«Русский след в современном мире» – так называется пока ещё неопубликованная работа известных российских этнологов В. А. Тишкова и Т. В. Таболиной. Её рукопись, выдержки из которой мы публикуем с любезного разрешения авторов, подготовлена в Институте этнологии и антропологии РАН при поддержке фонда «Русский мир». 

Социальная организация и русская повседневность

Социальные структуры русского общества были достаточно типичными для каждой из исторических эпох, но были и некоторые особенности. Как и во всём христианском мире, основой социальной организации русских была семья (сначала многопоколенная, расширенная, затем – обычная парная, а ныне часто и неполная семья). У русских есть свои богатые семейные традиции, обряды жизненного цикла от рождения до похорон, особенности взаимоотношений детей и родителей, а также родственных связей. Всё это менялось во времени, но что-то сохраняется достаточно устойчиво, в том числе и на уровне местно-региональной специфики.

Читайте также:

О русском самосознании (идентичности)

Этнодемография и Русский мир

Политическая антропология русских

Не менее интересны и важны аспекты социальной организации за пределами семейно-родственного круга. Длительное время, вплоть до отмены в 1917 г., в России официально существовали сословия граждан. До второй половины XIX в. значительная часть крестьянства находилась в системе крепостного права. До ХХ в. на селе существовала община, определявшая хозяйственные и правовые нормы жизни подавляющего большинства русских в Российской империи. Исключениями были северные и южные окраины, где русские селились или как свободные охотники и рыболовы, или как служилое сословие с полувоенной системой организации жизни. Свои особенности имела социальная организация русских в малолюдной Сибири, где было много ссыльных и их потомков, а также старообрядческих поселений. Только в конце XIX – начале ХХ в. общинная Россия начала превращаться в государство с земским самоуправлением, а после 1905 г., с появлением политических партий, обществ, товариществ и добровольных ассоциаций, в монархию западного типа.

Всепроникающим компонентом социальной организации русских в имперский период был церковный приход и храм как символ жизнеспособности местного сообщества, как центр общения. Соборы и кремлёвские сооружения означали ключевой компонент социальной группировки более обширных сообществ: района, города, епархии, страны. В позднеимперский период возросла значимость светских учебных заведений (школ, кадетских корпусов, гимназий и университетов). Выросла роль нарождающейся деловой элиты в лице русского купечества со своим особым укладом жизни, веры (зачастую старообрядчеством) и ценностями.

В советский период сословная социальная структура была de jure ликвидирована и de facto радикально разрушена. Вместо неё возникла обладавшая реальной властью номенклатура – чиновничье-партийная прослойка; высший управленческий и военный персонал, который можно назвать новым советским сословием. Этнические русские обладали в нём в эпоху позднего СССР доминирующими позициями, хотя на более ранних этапах существования советского государства эти позиции часто занимали представители нерусских национальностей, особенно выходцы с Кавказа и евреи.

Поскольку образование, наука и культура имели в СССР во многом витринное значение, постольку слой людей, занятых интеллектуальным трудом, был сравнительно широк, а когда речь шла об обласканной властью элите, то и весьма уважаем (что отличало советских русских от интеллигенции этнической периферии). Русский язык доминировал в профессиональной культуре, эта часть её наименее пострадала от экономического и политического строя. Неслучайно ностальгия по советской культуре охватила современное российское общество, когда рыночные подходы, упор на развлекательность и формальную информированность в искусстве и образовании, господствующие в современном обществе, серьёзно потеснили идеологический норматив и классические произведения.

Мировые достижения русской культуры десятилетиями сосуществовали со скудной советской повседневностью, ужасными жилищными условиями, особенно в русской деревне и в малых городах центральной России, хроническим дефицитом товаров, продуктов питания, с низким уровнем медицинского обслуживания и убогим коммунальным бытом горожан. Постсоветский период быстро изменил русскую повседневность: человек мог стать хозяином своего времени и статуса. Для миллионов русских открылись возможности к личному предпринимательству, улучшению условий жизни своей семьи. Стремительно менялись представления о жилом пространстве в сторону просторного, многокомнатного частного дома, будь это дом в родительском селе или в дачном посёлке.

