Анна Генова23.05.2020
Поэту Иосифу Бродскому 24 мая исполнилось бы 80 лет. Он прожил очень короткую жизнь по современным меркам – всего 56 лет. О Бродском «на фоне эпохи» мы поговорили с историком и литератором, профессором политологии Амхёрстского колледжа (Amherst College, США) Константином Плешаковым. Константин также много лет сотрудничает с колледжем Маунт-Холиок (Mount Holyoke College), ходит по тем же улицам и дышит тем же воздухом, что и Бродский. Попробуем непредвзято посмотреть на мифы, которые до сих пор окружают имя поэта.
- Помимо основной работы, Вы много лет работали и сейчас продолжаете вести курс лекций в колледже Маунт-Холиок, где преподавал Иосиф Бродский. Там есть, например, аудитория его имени или какой-то специальное место, посвящённое ему?
- Только портрет в библиотеке. Не думаю, правда, что Бродский сильно расстраивался бы. К колледжу он привязан не был: работа и работа. «Мой базис» – так он называл Маунт-Холиок.
- Читала историю о том, как Бродскому предложили место в более престижном университете, но он решил остаться в Маунт Холиок, потому что тамошний дом напоминал ему питерскую квартиру на улице Пестеля. Так что, вероятно, это был не только «базис»?
- Если продолжить метафору из диамата, на «базисе» образовалась «надстройка» – колледжный дом, в котором Бродский жил. Старая ферма в новоанглийских рощах – действительно старая, построенная в 18-м веке. Что-то совпало, отозвалось – как ключ в замке повернулся. Когда умерли его родители, во дворе появились две вороны – поодиночке; первая после смерти матери, вторая после смерти отца: «Теперь всегда они показываются или взлетают вместе и слишком бесшумны для ворон».
- Что про Бродского говорили окружающие, в том числе в академической среде?
- В Маунт Холиоке у Бродского был круг друзей – никому не советую в их присутствии нападать на память поэта. Но надо сказать, что в своём большинстве коллеги относились к нему с некоторой опаской – что за зверь такой и не откусит ли голову. В академической среде Новой Англии принято уважать социализм и социалистические эксперименты в отдельно взятых несчастных странах. Бродский был человек вспыльчивый и в выражениях не стеснялся, потому в глазах многих он был просто-таки реакционер – пострадал от диктатуры, но в светлое будущее не верит.
- Про Бродского ещё говорят, что он – единственный крупный поэт-эмигрант. Это преклонение началось в 1970-х, когда он был выставлен из СССР. Он никогда не смог увидеться с родителями, вынужден прервать на долгие годы контакты с сыном, со своими близкими, друзьями. В Америке Бродский сразу получил высокий статус среди американцев, что было далеко не частым явлением среди русских литераторов. Почему так получились, что американцы признали в нём «своего»?
- Я думаю, это произошло оттого, что Бродский приехал в Америку не вспоминать, а жить. Многие эмигранты только о прошлом говорить и могут. О, моя усадьба! О, бандитские улицы моего Харькова! О, как я пил водку в Коктебеле! Вашим американским знакомым, между тем, про водку в Коктебеле интересно один раз, ну два. Потом вас начинают спрашивать, что вы думаете о журнале «Нью-Йоркер» и сенаторе от вашего штата.
- Один мой знакомый журналист и литератор «напал» на образ гения. Написал статью, где поделился своими мыслями без воздыханий, и его тут же буквально облили грязью те, кто себя считают «приближёнными» Иосифа Бродского. Речь идёт о более чем взрослых людях. Что это за фанатизм такой слепой? Ведь даже сам Бродский в интервью говорил про себя довольно нелицеприятные вещи.
- Мне почему-то кажется, что эти дуэли Бродского бы очень позабавили. Гвардейцы кардинала против мушкетеров короля, «Спартак» против ЦСКА, Белая роза против Красной. В любом случае, Ваш знакомый должен быть очень доволен: это не «писатель пописывает, читатель почитывает», тут страсть.
- Читая воспоминания о поэте, всё время натыкаюсь на диаметрально противоположные отзывы окружающих, в том числе его коллег. Было ли это связано с тем, что в Америке он неожиданно получил всё то, чего ему так не хватало в СССР, – работу, положение, успех?
