К истории патриаршества на Руси
В предыдущей статье мы говорили о том, как усилиями Бориса Годунова московская митрополия была преобразована в патриархию. Сегодня мы поговорим о человеке, которого Годунов возвёл на патриарший престол, – патриархе Иове.
Kак и будущий государь, Иов начал свою карьеру при Грозном. Во время посещения Успенского монастыря, расположенного на берегу реки Старицы, царю приглянулся красивый монах, умевший выразительно и без запинки читать наизусть длиннейшие молитвы, «аки труба дивная, всех веселя и услаждая».
Вскоре после этого визита скончался прежний игумен, воспитатель Иова Герман. И на его место был избран царский протеже. К сожалению, источники не сообщают, когда именно это произошло. Однако известно, что уже в 1569 году во главе Успенского монастыря стоял Иов.
Впрочем, в провинциальной Старице Иов задержался недолго. Уже в 1571 году он был переведён в Москву, где стал архимандритом одного из знаменитейших монастырей – Московского Симонова. В 1575 году последовал следующий шаг в карьере – Иов стал архимандритом Новоспасского монастыря, глава которого «по должности» имел постоянный доступ ко двору.
Карьера Иова и Годунова протекала параллельно. В том же 1575 году Борис Фёдорович был «дружкой» на свадьбе Грозного и сопровождал его в «мыльню». Вскоре после этого Годунов выдал свою сестру за царевича Фёдора Иоанновича. В 1581 году Годунову был пожалован чин боярина. В том же году Иов был рукоположен в сан епископа Коломенского.
Иов отличался праведным образом жизни. Он изнурял себя молитвами, даже на царских пирах пил простую воду вместо вина. Однако при этом Коломенский епископ снисходил к мирским слабостям окружающих, а главное – не интересовался политикой и не вмешивался в дела светских властей.
Отношения Бориса Годунова с тогдашним главой Русской церкви митрополитом Дионисием складывались не лучшим образом – последний нередко оказывался в числе противников первого боярина. Поэтому Годунов исподволь стал подыскивать ему замену. Коломенский епископ показался ему наиболее подходящим кандидатом. И в январе 1586 году облагодетельствованный Годуновым Иов получил сан архиепископа Ростовского (третий по значению после Московского митрополита и Новгородского архиепископа), а вскоре после свержения митрополита Дионисия (он был сведён с кафедры и сослан в Хутынский монастырь, где и скончался) возведён на московскую митрополию.
Как мы уже говорили, согласившись учредить на Москве патриаршество, Константинопольский патриарх Иеремия первоначально собирался сам занять новую кафедру. Однако в планы Годунова это не входило: на патриаршем престоле ему нужен был свой, полностью лояльный кандидат. Поэтому на Иеремию было оказано давление, пока наконец он не согласился поставить на патриаршество местного московского кандидата. Торжественное поставление Иова в патриархи произошло 26 января 1589 года.
Довольно быстро Иов доказал, что Борис не ошибся с выбором. Новый патриарх был полностью лоялен первому боярину и вообще по возможности старался не вмешиваться в политику. Доходило до того, что распоряжения, касающихся церковных дел – например, о христианизации недавно завоеванного Казанского царства или о строительстве православных храмов в Сибири – рассылались царскими, а не патриаршими указами.
Впрочем, полностью вне политики Иов оставаться не мог. Каждую пятницу патриарх принимал участие в заседаниях Боярской думы, где обсуждались важнейшие вопросы внешней и внутренней политики.
15 мая 1591 года в Угличе при неясных обстоятельствах погиб царевич Дмитрий, сын Ивана Грозного от седьмого брака. Молва немедленно обвинила в его убийстве Годунова. Однако патриарх Иов безоговорочно принял версию следственной комиссии боярина Шуйского, посланной в Углич расследовать это дело. На Соборе, состоявшемся в июне 1591 года, «патриярх Иов со всем освещённым собором, слушев Углетцкого дела, и сказу митрополита Галасеи, и челобитные городового приказчика Русина Ракова, говорил <…> царевичу Дмитрею смерть учинилась Божьим судом».
Однако подлинную услугу Борису патриарх оказал в 1598 году, когда последний из Рюриковичей – Фёдор Иоаннович – скончался, не оставив потомства, и в Москве наступило междуцарствие. На опустевший трон претендовали представители нескольких боярских родов. В этой борьбе Иов однозначно поддержал Годунова.
Первоначально патриарх попытался возвести на престол вдовую царицу Ирину, от имени которой страной по-прежнему правил бы её брат Борис Фёдорович. По всем епархиям был разослан патриарший указ целовать крест «патриарху Иову и православной вере, царице Ирине, правителю Борису и его детям». Одновременно патриарх распорядился петь царице «многие лета» – неслыханный случай в русской церковной практике. Однако этот план провалился – Ирина не смогла удержать трон и была вынуждена принять постриг и удалиться в Новодевичий монастырь. Вскоре туда же «на богомолье» последовал и Борис. Своим доверенным лицом правитель оставил патриарха Иова.
Боярская дума отказалась признать светские полномочия главы Церкви. Однако великие бояре, поддерживавшие различных претендентов, не могли действовать согласованно. Патриарх же трудился не покладая рук.
Прежде всего, он фактически парализовал избирательные усилия бояр, заявив, что избрание нового государя невозможно, пока не истечёт срок 40-дневного траура по Фёдору Иоанновичу. Таким образом, период безвластия был искусственно продлён. Между тем в своих проповедях патриарх и верные ему священнослужители неутомимо напоминали народу о прекращении древней династии и ужасе безвластия, в который погружалась страна.
