О расстреле царской семьи, который был осуществлен в ночь на 17 июля 1918 года, сейчас в России во многом благодаря проекту «Имя Россия» не говорят, вероятно, лишь ленивые курортники.

В Интернете вовсю обсуждается резкий скачок популярности последнего императора Российской империи в гонке за лидерство в упомянутом интернет-проекте.

На сайте с несколько странным названием (почему «Имя Россия»? Почему не более грамматически верное и привычное для слуха «Имя России»?) и не совсем ясными целями (помимо чисто социологических) пишут о том, что раскрыта спамерская сеть «сталинистов», которые искусственно повышали рейтинг лидировавшего ранее советского генералиссимуса. Положим, это правда, хотя совершенно не очевидно, что Сталин не занял бы первое место без этой помощи. Но вот неожиданный успех Николая II почти наверняка связан с прошедшей несколько дней назад в Сети акцией: флешмобом «за Царя», когда на различных интернет-порталах, форумах и блогах были размещены сообщения с призывом ко всем, кто не хочет, «чтобы его страну олицетворял кровавый диктатор», проголосовать за последнего русского царя.

Таким нетривиальным способом (могли ведь и просто «подкрутить счетчик») идеологи проекта решили восстановить баланс сил. Иначе, по совести, пришлось бы снимать Сталина с «соревнований», ведь спам – тот же допинг. А это шаг, на который даже и теперь решится не каждый. По слухам, этот контрфлешмоб организован главным вдохновителем проекта «Имя Россия» Александром Любимовым. Во всяком случае, вряд ли кто-то может сомневаться в том, что у первого заместителям генерального директора ВГТРК есть для этого все возможности.

Дело даже не в Сталине и не в Николае II. Совершенно очевидно, что этот проект развивается с использованием пиар-технологий, а следовательно, говорить о какой-либо объективности в оценке сегодняшнего состояния умов наших соотечественников не приходится. К тому же, как оценить истинные интенции проголосовавших? На поверку вполне может оказаться, что проголосовавший за Сталина в действительности голосовал против нынешней коррупции, а отдавший голос за Николая II лишь хотел напомнить о репрессиях 1937-го.

В конечном счете, так ли уж важно, кто победит: историческая память – штука слишком сложная, чтобы пытаться определить ее с помощью подобных пиар-и поп-проектов. А вот чего добиться несложно – так это еще больше запутать рядового россиянина. Вот только зачем? Сейчас в отношении собственной истории у большинства людей в головах и без того каша крутого замеса – и это, увы, рядовая примета времени.

Впрочем, понять организаторов проекта можно: многим может показаться не только постыдным, но даже и опасным для имиджа России (а голоса о том, что популярность Сталина свидетельствует об имперских амбициях России, уже раздаются в некоторых сопредельных государствах) лидерство в рейтинге самых популярных исторических фигур этого, мягко говоря, неоднозначного советского лидера.

Вот только выбор фигуры последнего российского царя в качестве альтернативы Сталину в наши дни представляется весьма спорным. Его популярность в начале 90-х легко объяснима. Достаточно вспомнить вышедший в 1992 году фильм Станислава Говорухина «Россия, которую мы потеряли» и те чувства, которые он вызывал 16 лет назад.

Но сейчас Николая II и его семью используют как символ в совсем другой борьбе. Большие сомнения вызывает сама сопоставимость двух этих фигур – слишком разного они масштаба. Сталин, как бы к нему ни относиться, несомненно, один из великих исторических деятелей XX века. Николай II не был создан для руководства империей в переломную эпоху. Он скорее жертва истории, чем ее творец.

Таково было отношение к нему и в 17-м году. Он был больше помехой в годы тяжелой внутренней борьбы, развернувшейся в России после Февральской революции, и вряд ли мог стать знаменем в чьей-то войне, не говоря уже о том, чтобы возглавить ее. По сути, ни Колчаку, ни Деникину Николай II был не нужен.

Символично уже то, что официальное решение о расстреле царской семьи было принято екатеринбургским Уралсоветом и лишь задним числом одобрено ВЦИК. Вероятно, Ленин действительно считал, что уничтожение бывшего царя – мера необходимая, дабы не оставлять врагам революции живого знамени, но во всем этом не было никакой патетики – Николая Романова самого по себе уже никто не воспринимал как серьезного противника. Его казнили как бы между делом – а дел у молодой большевистской власти действительно хватало.

Вот характерное воспоминание присутствовавшего на заседании СНК, на котором стало известно о расстреле царской семьи, члена ЦК В.П. Милютина: «Поздно возвратился из Совнаркома. Были «текущие» дела. Во время обсуждения проекта о здравоохранении, доклада Семашко, вошел Свердлов и сел на свое место на стул позади Ильича. Семашко кончил. Свердлов подошел, наклонился к Ильичу и что-то сказал.

— Товарищи, Свердлов просит слово для сообщения.

— Я должен сказать, — начал Свердлов обычным своим тоном, — получено сообщение, что в Екатеринбурге по постановлению областного Совета расстрелян Николай… Николай хотел бежать. Чехословаки подступали. Президиум ЦИК постановил одобрить…

— Перейдем теперь к постатейному чтению проекта (обсуждавшегося ранее – Б.С.), — предложил Ильич…».

Отношение самых широких народных масс к Николаю II известно – его презирали. Если в истории Французской революции был период противоборства короля и Генеральных штатов, затем короля и Конвента, примирения его с Конвентом, после чего Людовика XVI приветствовали и относились с подчеркнутым уважением, был период, когда он действительно мог возглавить революцию, то в России не было даже этого малого: царь был списан с корабля истории сразу и бесповоротно. По воспоминаниям современников, известие о казни царя не вызвало в народе ничего, похожего на чувства жалости или сострадания.

Когда думаешь о попытке выдать Николая II за главную историческую фигуру сегодня, возникает даже какое-то чувство неловкости – настолько она неуместна.

Культ требует от объекта поклонения по меньшей мере силы – если не государственного деятеля, то неординарной силы личности. Особенно это востребовано в наше время. А всего этого как раз и был лишен Николай II. Он пришелся не к месту в ту тяжелую эпоху, в которую ему довелось жить и управлять огромной страной, – и так было на протяжении всего его царствования и вплоть до самой смерти. Историю Николая II можно с полным правом назвать драматической, но вот эпической – вряд ли.

Но, во всяком случае, она поучительна. Вероятно, в частной жизни Николай II действительно был мягким человеком и хорошим семьянином, но он, по общему признанию, был весьма посредственным государственным деятелем. И создаваемый ныне культ лишен не только исторической основы, но и перспектив – это дорога в тупик. В этом смысле теперешняя интрига вокруг проекта «Имя Россия» служит скорее его дискредитации. Попытку искусственно, путем манипуляций навязать нового исторического идола можно назвать безнравственной, даже если она предпринимается с, по-видимому, благородной целью – помешать возрождению старого мрачного культа. Но в наших условиях она еще и безнадежна, и от этого выглядит вдвойне жалкой. Возможно, чувство исторического момента, чувство соразмерности (личности – эпохе) дано не всем. Но этому наверняка можно научиться – если только перестать относиться к собственной исторической памяти как к средству достижения сиюминутных идеологических целей.