Дубенко Ксения. Три подвига

Его всегда манило небо. Он лежал среди синих колокольчиков и смотрел на плывущие облака и птиц, кружащихся в замысловатых пируэтах. «И я обязательно буду летать!»- думал семнадцатилетний Сашка. Сегодня он был зачислен в летную школу.

***

«Прошу направить меня на фронт, товарищ Сталин. Хочу воевать на благо Родины»

Подвиг первый.

Соленый от моря воздух кружил голову, на несколько часов позволяя забыть, что идет война. Молодые летчики сидели под деревом: кто-то спал, облокотившись на шершавый ствол, остальные вели мирную беседу, улыбались, писали письма в тыл. Саша Веретенников, заложив руки за голову, с закрытыми от блаженства глазами пускал ровные колечки дыма. Жаркое солнце не проникало в тень елей: здесь было прохладно и пахло хвоей. На аэродроме кипела работа - механики чинили «ижей» (так называли они самолеты ИЖ-16). Шло лето сорок третьего.

Срочное сообщение подняло на ноги всех обитателей аэродрома. Из укрытий выносили раненых, складывали в машины боеприпасы, снаряды. Приказано было уходить – немцы с минуты на минуту планировали атаку. Ярким пламенем вспыхнули склады, а машины цепочкой двинулись прочь. Среди догорающих зданий остались двадцать молодых ребят – летчики и механики. А ижей, маленьких одноместных самолетов, лишь семь. «Своих не бросим!» – сказал командир звена Веретенников. «Сделаем вот что. К каждому крылу за руки привяжем по товарищу и переправим на соседний аэродром. Лететь-то всего ничего –  полчаса. Ай - да, ребята. За дело!»

Время поджимало. Механиков примотали к крыльям, хорошенько затянули ремни, чтобы все долетели целыми и невредимыми. «Боязно как-то ребят, – бодро сказал один, – Только ты, Саш, не гони!» «Ну ладно, гнать не будем», – засмеялся Саша Веретенников. В последний раз проверил он, хорошо ли затянуты крепления. «Ну, парни, ни пуха, ни пера!» И все ответили: «К черту!»

Семь серебристых самолетов взлетело ввысь. Ровно через десять минут там, на земле, немецкие танки начали атаку. Но наши были уже высоко в небе.

На соседнем аэродроме почти синих, но счастливых механиков снимали всем звеном. Они радостно обнимались и пожимали друг другу руки. «Спасибо, Саня, от всего сердца спасибо!» – благодарили они командира.

Через неделю Александр Михайлович Веретенников был награжден медалью «За отвагу».

Подвиг второй.

Была в арсенале у взвода «этажерка». ПО-2 – незаменимый помощник, удивительно проворный и быстрый, как сокол, самолет. Служил он для срочной связи и доставки важных посылок.

За столом сидел командир полка, подполковник Королев. Он барабанил пальцами по столу, подперев подбородок левой рукой. На столе лежал плотный пакет.

«Здесь данные разведки», – начал Королев. «Ты, Саша, летчик опытный, бери ПО-2 и отправляйся в штаб». Веретенников отдал честь и взял пакет.

Розовый закат окропил темнеющее небо. Серые тучи опустились на вершины гор и готовились к ночлегу. «Ни зги не видно!» – вздохнул летчик. Лететь над кромкой моря было безопасно. «Вот бы удалось миновать утес…», – подумал Веретенников. Война шла третий год, а море было необычайно красивым и чарующим, как и тысячу лет назад: ни снаряды, ни огонь, ни людская горечь не изменили эту бескрайнюю синеву…

Тихий полет нарушили огни Мессершмиттов. Пронзительный рев моторов начал преследовать быструю «этажерку». «Не собьете, так и знайте! Что-что, а посылку довезу. Расшибусь, но подбить себя не дам!» – думал про себя Саша. Утес был уже совсем близко, мессеры тоже. В тот момент Александр вспомнил все то, чему учился сам и чему учил других в Энгельсе, в летной школе.

Казалось, сама ночь покровительствовала советскому летчику. В темноте утес слился с небесами, с горизонтом, с морем. «Этажерка» перевернулась в воздухе и встала на ребро. Раздался взрыв. Все, что осталось от Мессершмиттов стремительно тонуло в бездонной морской пучине. Легкий ПО-2 миновал одинокий утес, и, приняв привычное положение, продолжил свой мирный полет.

Пакет вовремя был доставлен в штаб, а Александр Михайлович награжден – теплым обедом за скорость и почетным орденом красной звезды за смелость.

Подвиг третий.

Случилось это на левом берегу Кубани, в солнечном городе Армавире. В поле, недалеко от немецкого аэродрома приземлились советские самолеты с красными звездами на серебристых крыльях. Несколько самолетов загнали в виноградник и замаскировали лозой. Крупные грозди винограда источали сладчайший аромат, от которого тепло разливалось по телу, и так приятно становилось на сердце. Одна гроздь свешивалась в кабину, где сидел Александр Веретенников. «Эх, хоть бы это не последняя моя гроздь была», – подбадривал он себя перед атакой. Лучи солнца проникали в кабину пилота и играли на его молодом лице, покрытом мягким загаром.

И вот, началось! Звено взлетело в воздух, к аэродрому фашистов. Уничтожались зенитки, вражеские самолеты – все, на что только хватало снарядов. Вдруг Александр заметил, как маленьким прямоугольником внизу двигался зеленый автобус. Командир развернул самолет и выпустил реактивный снаряд.

На поле Веретенникова уже ждал полковник. «Ну, Александр Михалыч, ну, родимый, спас ты нас!» – крепко обнял его полковник. «Знаешь, кто ехал в той зеленой коробке? 18 немецких летчиков – ассов. Ну, Михалыч, молодец! Уничтожил целых два фашистских звена! Орден ему, орден!»
Все радовались и ели сладкий виноград – много-много ароматных спелых гроздей.

***

Он был обычным двадцати трех летним парнем. Но умел летать. Над морями и городами, где дороги кажутся узенькими ниточками. Саша Веретенников, мой прадедушка, тот самый молодой командир, летчик с Волги, был удостоен ордена красного знамени. Его наградили двумя орденами красной звезды, медалью за отвагу и орденом Великой Отечественной Войны. Александр Михайлович дошел, долетел до Берлина. Когда красное советское знамя взвилось над рейхстагом, он отчаянно палил из пистолета, радуясь, что не будет больше, ни реактивных снарядов, ни рева Мессершмиттов, ни войны.

Умер подполковник Александр Михайлович Веретенников в возрасте 81 год в кругу семьи: детей, внуков, правнуков. Но вот уже более тридцати лет растет в нашем саду виноград. Такой же сочный и спелый, как в Армавире, на левом берегу Кубани.

Дубенко Ксения