В конце января Иов перешёл от проповедей к действиям. С 20 января патриарх в окружении высшего духовенства, приказных людей и горожан отправился в Новодевичий монастырь к царице-инокине, умоляя её «дать царя на Московское государство». Эти шествия (хорошо известные нам благодаря Пушкину и Мусоргскому) приняли регулярный характер, постепенно становясь всё более массовыми.
Думские бояре попытались убедить москвичей, что присяга вдовой царице недействительна и что Борис не имеет прав на престол. Однако время было упущено. Благодаря усилиям патриарха симпатии московского посада склонились на сторону Бориса. К тому же патриарх позаботился и о формальной стороне. По истечении траура он собрал несколько лояльных церковных деятелей, объявив это собрание «освящённым собором». Собравшиеся приняли соборное определение, согласно которому Иван Грозный якобы поручил Борису Годунову заботу о сыне Фёдоре, а тот в свою очередь якобы завещал шурину своё царство.
Что было дальше, хорошо известно. Сопротивление бояр было парализовано, и Годунов, «не устояв» перед просьбами москвичей, «согласился» взойти на царский престол. 21 февраля он покинул Новодевичий монастырь и был встречен у ворот патриархом и духовенством, вынесшим главные московские святыни. Увидев Бориса, патриарх возгласил, что «Пречистая Богородица со своим предвечным Младенцем и великими чудотворцами возлюбила тя, изволила прийти и святую волю Сына своего на тебе исполнить».
Борис Годунов был венчан на царство 3 сентября 1598 года. Коронацией руководил патриарх Иов. Так Борис стал первым русским царём, «увенчанным великим патриархом».
Впрочем, Борис, как известно, недолго наслаждался своим триумфом. Уже в 1603 году «в Литве явился самозванец», «Чудова монастыря недостойный чернец Григорий, из рода Отрепьевых», объявивший себя чудесно спасшимся царевичем Дмитрием.
По иронии судьбы именно Иов способствовал началу карьеры Отрепьева: оценив способности молодого монаха, патриарх взял его на свой двор «для книжного письма». В свите Иова Отрепьев нередко бывал в Боярской думе и даже, по его словам, «в славу-де вошёл великую». Однако вскоре после объявления самозванца Иов активно включился в правительственную пропагандистскую кампанию. Патриаршие дьяки приняли активное участие в сборе материалов, обличающих Отрепьева как расстригу и самозванца. Вместе с боярином Шуйским, возглавлявшим угличское следствие, Иов выступал перед народом, доказывая, что сын Грозного мёртв и покоится в могиле. Когда войска Лжедмитрия вторглись в Россию, патриарх разослала по стране особую Богомольную грамоту, в которой вновь объявил «Дмитрия» самозванцем, а его поход – нашествием врагов-иноплеменников и иноверцев на Российское православное государство.
В январе 1605 года Иов решился на новый, беспрецедентный шаг. При большом стечении народа Лжедмитрий и его приспешники были преданы анафеме.
Борис Годунов был несчастливым правителем. Его воеводы разбили армию самозванца под Добрыничами, однако не смогли развить успех. А вскоре Борис скоропостижно скончался.
Патриарх Иов сохранил верность сыну своего благодетеля. Он энергично провёл присягу юному царевичу Фёдору Борисовичу, организовал раздачу населению громадных казенных сумм на помин души Годунова. Боярская дума и освящённый собор под его руководством приняли указ о всеобщей амнистии.
Однако остановить всеобщую измену, начавшуюся после смерти Бориса, патриарх был не в силах. Под Кромами на сторону самозванца перешла значительная часть правительственной армии. Один за другим изменяли русские города. Сторону Лжедмитрия взял московский посад, от Фёдора Борисовича отложились Дума и церковные иереи.
В обстановке всеобщей измены патриарх Иов остался едва ли не единственным, кто до конца хранил верность Годуновым. Поэтому, несмотря на требование Лжедмитрия, с «повинной грамотой», приглашающей его взойти на «отчий престол», к нему поехали бояре, а не митрополиты и архиепископы. После этого разгневанный самозванец уведомил москвичей, что войдёт в столицу лишь тогда, когда его враги будут истреблены до последнего.
10 июня толпа с оружием и дрекольем ворвалась в Успенский собор, где Иов служил обедню. Его вытолкали из алтаря и, избивая, поволокли на Красную площадь, к Лобному месту. Патриарх ожидал смерти, однако в последний момент толпа не решилась на убийство святителя, ограничившись тем, что разграбила его пожитки. Разграблению подвергся и Успенский собор – сторонники самозванца изрубили позолоченные фигуры Христа, Богородицы и архангелов, приготовленные для украшения ковчега Господней плащаницы.
Вступив в Москву, самозванец не захотел начать своё правление с убийства святителя. Однако оставить во главе Церкви верного слугу Годуновых он, разумеется, не мог. Поэтому Иов был сведён с патриаршества и сослан «под начал» в Старицкий монастырь.
Последний раз об Иове вспомнили в 1607 году, уже после свержения самозванца. В Москве не забыли, что в обстановке всеобщей измены Иов остался единственным, кто не нарушил крестного целования Годуновым. Поэтому новый царь Василий Шуйский вызвал старца в столицу, дабы тот «простил и разрешил» нарушение присяги Борису, его жене и детям.
К чести Иова, он повторил публично все доводы, которые составлял когда-то в защиту самодержавия Годуновых. Исполнив в Москве эту трудную для больного старика миссию, бывший патриарх вернулся в родной монастырь, где и скончался через четыре месяца, навсегда оставшись в истории символом верности клятвы, данной государю.