- Во-первых, Бродский был не Сахар Медович. Когда заденут – и резок, и категоричен, и ядовит. Во-вторых, если в венецианском пансионе Бродский, может быть, и был «совершенно никто, человек в плаще», в Америке коллеги за ним с пристрастием наблюдали. Иные сердятся на него до сих пор. Наблюдаю одну обиду – двадцать пять лет длится, а случай пустой, я был тому свидетелем в 1995-м году.
- В своём списке книг, «которые должен прочесть каждый», Бродский перечислил массу древней литературы – Бхагавад-Гита, эпос о Гильгамеше, Ветхий Завет, сочинения древних греков, а также сочинения некоторых выдающихся западных писателей и философов. Однако среди русских он назвал только одно имя – Достоевский. И две книги, выбор которых может показаться странным – «Записки из подполья» и «Бесы». Почему именно этот писатель и эти две книги?
- Я работал с оригиналом одного из таких списков. Напечатан на машинке быстро, с огрехами и минимальной правкой. Это однодневка, мнение, скорее всего, раздражённый ответ. Не на века и не для веков. Можно сказать – гений огрызнулся («Спрашиваете, что вам читать? Вот, получите Бхагавад-Гиту и еще «Бесов» в придачу. Не благодарите»).
- Бродский встал в один ряд с Буниным, Пастернаком, Шолоховым, Солженицыным, получив Нобелевскую премию в 1987 году. Что Вы думаете об этом ряде «случайных чисел»?
- Любая премия – я подчеркиваю, любая – это политика: отдельская, кафедральная, университетская, клановая, классовая, международная и так далее. Случайных чисел в премиальном разделе почти не бывает.
- В своей нобелевской речи Бродский сказал, что поэтическое слово победит политическое. Как вы думаете, его предсказание сбылось или нет?
- Не уверен, что Бродский говорил это так уж серьёзно. Нобелевская речь подразумевает духоподъёмный оптимизм. А слова – все в одном пространстве. Это как лента Мёбиуса.
- В первом интервью после получения Нобелевской премии Иосиф Александрович сказал: «У меня никаких амбиций превращаться в англоязычного автора, тем более поэта, не существует». Каковы были его отношения с английским языком? Ведь он писал по-английски не только эссе, но и стихи.
- Бродский был двуязычен. Его эссе – это «высокий» английский, в таком же смысле, как проза Джозефа Конрада, например. Со стихами на английском что-то не сложилось или не успело сложиться. Может быть, дело в том, что эссеистику как жанр Бродский открыл для себя уже в Америке, и мелодия фразы была английская естественным образом. В стихах же мелодию второго языка услышать было трудно.
- Считаете ли Вы Бродского «русским поэтом», и что определяет это понятие?
- Конечно. Ну а каким же ещё поэтом его можно считать? Единственный критерий здесь – язык.
- Американская писательница и подруга поэта Сюзан Зонтаг говорила: «Я уверена, что он рассматривал своё изгнание как величайшую возможность стать не только русским, но всемирным поэтом».
- В точку.
- Сегодня мы, наверное, обсудили все имеющиеся штампы про Бродского, разве что не перечислили то, что он был любимцем женщин, которым посвятил много стихов и заодно многим разбил сердца. Некоторые биографы, как мне кажется, придают слишком много внимания его личной жизни.
- Донжуанский список (Пушкина, Бродского) – это почтенный жанр. Многим нравится, и работать здесь легче – не от слова к слову, а от анны керн до анны керн. Но что биографии. Оживились мемуаристки – «Бродский в моей жизни», «Я в жизни Бродского», «Без Бродского нет жизни» и так далее. Что делать. Как писал сам ИБ, «что попишешь – молодёжь, не задушишь, не убьёшь».
Алла Баркан (Швейцария) – профессор психологии, педагог, писатель и президент Международного союза русскоязычных и двуязычных родителей – рассказала об особенностях развития детей-билингвов и дала несколько советов, как помочь детям, оказавшимся за рубежом, сохранить родной язык. 
В 70-е в Тбилиси Роберт Стуруа поставил спектакли «Кавказский меловой круг» и «Ричард III», которые прославили и их создателя, и грузинский театр как явление. Кто бы тогда мог подумать, что в начале ХХI века в театр превратится вся Грузия, переживающая трагедию «В поисках демократии». 
Роза Новикова родилась в 1929 году в Ленинграде и подростком пережила страшную блокаду. Теперь она живёт в венгерском городе Печ, где действует Русский центр. Своей семейной историей Роза Аввакумовна поделилась с «Русским миром», эту краткую хронику местами невозможно читать без слёз. 
