«12 ноября 1982 года состоялся внеочередной Пленум Центрального Комитета КПСС. По поручению Политбюро ЦК Пленум открыл и выступил с речью член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС тов. Андропов Ю. В.

В связи с кончиной Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнева члены Пленума ЦК почтили память Леонида Ильича Брежнева минутой скорбного молчания.

Пленум ЦК отметил, что Коммунистическая партия, советский народ, все прогрессивное человечество понесли тяжелую утрату. Из жизни ушел выдающийся деятель Коммунистической партии, Советского государства, международного коммунистического, рабочего и национально-освободительного движения, пламенный борец за мир».

Это цитата из газеты «Правда» от 13 января 1982 года. Традиционная ритуальная формула описывает ритуальное же мероприятие, проводимое по случаю смерти многолетнего руководителя государства.

О том, кем был Леонид Ильич Брежнев, и какую оценку следует дать годам его правления в истории СССР, споры продолжаются до сих пор. Нет смысла дополнительно высказываться на эту тему. Тем более что в исторических программах нынешнего российского ТВ едва ли не половина передач посвящена каким-нибудь «тайнам брежневского Политбюро» (а вторая половина при этом  – тоже «тайнам Политбюро», но уже сталинского). Это в дополнение к другим программам и сериалам, где,  так или иначе, эксплуатируется советская ностальгия. Однако необходимо признать, что совершенно отдельным явлением  в российском массовом сознании осталась именно смерть Брежнева. Более того – пожалуй, это одна из самых значительных и всем запомнившихся смертей, по которым мы до сих пор с неизбежностью сверяем уходы других наших правителей (удаление их от дел, либо физическую смерть).

Сколько продлится такое состояние дел, мы не знаем. Однако 25 лет, прошедшие со смерти Брежнева, действительно дают повод для размышлений.

Одной из аксиом, положенных в основание рассуждений о политической системе, возникшей в России после 1991 года, до недавнего времени являлось утверждение, что: «Наконец-то в нашей стране создана система, при которой лидер может покинуть свое кресло не только вперед ногами». Если не брать историю Российской империи, когда глава государства действительно по определению должен был оставаться на престоле до конца своих дней, то советский период истории в нашей страны не дает какого-то специального повода для этих утверждений. В конце концов, основатель советского государства умер в загородном имении, уже давно не принимая почти никакого участия в политических делах – а о его болезни и ограниченной дееспособности было известно всем. После смерти Сталина двое руководителей государства – Маленков и Хрущев – были освобождены со своих постов политическим решением и затем с большей или меньшей степенью комфортности доживали свой век на пенсии. В частности, Георгий Маленков пережил многое и многих, в том числе самого Брежнева, и скончался в 1987 году. Смерть же Юрия Андропова и Константина Черненко имеет уже отношение к политической геронтологии – науке, горькие уроки которой Советскому Союзу пришлось постигать в конце 1980-х. В этом тоже есть «личная заслуга Леонида Ильича», тем не менее,  к общим проблемам российской истории это не относится.

Более того, сложно вспомнить, сколько смертей правителей государства в принципе стали знаковым явлением в истории России. Пожалуй, их не так уж и много. Убитый заговорщиками Павел I, и «дней Александровых прекрасное начало». Смерть Николая I в дни поражений Крымской войны, и скорое начало реформ Александра II. Пожалуй, за XIX век – все. Александр II был убит– это потрясение иного рода. Александр III просто «почил в бозе» в Левадийском дворце. Его сын погиб уже совсем при иных обстоятельствах, почти полтора года являясь просто «гражданином Романовым», но это лишь один из элементов событий, чьи масштаб и трагичность превышают смерть отрекшегося монарха. Да и в любом случае – это уже события истории, не имеющие отношения к коллективной памяти народа.

То, что действительно запомнилось ныне живущим поколениям  – смерть Сталина в 1953 и последующая хрущевская оттепель, и  кончина Брежнева в 1982, ставшая прологом к важнейшим событиям российской истории конца XX века. Возможно, 30 лет, прошедшие между двумя этими событиями – период смены одного поколения – и дали повод для рассуждений о проклятии пожизненного срока для всех властителей России и обязательной эпохе перемен, начинающейся после их смерти  - того проклятия, которое, вроде бы, преодолено в  новой России.

И пусть даже  такого проклятия нет – а есть лишь подсознательно осуществляемый нами отбор исторических фактов. На самом деле это не сильно меняет дело. Коллективная память – тоже одна из данностей, с которой приходится считаться. Пока в этой памяти пожизненный правитель ассоциируется с маразмом и историческим крахом. И нельзя сказать, что это плохо.