‒ Год назад в Берлине фондом «Русский мир» был открыт Русский центр. И одно из направлений его деятельности – это поддержка организаций, которые работают с многоязычными билингвальными детьми. Когда мы говорили об итогах нашей работы за первые полгода, возникла идея – собрать в одном месте руководителей крупных образовательных организаций, обучающих детей-билингвов, которые достигли определённых успехов у себя в странах. И поговорить о том, каких результатов мы достигли, с какими проблемами сталкиваемся и куда нам двигаться дальше.

‒ В нашем конгрессе принимают участие примерно 120 участников из 44 стран мира. Это люди, которые занимаются стратегическим развитием своих организаций, которые организуют мониторинг спроса родителей, чтобы понимать, какие именно образовательные услуги их интересуют. Так что это конгресс руководителей крупных образовательных структур мира.

‒ У нас только один день будет посвящён докладам и выступлениям, потому что 90% участников – это практики. У нас будет выступать профессор Екатерина Протасова из Хельсинкского университета, профессор Анка Бергмане из Берлинского университета имени Гумбольта. Так что мы надеемся услышать и получить набор концептуальных подходов к теме билингвизма, к теме образования, институциональной поддержки билингвизма и многоязычия. 

Тем более что это ведь новое направление в педагогике, которое возникло всего лет 15‒20 назад. То есть речь не идёт о поддержке многоязычия ребёнка в семье – этому явлению уже сотни лет, поскольку в образованных семьях всегда воспитывали детей, владеющих несколькими языками. Мы сейчас говорим о новом этапе в педагогике, который характеризуется тем, что государственные институты – детский сад, школа – должны обеспечить поддержку вот этого нового феномена. И речь пойдёт об этом – каким образом можно ответить на новые вызовы, возникшие  в обществе. Это связано и с процессами миграции, идущими сейчас по всему миру. Например, в той же Германии сегодня проживает порядка четырёх миллионов представителей русскоязычной диаспоры. 

‒ Это закреплено в Конституции: каждый ответственный за воспитание ребёнка – мама, папа, бабушка, дедушка – имеет право на выбор формы воспитания и образования. А государство обязано это обеспечить. Если родители желают растить своих детей билингвами и создаётся общественная организация, которая предлагает родителям такую услугу, то государство обязано это финансировать. Так что в этом плане проблем никаких.  Конечно, нужно обладать определённым уровнем компетентности, чтобы это делать, и это надо доказать. Но юридически существует очень серьёзная фундаментальная база, которая позволяет открывать такие учреждения и осуществлять поддержку наших двуязычных детей.

‒ Я думаю, что сегодня практически нет таких родителей, которые не хотели бы, чтобы их дети владели иностранными языками на уровне родного. Это же нужно не только для карьеры. Дело в том, что если ребёнок овладевает механизмом билингвизма, то он может овладеть любым количеством языков. И чем раньше он с ним сталкивается, тем наиболее гармонично выстраивается его языковая биография. 

Что касается сохранения родного языка, то не все родители подходят к этому серьёзно. Кто-то хочет, кто-то не хочет, а кто-то не знает, как это сделать. Поэтому в рамках конгресса мы проведём круглый стол, посвящённый тому, каким образом мы можем влиять на выбор родителями системы образования для детей. 

‒ У нас 9 школ дополнительного образования – в разных городах и районах Берлина – и две полные школы. Это интернациональная школа имени Ломоносова, где дети учатся с первого класса до получения аттестата зрелости. Наша международная школа возникла только в прошлом году – она выросла из начальной школы имени Ломоносова, которая в этом году будет праздновать десятилетие. С 2006 года у нас было только шесть классов, а с этого учебного года набрали седьмой класс. И уже получили все лицензии, чтобы вести детей до получения аттестата зрелости.   

‒ Да, к нам многие хотят попасть. У нас учатся дети не только из полностью русскоязычных, но и из смешанных семей. Есть семьи, адаптированные к немецкой культурной среде, но при этом считающие очень важным сохранить у ребёнка русский язык и русскую культуру. И конечно, у нас есть дети других национальностей – с Украины, из Казахстана, Прибалтики. И есть чисто немецкие дети, чьи родители учились в России или хорошо относятся к России.

‒ Великолепно складывается. У нас было три выпуска после шестого класса – дети, которые поступили в немецкие гимназии. У нас примерно 95% детей идут потом в гимназию. Оценки у них там очень высокие – ни один ребёнок не провалился во время испытательного срока. Потому что в немецких гимназиях положено полгода испытательного срока для тех, кто поступает в седьмой класс. Мы следим за их судьбой, болеем за них  – со многими родителями по-прежнему в контакте, и очень многие отдали нам и вторых детей. И конечно, когда мы будем праздновать десятилетие школы, обязательно позовём всех наших питомцев. 

‒ Конечно. Я вообще думаю, что мы растим элиту Германии. Потому что это юноши и девушки, которые прекрасно владеют несколькими языками, росли в двух-трёх культурах. Они все очень мотивированы и прекрасно образованы. У них родственники по всему миру. Это люди будущего – мы очень ими гордимся. 

‒ Во-первых, это недостаточная осведомлённость родителей, потому что есть какие-то страхи – как дети будут развиваться, не слишком ли большая у них нагрузка. Недостаточная информированность общественного мнения о важности и возможностях билингвального развития. Есть и разная степень престижности языков – русского или английского. Нужно говорить об этом с родителями открыто. И у нас есть масса аргументов для того, чтобы родители выбирали ту или иную форму билингвизма и планировали стратегию образования для ребёнка. 

Вторая проблема, с которой мы сталкиваемся и которая довольно сложна, – это проблема персонала. Получается, что у нас и коллектив детей интернациональный, и коллектив педагогов тоже интернациональный. Нужно приходить к консенсусу в вопросах воспитания и образования. Это и вопрос ментальности, и этических представлений – всё это непросто. И родители тоже многонациональные – с разными подходами к воспитанию, к оценкам. Мы тоже это всё будем обсуждать на конгрессе. 

Наконец, что ещё важно, – мне очень интересно послушать других коллег. Нас в Германии очень интересует проблема синхронизации программ. Потому что мы считаем, что по некоторым дисциплинам российская программа интересна, а по некоторым немецкая имеет свои преимущества. Найти в этом равновесие, выработать стратегию культурных, образовательных составляющих – это довольно сложно. Я думаю, что это то, над чем мы будем работать ближайшие четыре – пять лет.