О словаре Ожегова хоть раз, но слышал каждый. Его создателю сегодня исполнилось бы 115 лет. Выдающийся русский языковед Сергей Иванович Ожегов (1900–1964) ещё и редкое исключение из правила: обычно фамилии учёных-лингвистов известны лишь их коллегам, Ожегова же знают все – как автора знаменитого однотомного толкового словаря русского языка.

Ожегов всю жизнь и научную карьеру посвятил тому, чтобы люди грамотно и правильно произносили слова. Венцом его усилий стал знаменитый «Толковый словарь», который иначе как «словарь Ожегова» никто и не называет. Однако по иронии судьбы, как только не склоняют и не переиначивают фамилию автора этого самого эталонного словаря современного русского языка. Говорят, например, «Ожогов», полагая, что фамилия происходит от слова ожог. Или, что чаще, путают ударения. На самом деле фамилия образована от слова «ожег» – с ударением на первом слоге. Так на заводах Урала в XVIII–XIX веках называли палку, которую окунали в расплавленный металл, чтобы понять, можно ли его разливать.

Это говорит об относительной молодости происхождения фамилии и рода известного учёного. Правда, Сергей Иванович Ожегов отношения к Уралу и сталеварам не имеет. Он родился в Тверской губернии, а почти всю жизнь прожил в Москве.

Однажды в Ленинграде он попросил таксиста отвезти его «в академию», имея в виду ленинградское отделение АН СССР. А машина остановилась перед… духовной академией. Водитель потом долго извинялся. Говорил, что думал: куда же ещё может ехать такой благообразный мужчина с седой бородкой и старомодными манерами? Решил, что Ожегов – священник.

У него действительно были в роду священники: его мать была внучатой племянницей протоиерея Герасима Павского, автора книги «Филологические наблюдения над составом русского языка». Сам Ожегов испытывал глубокое уважение к православию. В свой знаменитый «Толковый словарь русского языка» он включил немало слов, которые описывают явления православной культуры. Он считал её составной частью русской культуры, за что в СССР его нещадно критиковали коллеги, предлагая даже отлучить его от русского слова.

Сначала Ожегова подозревали в любви к церкви. Знаменитый лингвист Федот Филин в письме Ожегову писал, что слова апокалипсис, аналой, иконостас, включённые им в словарь и характеризуемые нейтрально-доброжелательно – это «словарные трупы, которым не место в советском лексиконе». А по мнению цензуры «Главлита» – мощнейшего инструмента идеологического воздействия в СССР, – нельзя было давать определение слова аристократия как «высший родовитый слой господствующего класса, дворянства». Учёному указывали, что надо было «подчеркнуть эксплуататорский, паразитический характер аристократии».

К такой критике и палкам в колёса Ожегову было не привыкать. Всё же ему довелось составить первый в России популярный однотомный толковый словарь – настоящую визитную карточку русской лексики. А мнения насчёт того, какие слова должны туда входить, сильно различались. Иногда – кардинально. И выдержать натиск оппонентов, чиновничества (тогда – партийной номенклатуры) и цензуры мог только великий учёный, безупречно грамотный специалист и просто мудрый человек.

Так, например, когда во второй половине 1930-х годов Ожегов готовил к печати «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (им написано более трети статей), цензор придрался к слову любовница. Аргумент – тогда считалось, что убедительный: нет такого явления в СССР, а у слова «развратный смысл». Апелляция к разуму не помогла, ссылки на то, что это слово встречается у русских классиков, не были восприняты. Тогда Ожегов узнал, что цензор Главлита живёт в Ленинграде, а приезжая в Москву, останавливается не в советской гостинице, а у одной женщины. И Ожегов подловил его: «А кем вам приходится эта дама?» Цензор напрягся, вздохнул и… махнул рукой. По легенде АН СССР, он пробурчал: «Шут с вами, оставляйте слово».

В том же словаре Ушакова, в третьем томе, слово разведка сопровождалось огромной цитатой о том, что в капиталистических странах органы госбезопасности ненавидимы трудящимися массами, а в СССР, наоборот, «пользуются уважением и любовью народа». Это была цитата из выступления наркома внутренних дел Н. И. Ежова, которую Ожегов убрал. Его вызвали на Лубянку, но вовсе не для того, чтобы наказать: стали выведывать, откуда он узнал, что наркома Ежова сняли, ведь об этом ещё не сообщили в газетах.

Впрочем, приходилось учёному идти и на обидные для науки компромиссы. Во втором издании словаря Ожегова (1952 год) появилось слово ленинградец, хотя названий жителей других городов не было. Его принудили вписать это слово, чтобы разделить в сознании народа близкие понятия – «ленивый» и «ленинец».

По инициативе Сергея Ивановича Ожегова в 1958 году в Институте русского языка АН СССР была создана справочная служба русского языка – бесплатная консультация по вопросам, касающимся правильности русской речи. Ее вёл лично Ожегов. Она, кстати, работает и сегодня. Причём люди нередко задают те же вопросы, что и в своё время Ожегову – например, на какой слог падает ударение в слове одновременно.

Ответ учёного 1958 года: «Литературная норма произношения: одновременно (на слоге мен). Но в разговорной речи под влиянием таких слов, как своевременно, преждевременно и т. п., литературная норма колеблется. Вряд ли нужно противиться этому процессу, ведущему к унификации произношения группы слов».

Или вопрос, который часто задают сегодня справочной Института русского языка РАН – как правильно: придти или прийти? Справочная на официальном сайте выставляет ответ Ожегова образца 1961 года: «Правильное написание – прийти. Такое написание связано с тем, что это слово образуется из приставки при- и древнерусского глагола ити (наше «идти»). Так же пишутся и прочие глаголы этого корня с приставкой: дойти, зайти, уйти и т. д.».

При жизни великого учёного вышло шесть изданий его фирменного, эталонного словаря русского языка. После его смерти в 1964 году словарь стал издаваться под редакцией ученицы Ожегова Наталии Шведовой. От издания к изданию словник увеличивался и достиг 80 тысяч слов. С 1992 года на обложке появились обе фамилии. Сначала возмутились наследники Ожегова, а затем многие видные учёные-филологи. Они посчитали, что в новом издании словаря нарушен сформулированный Ожеговым принцип краткости и компактности, включены архаизмы и даже явно ненормативная бранная лексика. Например, в нём есть слово на букву г, рифмующееся со словом давно, и слово на букву ж, которое рифмуется со словом Европа. В знак протеста в 2003 году каноническое четвёртое издание словаря 1960 года (с небольшими обновлениями) вышло под редакцией Л. И. Скворцова, исключившего спорные слова из словника, что вернуло Ожегову его словарь и репутацию «рыцаря русского слова».