Со времён Петра I русская морская терминология складывалась на основе голландской, сказалось на ней и мощное английское, немецкое и итальянское влияние. Благодаря расшифровке этих специфических терминов можно реконструировать события, связанные со славой русского флота, например, ход Чесменской битвы.

В монографии «Чесменский бой и первая русская экспедиция в Архипелаг. 1769–1774 гг.» знаменитого учёного-историка Евгения Тарле приводится детальное описание морской битвы с участием русского флота, руководимого Алексеем Орловым. Воссоздать события можно, опираясь на некоторые понятия и определения, вышедшие из употребления или претерпевшие изменения.

Как известно, Чесменская операция была итогом политической многоходовки Екатерины II, прекрасно использовавшей в интересах России тогдашнее торгово-экономическое противостояние Франции и Англии. Англичане хоть и стали на сторону России в русско-турецкой военной операции, но не могли не думать и о собственной выгоде. Императрица замечает в одном из писем: «По известной всех англичан без изъятия жалузии ко всяким морским предприятиям других держав, нельзя, правда, ручаться, чтобы они внутренне и на нашу экспедицию без зависти взирать стали». Что это за жалузия? Не что иное, как la jalousie (фр. «жалюзи») - ревность.

Руководил операцией Алексей Орлов, брат тогдашнего фаворита Екатерины II, Григория Орлова. Человек он был решительный, рисковый, не видящий преград на пути к цели. При дворе его называли balafr (от фр. la balafre – «рубец») за страшный шрам от сабельного удара, пересекавший его лицо. Историки справедливо полагают, что Екатерина с опаской наблюдала в Орлове не только отвагу генерала, но и дерзость кондотьера (от ит. condottiere – «наёмник», перен. «человек, готовый ради выгоды защищать любое дело»), повадки ушкуйника (предводителя вооружённой дружины, промышляющей на ушкуях – парусных гребных лодках). Был риск, что своевольный Орлов не воздержится от злоупотребления корсарством (ит. сorsare – «морской разбойник, пират» < от лат. corsus - бег), или, как тогда говорили, арматорством (франц. armateur, от armer – «вооружать»). Но до этого дело, к счастью, не дошло. Решительный генерал направил свою энергию в нужное русло, пресёк противостояние интернациональной команды адмиралов, претендовавших на первенство, и способствовал тому, чтобы русский флот, вдвое уступавший по численности флоту турецкому, смело атаковал ошеломлённого противника у Чесменской бухты.

Когда план операции был обсуждён в деталях, русский флот двинулся на штурм. В авангарде шёл на своём корабле опытный адмирал Спиридов, затем в бой вступила кордебаталия (от фр. corps de bataille - средняя часть флота, находящаяся между авангардом и арьергардом).

Натиск русских был так стремителен, что на турецких судах началась паника, и флот неприятеля обратился в бегство, осыпаемый русскими ядрами и брандскугелями (от нем. brand – «огонь, пламя», kugel – «шар») - зажигательными снарядами.

Турки отвечали беспорядочной стрельбой, но из-за неумелой расстановки орудий, палили слишком высоко и попадали только по рангоуту (гол. rondnout - букв. «круглое дерево») – деревянной оснастке судна, предназначенной для установки парусов, перебивали мачты и снасти. Меж тем сбившиеся кучно турецкие суда загорались и взрывались, осыпая друг друга искрами, моряки бросались за борт и пытались вплавь достичь берега.

Не обошлось и без потерь с русской стороны. В ближнем бою произошла катастрофа: рухнувшая мачта турецкого корабля повредила судно «Евстафий», искры и головешки попали в крюйт-камеру (от голл. kruidt – «порох», и kamer – «комната») – место хранения пороха и других воспламеняющихся веществ. В результате мощнейшего взрыва русский корабль буквально взлетел на воздух и за несколько минут затонул.

Желая спаси остатки флота, турки попытались буксировать к берегу свои суда имеющимися при них гребными галерами и шебеками (ит. sciabecco < араб. sabbak) – небольшими средиземноморскими трёхмачтовыми судами. В это время в бой вступили русские брандеры (нем. Brander, от brannen – «жечь») – военные суда, наполненные горючими веществами, предназначенными для поджигания неприятельских кораблей. Их задача – подобраться вплотную к кораблю противника, прикрепиться к нему и подорвать свой корабль с целью уничтожения вражеского судна. Команда должна быть отважной, действовать очень оперативно и вовремя покинуть борт, чтобы не погибнуть. С этой задачей прекрасно справился цейхмейстер (нем. Zeugmeister – начальник морской артиллерии) бригадир Ганнибал, знаменитый предок А. С. Пушкина, умело руководивший действиями четырёх брандеров.

Представление о происходящем дают краткие записи о Чесменской битве, сделанные в шканечных журналах русских военных судов. На шканцах (от голл. schans – верхний помост в кормовой части парусного корабля) находились вахтенные офицеры, фиксировавшие происходящее, в том числе то, что происходило после боя. А после боя было следующее: Алексей Орлов приказал спасти находящихся в воде раненых турецких моряков и перевезти их на русские корабли «для перевязывания ран и подания возможной помощи». Турки были поражены таким отношением к пленным, т.к. это шло вразрез с их представлениями. Спасённым после поправки даровали свободу «от высочайшего имени её императорского величества».

Историк Е. Тарле пишет: «Победа русского флота была полная. Ликующий Орлов велел не довольствоваться перевозкой на русские суда всей береговой артиллерии (19 медных пушек), но, “дабы флот имел себе более славы”, — забрать также медную артиллерию “с погоревших неприятельских днищ”, потому что, кроме этих “днищ”, ровно ничего от турецкого флота не осталось. <…> И чем больше распространялись по свету слухи об изумительном истреблении большого линейного флота, тем громче звучала слава русских моряков».