главнокомандующего французской армии, обернувшееся огромными потерями, в том числе в русских бригадах. В армии начались волнения, а гнев – как гангрена. Не остановишь вовремя – смерть.

Филипп Петен, сменивший бесславно ушедшего Нивеля, это быстро понял, применив самый простой для власти приём: репрессии. Тысячам французским солдат предъявили обвинение, многих, более пятисот, приговорили к смертной казни. Для солдат русских бригад эти события воспринимались на фоне развивавшихся в 1917 году кардинальных изменений в России и доходивших до них призывов «Долой империалистическую войну! Мир народам!».

Отречение Николая II, сложившееся в армии двоевластие в вопросах войны и мира произвели смятение среди фронтовиков, усугубили противоречия в солдатской среде. Уполномоченные представители Временного правительства в Париже фактически бросили РЭК на произвол судьбы. Парижские власти, надо полагать, заподозрили угрозу «мировой революции». Опасаясь распространения «революционной заразы», штаб французской армии принимает решение: объединить две русские бригады, которые к тому времени уже потеряли четверть состава, а затем изолировать. Переместить в центр Франции под предлогом отдыха и учений. Вскоре обе бригады были переведены в местечко Ля-Куртин, близ Лиможа. Война в разгаре, а шестнадцать (по некоторым данным – восемнадцать) тысяч человек уходят в глубокий тыл, почти за шестьсот километров от линии фронта. Со всем скарбом: лошадьми, военной амуницией, музыкальными духовыми инструментами и даже с талисманом – прирученным медведем.

Далее события развивались с катастрофической быстротой и непредсказуемостью. Солдатские представители из Русского экспедиционного корпуса, исходя из вестей об изменениях в России, потребовали репатриации, отказываясь подчиняться приказам русского командования. Самое интересное, что и французы против этого не возражали, обещая помочь. Но на родине, как ни горько это признавать, своих не ждали – Временное правительство не спешило отзывать бригады, находя всевозможные отговорки. В лагере Ля-Куртин назрел бунт. Более покладистых солдат из третьей бригады, лояльных правительству Керенского, вывели из лагеря. Строптивые продолжали упорствовать, требуя прав, свобод, возвращения на родину. Позже их обвинят в нарушении присяги и назовут предателями. В итоге вышестоящими был использован любимый в таких случаях приём: расправа с мятежниками силой.

Операция по подавлению мятежа заняла всего три дня. 16 сентября 1917 года русские солдаты артиллерийского батальона, вызванные специально по приказам русского же командования, начали обстреливать лагерь Ля-Куртин. В ответ на первые пушечные выстрелы куртинцы ответили не огнём, а музыкой! Да-да! Со стороны лагеря раздалась «Марсельеза»! Сегодня, по истечении столетия, сложно представить, что было возможно в чужой стране натравить друг на друга солдат, пусть и бывшей, но всё же одной армии. Однако это случилось. Русские стреляли в русских под будущий гимн Франции. О количестве жертв историки по-прежнему спорят. От девяти человек до нескольких сотен.

Дальнейшее печально. За исключением тех, кто решил продолжить войну в «Русском легионе чести», тысячи бывших союзников, то есть солдат Русского экспедиционного корпуса, будут добровольно-принудительно трудиться на всей территории Франции. Из них сформируют рабочие роты, тридцать пять в общей сложности. Непримиримых сошлют в Северную Африку или форт-крепость Льедо, на остров д'Экс, где они однажды и выбьют граффити: «1917 г. Здесь были русские».

Читайте также: Соотечественники хранят память о русских солдатах во Франции

– Почему вы обратились к форме романа? Это все же историческая тема, требует изучения многих документов, одного воображения романиста недостаточно.

– Совершенно верно. Мне потребовались долгие часы работы в знаменитом военном архиве Франции – замке Венсен. Архивные документы – поистине золотой запас истории. Они помогают восстановить справедливость итогов Первой мировой войны, в которой Россия потеряла 1, 8 миллиона человек. К слову сказать, больше всех из союзников.

Пожалуй, в числе главных, помимо архивных документов, свидетелями прошлой эпохи остаются старинные почтовые открытки. Интимные, искренние. Люди пишут друг другу о пустяках, о счастье или одиночестве. О любви. Это радует. Успокаивает. Предупреждает.

– Предупреждает о чём?

– О том, что, возможно, строя будущее, надо искать ответы в прошлом. Человечество выжило, благодаря тому, что сохранило способность чувствовать, любить, сострадать, верить.