За четверть века многие русские семьи в крупных городах воплотили желание иметь собственные дачи, редкостью стало проживание русских в коммунальных квартирах. На наших глазах идёт «процесс всеобщей автомобилизации» (в середине 2000-х гг. на 45 млн семей пришлось свыше 30 млн автомобилей), что изменило образ жизни русских, их пространственную и даже социальную мобильность, связь город–село, стиль отдыха. Переменились вкусовые привычки и структура пищевых предпочтений русских. Горожане стали чаще питаться вне дома. Только в одной Москве открылось более 3 тысяч заведений общественного питания. В то же время в Москве в среднем приходится на 1000 человек 43 ресторанных места в сети общественного питания, что примерно в три раза меньше, чем в городах США, и в два раза меньше, чем во Франции.

Однако куда же подевалась русская этнография? В ней произошли огромные позитивные перемены.

Духовно-нравственные ценности русских

Среди широких слоёв современного русского населения появился мощный запрос не только на материальные блага, но и на поиск духовных начал жизни, знание истории страны, края, собственной семьи, на так называемую этнику, суть которой в возрождении и использовании фольклора, обрядов, традиционных предметов быта, элементов костюма, декоративно-прикладного искусства. Но самая значимая трансформация связана с возвращением и утверждением православной религии и её институтов.

В России после 1991 г. было построено 30 тыс. новых храмов, восстановлено около 300 монастырей, открылись десятки духовных учебных заведений разного уровня, родилась целая индустрия иконописания и росписи, производства религиозной утвари, сувениров, печатной продукции. Вновь подавляющее большинство русских отмечают религиозные праздники – Пасху, Рождество, Крещение, сотни тысяч православных совершают паломнические поездки, участвуют в акциях социально-благотворительного плана. Регулярно проходят конгрессы Всемирного русского народного православного собора, присуждается ежегодная премия архиепископа Макария, издаётся фундаментальная православная энциклопедия, большой популярностью пользуются пра­вославные телевизионные каналы и передачи, а также периодические издания. Институт этнологии и антропологии РАН проводит регулярные чтения памяти Серафима Саровского, продолжается издание научных трудов по истории церкви и роли православия в жизни русского народа. Это, безусловно, новый поворот в религиозной ситуации русских.

В последние годы в российском обществе наметился раскол по части оценки постсоветских трансформаций, тех ценностей, которые принесли с собой рыночная экономика и процессы политико-культурной и религиозной интеграции и унификации. Русские культура и идентичность и исследующая их этнография подвергаются многим и разным внешним и внутренним воздействиям. Но, несмотря на это и вопреки всему, некоторые институты и ценности сохраняются и поныне. Среди них христианство в его византийской православной традиции, язык на основе созданной Кириллом и Мефодием азбуки, богатый фольклор и народная мифология, уникальный опыт обустройства большого государства со сложным по этническому и религиозному составу населением, рано оформившееся представление об Отчизне и Родине-матери России.

Одним из важных условий сохранения исторической памяти и преемственности культурных традиций остаётся научное знание, которое собирают, хранят и объясняют учёные – историки и этнологи, культу­рологи и языковеды. Многие из них внесли выдающийся вклад; одни из них уже ушли от нас (Рыбаков, Лихачёв, Чистов, Витов, Седов, Кабузан, Козлов, Власова, Александров, Рабинович), другие здравствуют поныне. Следует отметить труды известных зарубежных русистов, особенно западноевропейскую и североамериканскую научные школы (Биллингтон, Пайпс, Фицпатрик, Уортман, Эммонс, Данкосс, Хоскинс, Гёрке). Но самое важное – это плодотворно работающее нынешнее поколение отечественных специалистов по истории и этнографии русского народа, имена которых невозможно перечислить.