Русский театр, рождённый в американской библиотеке
Юлия Горячева21.01.2021
Русский литературный театр «Диалог», один из наиболее признанных театров современного Русского зарубежья, был создан в Центральной публичной библиотеке Бруклина (Нью-Йорк), и до сих пор его спектакли идут с аншлагами. «Наши актёры влюблены в русскую литературу», – рассказывает «Русскому миру» основатель и руководитель театра Ирина Волкович.
– Ирина, как возник театр «Диалог»?
– Театр появился в 2003 году. В то время я работала в Центральной публичной библиотеке Бруклина и в преддверии 300-летия со дня основания Санкт-Петербурга, моего родного города, предложила руководству подготовить программу, посвящённую Петербургу. Администрация библиотеки поддержала меня, мне дали несколько месяцев на подготовку. Я ездила в Ленинград, встречалась с друзьями из Эрмитажа, с известными актерами – с Олегом Басилашвили, с Алисой Фрейндлих. Всем им задавала один и тот же вопрос: «Как вы понимаете душу Санкт-Петербурга?»
И получала ответы: для кого-то это – архитектура, для кого-то это – балет, для кого-то – блокада Ленинграда, для кого-то – люди Ленинграда. И из этого материала я написала сценарий «Салют, Санкт-Петербург!», который был представлен с большим успехом в Бруклинской библиотеке. Программа была такая успешная, что о ней писали в «Нью-Йорк таймс» и в других солидных американских изданиях.
В процессе подготовки я познакомилась с Еленой Довлатовой, с Соломоном Волковым, Ниной Аловерт, Михаилом Шемякиным. Борис Эйфман, будучи на гастролях в Нью-Йорке, дал нам интервью.
В самой постановке приняли участие люди, ставшие потом актёрами театра «Диалог». Например, народная артистка РСФСР Елена Соловей, актеры Рустем Галич, Сергей Гордеев...
– А почему «Диалог»?
– Тогда я грезила диалогом культур. Полагая, что русское культурное наследие будет волновать людей ещё очень долго, работала над сценариями, посвящёнными русскому литературному наследию и великим русским писателям, и актёрам. Наши самые первые спектакли, посвящённые Бунину и Пастернаку, приглашали зрителя к эмоциональному сопереживанию, к диалогу. Я с радостью увидела, как зритель после нашего диалога возвращается в библиотеку и берёт с полок произведения авторов, о которых были наши спектакли.
– Чем ваш театр отличается от традиционного драматического? Почему он называется литературным?
– Понимаете, мы уже перешли значимый рубеж. Нашему театру восемнадцатый сезон, и в репертуаре 16 спектаклей. Мы пошли по своеобразному маршруту – жизнь, судьба и творчество нобелевских лауреатов: Бунина, Пастернака, Бродского. Серебряный век русской поэзии. Жизнь и судьба Николая Эрдмана и актрисы Ангелины Степановой, Cергея Довлатова.
В первые годы театра, конечно, это были больше литературные спектакли. То есть такие своеобразные литературные чтения с синтезом музыки и видеоархивных материалов. Сейчас мы приблизились к традиционному театру – психологическому, мои сценарии уже имеют сцены и мизансцены: в них введены диалоги. И мы уже используем костюмы, реквизит. Да, за восемнадцать лет развития «Диалога» изменилось многое, в том числе и сценарии. Сейчас драматургически наши спектакли решены как синтез поэзии, музыки, документалистики и отдельных игровых сцен. При этом они основаны на архивных материалах, подлинных письмах.
Все сценарии написаны мною и ставятся только театром «Диалог».
– Вы работаете очень тщательно. Меня поразил ваш спектакль «Поверх барьеров. Размышления на темы любви» о Борисе Пастернаке и его любимых женщинах. Спасибо вам за него большое. Знаю, что в репертуаре «Диалога» – три спектакля, посвящённых Пастернаку, и что вы специально встречались в Париже с Ириной Емельяновой – дочерью Ивинской, последней музы Пастернака. Что вами двигало?
– Русское литературное наследие – достаточно камерная вещь, которая, как правило, интересует достаточно определённых людей: начитанных и образованных. А у нас все восемнадцать лет переполненные залы! Может быть, и благодаря тому, что я очень внимательно занимаюсь каждым сценарием, по которому ставится спектакль… Это действительно глубокое погружение в материал эпохи и судьбы героев.
Поэтому я и встречалась с дочерью Ольги Ивинской, она дала мне книги, о которых я даже и не знала. Например, книги стихов, которые звучат у нас в спектакле. Помните, Пастернак и Ольга Ивинская – в спектакле оба говорят стихами? Это оригинальная поэзия Пастернака и Ольги Ивинской. Только от Ирины Емельяновой узнала, что Ольга писала стихи. «Земли раскрытое окно» называется её сборник. Потом Ирина эти книги передала мне для библиотеки Нью–Йорка.
Еще в процессе подготовки спектакля встречалась с другом Ольги Ивинской. Понимаете, такие встречи дорогого стоят – эти рассказы меня очень вдохновляли.
– У вас рафинированные постановки. Они такую высокую планку сопричастности с литературной эпохой ставят! Полагаю, у зрителя должен быть какой–то определённый интеллектуальный бэкграунд, чтобы полностью погружаться в спектакль. Зритель, безусловно, должен быть и думающим, и читающим. В какой степени на вашей деятельности сказывается, что люди стали сейчас меньше читать?
– Вы знаете, к нам обычно приходят или люди молодые, которые изучают русскую литературу, или люди, которые знают и любят русскую литературу.
Когда я работала в библиотеке, к примеру, после спектакля о Пастернаке вставали в очередь на книги Пастернака. Они, может быть, раньше его не читали, просто пришли на спектакль по разным причинам. Но потом они приходят в библиотеку за книгой, и спрос зашкаливает – надо специально докупать книги в библиотеку. Потому что после просмотра наших спектаклей люди хотят находиться в русском языке, слушать и читать на нём. Это очень важно. Хочу подчеркнуть, что мы много выступаем бесплатно в библиотеках.
Недавно вышла статья, где написано, что наши спектакли привлекают зрителя потому, что мы сами говорим на прекрасном русском языке. Нам и в Москве говорили, что сейчас даже в России не все говорят на таком хорошем русском литературном языке! Я очень этим горжусь! Для меня отличное знание русского очень много значит!
– От литературного театра вы приблизились к драматическому театру, а расширилась ли публика у вас до американской? К примеру, американские слависты, американцы посещают ваши спектакли?
– Да. Так как публичная библиотека имеет очень много связей с прессой и с радио и телевидением, и русским, и американским, у нас очень сильные промоматериалы. Абсолютно всё издавалась на двух языках. Часто мы делали спектакли на двух языках. То есть делали синхронный перевод или просто перевод. А публика наша, когда мы уже вышли из публичной библиотеки и стали снимать театральные залы, следовала за нами, куда бы мы ни перемещались.
На наши спектакли «Тёмные аллеи», «Свеча горела» и другие приходили сотни людей, мы сыграли их десятки раз в разных местах: в галереях, в культурныx центрax, в библиотекax. Аудитория в основном русскоязычнaя. Но приходили и американцы – студенты, изучающие русский язык, и нью-йоркские актеры, просто чтобы послушать музыку русского стиха. Сейчас мы собираемся сопровождать спектакли английскими титрами, как это делается, например, в Метрополитен-опере.
Последние годы мы работает рядом с Бродвеем, практически на нём. Там театральный колледж, мы играем в Jacqueline Kennedy Onassis Theater. И к нам приходит новая манхэтеннская публика.
– Кто играет в театре?
– В труппе двенадцать актёров. Часть актёров – с первого дня. Часть присоединилась к нам за эти восемнадцать лет. Мне звонят актёры сами, некоторые связываются через «Фейсбук». Устраиваю кастинг. Присоединяются молодые, и это очень радует.
Часть наших актёров вы видели в спектакле, посвящённом Пастернаку, «Поверх барьеров. Размышления на темы любви». Роль Ольги Ивинской исполняла Снежанна Чернова. Она – выпускница Ленинградского театрального института, и в Нью-Йорке работает в театральной школе, преподавателем. Рустем Галич – Пастернак – выпускник Щукинского училища, у него больше чтецкое направление. Лиза Кайман – выпускница Ленинградского театрального института, она ещё работает ведущей на телевизионном канале в RTVI. Женя Арунджева, игравшая первую жену Пастернака, выпускница нью-йоркского театрального вуза, москвичка, у неё очень хороший русский язык. Для меня это главное. Потому что иногда выпускники уже нью-йоркских театральных школ говорят по-русски с акцентом. Это не подходит абсолютно! Женя много снимается в кино. Сергей Побединский, гитарист в спектакле – выпускник Гнесинского училища. С первой той петербургской программы «Салют, Санкт-Петербург» с нами Лена Соловей, Рустем Галич, Сергей Побединский.
За эти годы, кроме молодого поколения зрителей, что меня очень радует, пришло молодое поколение актёров, которое меня очень вдохновляет.
У нас не прижились только несколько актёров – они не смогли погрузиться в русское наследие. Для них это было некое приключение. А все остальные наши актёры влюблены в русскую литературу, и во многом потому они смогли работать в театре «Диалог».
– В каких спектаклях занята народная артистка РСФСР Елена Соловей? В России многие её хорошо помнят, она – звезда советского кино.
– Елена Соловей играла жену Бунина в спектакле «Тёмные аллеи» и в постановке по рассказу «В Париже». В первоначальном варианте он был чисто литературным. В «Я говорю с тобой из Ленинграда», это наш литературный спектакль про блокаду, она играла Ольгу Берггольц и вот совсем недавно сыграла в «Грамматике любви», это отрывок из рассказа «Неизвестный друг».
Для меня огромная честь и радость с ней общаться. Елена Соловей даже в самых начальных стадиях никогда не показывала своего превосходства. Наоборот, она всегда была равной среди равных. Это свойство интеллигентного человека, высокого профессионализма.
– Можно ли сказать, что вы каким-то образом подсознательно готовились к свой театральной деятельности, когда, работая инженером в Ленинграде, параллельно учились на курсах искусствоведения при Эрмитаже?
– Одно время я немного стеснялась того, что я человек, не имеющей театрального образования, возглавляю театр, в котором играет народная артистка Елена Соловей. И я как-то спросила: «Леночка, как вам кажется, нормальна ли эта ситуация вообще? У меня же нет профессионального образования!» И она мне сказала: «Ирочка, на спектакли, которые ставите вы по вашим сценариям, приходят сотни людей. Спектакли идут с аншлагами. Значит – вы профессионал высокого класса!» Этими словами она меня когда-то очень поддержала.
Правда, за эти годы я прослушала столько всяких специализированных мастер-классов, курсов, читала и Станиславского, Мейерхольда, и Таирова, пообщалась со столькими людьми, что сейчас я не думаю об этом. Мне кажется, что я уже соответствую должному уровню. И свидетельство тому тот факт, что театр успешно представлял свои спектакли в разных городах США, а также в Европе. Гастроли широко освещались в прессе. После нашего выступления в Москве на сцену вышла народная артистка СССР Вера Васильева и очень высокого оценила наш спектакль.
– А где вы репетируете?
– У меня дома или в библиотеке. Все годы мне очень помогала библиотека. Подчеркну, что русский театр, рождённый в американской библиотеке, – это особое явление. Мне давали бесплатное помещение в библиотеке, и там я могла устраивать даже встречи. Допустим, выступал Вахтанговский театр в Нью–Йорке, и я приглашала актёров на презентацию в зал этой роскошной Нью–Йоркской публичной библиотеки на Пятой авеню. Библиотека считается номер один в библиотечном мире. В этой знаменитой библиотеке на Пятой авеню я проработала четыре года. Там я вела программы цикла «Русская литература и театр». Иногда для репетиций мы специально снимаем студии. В общем, по-разному выкручиваемся. У нас, к сожалению, нет своего помещения…
– Вы и худрук, и режиссёр, и создатель сценариев. Есть ли у вас помощники? Кто занят костюмами, декорацией, музыкой, светом – короче, всем тем, что необходимо в каждом театре?
– Сейчас с нами сотрудничают художник Максим Ибадов, звукооператор Юрий Авезов, фотограф Сергей Левочко. Почти всегда с нами наш большой друг Роул Джакман, автор видеодокументальных клипов. Роул – афроамериканец, не знает русского, но каким-то удивительным образом органично погрузился в русскую литературу.
–А что помогает театру самоокупаться?
– Все эти годы мы работаем практически на энтузиазме!
Я связана с людьми из американского театрального мира, они часто спрашивают: «Какой у вас бюджет на спектакль по Пастернаку?» А бюджета у нас вообще нет. Слава Богу, что покупают билеты, которые мы продаём! Сейчас я не знаю, что будет после пандемии А так такой спектакль должен стоить десятки тысяч долларов – на декорации, реквизит, костюмы, рент помещения и т.д.
Постоянных спонсоров у нас нет. Раз в год мы делаем фандрайзинг и собираем какую-то сумму.
– В какой степени осложнение эпидемиологической обстановки повлияло на деятельность «Диалога»?
– В ноябре 2019 года было 150-летие Бунина, мы готовились к этой дате и репетировали постановку по его произведениям «На парижской волне», на март у нас был намечен целый цикл программ, посвящённых Бунину. Назывался «Диалоги с памятью» – по дневникам Веры Николаевны Буниной- Муромцевой. Должны были играть в библиотеке нью-йоркской, потом в театральном институте, где работает наша актриса. Потом вместе с Мариной Адамович, главредом «Нового журнала», должны были представить эту постановку в ведущих американских университетах. А 13 марта 2019 года, в день премьеры, город закрылся. Мы сделали этот спектакль онлайн. Потом мы сделали к 75-летию Победы спектакль, посвящённый блокаде Ленинграда.
К 80-летию Бродского выложили в интернет мою старую программу 2004 года.
Сейчас я работаю над новым сценарием. Он связан с русским театральным наследием, а спектакль, если всё сложится, будет посвящён великой русской актрисе.
Театр «Диалог» продолжает однажды выбранный путь – представляя русскую литература на сцене, сохраняя при этом свой неповторимый творческий образ и приглашая зрителя к диалогу о вечных человеческих ценностях.